Лучезарное завтра

– Так и есть, – сосредоточенно произнес Крейг и отодвинул тарелку с салатом. – Только Стольман увлеклась Рэдрандом совсем недавно. Буквально накануне несчастного случая… Ты меня понимаешь?

Смысл слов товарища накрывал Харви невидимой вуалью, по–прежнему отгораживая от остальных воспоминаний.

– Ты вспомнил? – осторожно прошептал Крейг, боясь даже сглотнуть слюну.

– Помню и все, – растерянно ответил друг, заморгав от небольшого шока. – Просто знаю это как факт. Временное замыкание.

Крейг пересел ближе к товарищу:

– Что ты помнишь?

Харви смотрел куда–то мимо Крейга, будто что–то рассматривал в стеклянном отражении окон.

– Ну… Я спешу на собрание акционеров… Потом ты смотришь на меня с неприкрытой злобой… Даже не знаю как идентифицировать твое выражение лица в тот момент… И я хочу положить конец нашей дружбе…

– Это все? – торопил его Крейг, нахмурив брови.

Услышанное расстроило обоих. Эти воспоминания совсем некстати, потому что несли жуткое ощущение боли. В подлинность этих воспоминаний не хотелось верить, потому что их дружба жива! Харви стало страшно, ведь на секунду в глазах Крейга он прочитал подтверждение тех событий. То был жуткий момент, который должен был бесследно раствориться в прошлом, но по закону подлости именно он первым всплыл в памяти.

– Мне гадко…– почти беззвучно выдохнул Харви. – У меня внутри будто что–то умерло… Я не хочу никого видеть… Я уезжаю… Уезжаю?

– Забудь! – неожиданно выкрикнул Крейг, хватая друга за плечи. – То есть память возвращается и это хорошо, но картина из прошлого, которую ты видишь, была лишь досадным недоразумением! Мы все прояснили! Слышишь?

Харви опустил глаза и встал. Он не мог дать ладу туманным образам в голове. На устах был единственный вопрос:

– Ты говоришь, что мне было хорошо с Присциллой, верно? А я помню лишь душевный скрежет, раздирающий меня изнутри… Меня не любила ни одна женщина… Я был одинок… Одинок, слышишь?…

И слова, сказанные полушепотом–полукриком, резанули Крейга в самое сердце.

– Ты что–то напутал… – будто оправдываясь, переубеждал Крейг, но видел, что Харви уверен в своих ощущениях и доверяет только им.

Что-то еле уловимое тенью пробежало по лицу Харви. Друг не успел дать хоть какой-то анализ увиденного, чтобы сообразить как перенаправить поток невеселых мыслей Харви в сторону настоящего, где он автор собственного будущего, которое зависит только от него – если не зацикливаться на частных, возможно ошибочных воспоминаниях, как Харви неожиданно выдал то, что заставило Крейга на мгновенье проглотить свой острый язык.

– Мне нужно разобраться с этим… Без сомнения, поможет терпение и время… Ты прав, оставлю это на потом, –с наигранной легкостью махнул рукой Харви, пытаясь последовать своему же совету, данному Присцилле – прошлое оставить в прошлом. – Поехали лучше прокатимся в одно место. Насколько я помню, ты готовил мне подарок ко дню рождения? Может самое время…

И тут ступор окончательно накрыл Крейга.

– Да, но… – растерялся он резкой перемене темы, и расстегнул верхнюю пуговицу своей рубашки, не понимая логики происходящего. – Подарок?

– Можешь не шифроваться. – Харви и подумать не мог, что – как бы абсурдно не звучало – выписка из клиники взрастит огромное желание перекопать тропинку, ведущую в прошлое, потому что вспомнить – без сомнения означает прощание с тем, что ему сейчас так дорого. Выкинуть из головы всплывшие факты не получится, а вот абстрагироваться ему по плечу. – Я знаю о прибрежном ресторанчике, который ты долго хотел приобрести, но все не доходили руки…

Безэмоциональное выражение лица Харви внушало спокойствие, которое и давало Крейгу уверенность в том, что их дружба непоколебима и способна вынести более сложные испытания.

– Да? – удивленно округлил глаза друг и морщины на его переносице вмиг разгладились. – Но как? Где я прокололся? Кто меня заложил?

Харви посмешила искренней реакции друга, потому что врасплох этого товарища застать практически нереально. Нужно было как-то замять создавшуюся ситуацию, потому как откапывание скелетов прошлого всегда имеет неприятные последствия, о наличии которых подсказывала его неразвитая, но явно имеющаяся интуиция.

– Мои люди везде, – заговорщически шепнул Харви, и друзья тепло обнявшись вышли из кабинета.

Осмотрев объект владения – прибрежный ресторанчик – Харви довольно закрыл глаза и вдохнул бриз, стоя на берегу рядом со своей яхтой, куда тоже решил заглянуть.

– Я не ресторатор, – тактично намекнул Харви на сложность направления деятельности.

– Ты новатор! Обязательно придумаешь какую-нибудь креативную беспроигрышную концепцию! А с подбором персонала помогу.

Харви вздохнул, ведь дареному коню…

– Тут здорово, согласись. Тишь да гладь. Здесь кажется, что любые невзгоды по плечу. Ты говоришь: я тут хотел обосноваться? И надолго?

Крейг лишь поежился, вспоминая тот сложный период:

– Не знаю, – глухо ответил он. – Ты скрывал многие свои мысли. Единственное, что ты хотел до меня донести – это свою перезагрузку. Уплыть куда глядят глаза.

– Один? Наверное, один, если верить моим воспоминаниям…

Щекотливая тема, вопросы на которую никогда не закончатся.

– Н-нет.

– А с кем тогда? – удивленно уставился на него Харви.

Ответить прямо? А что потом? Глупо было бы считать, что друг будет удовлетворен ответом, потому как углы треугольников всегда будут острыми.

– С Шанталь.

Харви как будто ожидал другого ответа. Мужчина не мог поверить, что его прошлое окажется запутанным, подобно лабиринту. По логике вещей он должен был собираться в путь с Присциллой… Харви резко развернулся в сторону товарища и впился в него взглядом.

– Ты отвечаешь односложно. Ждешь очередного наводящего вопроса?

Нетерпение вырывалось наружу. Да уж, еще немного и Харви кинется на товарища с кулаками за желание узнать о жизни, которую не помнит.

– Может, стоит повременить с этим? – пытался потянуть время Крейг. – Так ты запутаешься сильнее. Еще недавно ты был счастлив знать минимум из…

– Ты считаешь правильным довольствоваться догадками? Ты – неотъемлемая часть моей жизни, и поэтому сегодня же я настроен поужинать вчетвером: мы и наши женщины. Ты считаешь, что лишним будет знать о наших отношениях с Шанталь? – ответом Харви была тишина. – Тогда как мне вести себя?… Я ведь не представляю какие поступки совершал, и от этого мне тошно…

– Ты зря беспокоишься, – успокаивающе ответил Крейг и прижался своим лбом ко лбу друга. – Вы с Шанталь отлично ладите и сохранили теплые дружеские отношения. Ты мне веришь?

– И поэтому она ни разу не приходила проведать меня? – вырвался щекотливый вопрос Харви, хотя ему уже отвечали на смежный вопрос.

Резкость и ирония в голосе была лишней, но Харви изводили навязчивые мысли, и грудь сдавливало какое–то странное чувство сродни отчаянию. Что бы это значило?

– Она хотела, клянусь… – оправдывался Крейг, виновато потупив взгляд. – Но Присцилла что–то наговорила твоему лечащему врачу, и тот запретил любые встречи, которые предположительно могли спровоцировать негативные эмоции. Она…

Харви грустно улыбнулся, когда заметил, как товарищ замялся, запрещая себе крепкие выражения в сторону Присциллы. Он начинал узнавать черты своей экс–девушки. Она с легкостью могла придумать что угодно, ревностно его оберегая. Как он раньше не осознавал, что эта заноза в его жизни погружается под кожу все глубже? Заноза, которую не хочется извлекать. И ему как мазохисту начинает до безумия это нравиться.

– Что ты думаешь о Присцилле?

– Вопрос некорректный, – замялся друг, но подумал другое. – Она – твоя женщина и родная сестра моей любимой женщины, так? Тогда что я должен ответить?

Смешная ситуация, но еще нелепее ходить в блаженном неведении.

– Правду. Я не хочу начинать свою чистую страницу жизни в роли дурака.

Поведать даже поверхностно об этой язвочке и суток не хватит, подумал Крейг. И как бы не наговорить лишнего, описывая все ее черты, которые сплошь имели темный оттенок.