Тень колдуна

Он пожал плечами, сделав жест, означавший: "Выбирай".

- Ты знаешь, кто я и что мне надо.

- Я знаю, кто ты, - сказал Шедоуспан, который, войдя в зал, машинально занял боевую позицию и теперь медленно выпрямлялся. - Лжец, убийца и, хуже того, убийца-зверь - ты замучил Джемизу до смерти, отродье жены.

Малисандис изобразил нарочитый зевок.

- Она стала для меня приятным разнообразием на часок-другой, - сказал он. - Но лучше бы тебе попридержать язык, малыш.., и этого кота тоже, добавил он, хотя ростом и не превосходил Ганса.

Магу-чудовищу на вид было за сорок, но зубы у него были превосходные, а темно-каштановых волос еще не коснулась седина. На нем была красивая синяя туника поверх зеленых штанов из дорогой ткани. Коричневые сапоги с короткими голенищами выглядели очень мягкими и изящными. Руки были в перчатках, поверх которых виднелась пара колец, а на шее висел красивый семигранный медальон из серебра, украшенный камнем, похожим на большой опал: черная, как ночное небо, полусфера то посверкивала молнией, то взрывалась цветной радугой.

Припавший к земле Нотабль смотрел на него так, словно перед ним сидела крыса. Рыжий хвост метался из стороны в сторону.

- Итак, - сказал Малисандис все тем же приятным голосом. - Как насчет колец Сенека, Ганс?

- Они у нас, - раздался позади Шедоуспана знакомый голос, и он увидел, как взгляд Малисандиса устремился поверх его плеча.

- Так, так. Два зловещих визитера в черном, да? Это ведь не твой брат, а, Ганс? Мое почтение, магистр маг. - Малисандис даже отвесил небрежный поклон. Его триумфальное самодовольство было невыносимо.., однако когда он вновь поднял голову, Ганс увидел такой холод в глазах человека, какой ему приходилось видеть лишь в глазах змеи.

- Положи кольца на пол и иди тем же путем, каким пришел сюда. И даже не думай ни о какой колдовской атаке, Аркала, или о метании ножа, Ганс.

- Мои ножи в ножнах, и ты видишь мои пустые руки, Малисандис. Если бы я решил бросить, то один из них уже торчал бы у тебя в глазу.

- Не будет атак, Малисандис. Я так же боюсь за эту женщину, как и Ганс. Нам придется отдать ему кольца, Ганс.

- Вижу, - сказал Ганс. - Глаз... Ты помнишь.., мое плечо.., однажды?

Аркала стягивал кольца с затянутых перчатками пальцев. Малисандис улыбнулся.

- Почему бы просто не подтолкнуть перчатки вместе с кольцами в мою сторону, эй, ты, неудачник? Подтолкнуть, заметь, а не бросить!

По-видимому, Глаз уловил смысл последних слов Ганса; он незаметно появился позади Малисандиса, очевидно, закончив мигать. Нотабль во все глаза смотрел на колдуна, прижав уши, вытянув хвост назад и ощетинившись, отчего стал казаться еще больше. Шедоуспан опять принял позу боевой готовности.

- Готовься, Глаз... Нотабль! - крикнул он. - Вперед!

Кот был более чем готов выполнить команду. Он распластался в воздухе, огромная рыжая демоническая молния, при этом каждая шерстинка на его теле встала вертикально. Летящий позади хвост напоминал круглую щетку.

На расстоянии четырех футов от Малисандиса кот прыгнул. Разъяренная рыжая бестия пронеслась по воздуху и ударила колдуна в грудь - все десять когтей впились в жертву, а острые, словно иглы, клыки принялись рвать в клочья красивую голубую тунику.

Только то, что колдун был в перчатках, позволило ему оторвать от себя когтистый, рычащий, оскаленный клубок и отбросить его в сторону. Удар, однако, нарушил равновесие мага, он покачнулся и шагнул назад с деревянного диска. Механизм звякнул, заскрежетал...

Но почти мгновенно Блуждающий Глаз приземлился на покинутый Малисандисом диск, увеличив свой вес так, что он намного превосходил вес мага. Скоба начала было падать, и длинная стальная балка, которая обеспечивала безопасность Мигни, стала соскальзывать с постамента, готового сбросить девушку на копья. Под весом Глаза процесс сразу же прекратился. Скоба в виде буквы L, лязгнув, вернулась на свое место. Мигни, окаменевшая от ужаса, вновь была в безопасности. Малисандис не пытался сбросить Глаз с диска;

Мигнариал уже сослужила свою службу: она заманила сюда чужеземца. Теперь уже было неважно, жива она или мертва. Он успеет зарезать ее позже. Однако завладеть кольцами оказалось не так легко, как рассчитывал колдун. Первым делом он отскочил назад, чтобы встать лицом одновременно и к Шедоуспану, и к гигантскому, злобно рычащему коту.

Ганс увидел, как опал на груди Малисандиса вспыхнул, словно факел.., и в тот же миг и он, и Нотабль оказались колдовским образом прикованными к месту. У него не было ощущения, будто его сдерживают невидимые руки или стена; просто его мышцы, казалось, покинули его. Человек и кот напоминали статуи, созданные неким скульптором, который превосходно уловил момент движения.

У Малисандиса не было времени злорадствовать или глумиться над беспомощными противниками. Аркала с расстояния двадцати пяти футов начал магическую атаку.

У Шедоуспана отказывались служить только тело и мускулы. Мозг оставался живым и активным, он мог видеть и слышать. И ему не нравилось ничего из того, что он видел и слышал. Вновь он оказался вовлеченным в эту отраву своей жизни, проклятое, ненавистное колдовство - на этот раз двойное, ибо то была дуэль двух магов! Правда, на этот раз то, что он так ненавидел, работало как на него с Мигнариал, так и против.

Он услышал нарастающий рев, и огненный шар пронесся у него над головой по направлению к Малисандису. Тот посмотрел на огненный снаряд, его амулет загорелся и затрепетал, словно свеча под легким ветерком - и летящий шар превратился в большую черную летучую мышь, которая тут же развернулась в воздухе и понеслась на Аркалу. Рядом с Аркалой возникло железное копье разумеется, из ниоткуда - и пронзило злобное животное. Оно упало на пол и вспыхнуло пламенем.., из которого поднялся желто-зеленый дракон. Летучая мышь и копье - железное копье! - продолжали гореть под его когтями. С жутким воем дракон испустил пламя на Малисандиса.

У Ганса и Нотабля, жалким образом пригвожденных к полу, волосы встали дыбом.

Небрежным жестом Малисандис изменил направление пламени, исторгнутого устрашающим драконом, и оно выбило фонтан искр из каменной стены далеко позади мага. Дракон сжался с невероятной быстротой и превратился в чешуйчатую комнатную собачку, которая с тявканьем принялась носиться по залу. Безжалостно испепеленные летучая мышь и копье превратились в кучку черной золы.