Страница 7 из 11
– Только гляньте. У них море, – заахала Зоя, которая успела добежать до подъезда и распахнуть дверь. – А внутри! Полный восторг!
Я вошла в парадное и обомлела. Пол был выложен плиткой, сначала голубой, потом появляются белые «барашки», а у лифта и лестницы покрытие цвета снега.
– Вроде как морская волна бежит, – поджала губы Фаина, – примитивно.
– Простым, не очень образованным людям нравится, – пожал плечами Никита, – не стоит их осуждать. Они не видели настоящего дизайнерского искусства. Вход в лифт оформлен, как грот. М-да.
– На стенах рыбы, морские звезды, – перечисляла Фаина, – давай посмотрим, что на потолке. Спорим, там небо, солнце и парашют!
Я задрала голову. Точно.
– Перила оклеены ракушками, – с детским восторгом объявила Зоя.
– Нет, дорогая, это всего-то пластик, который их имитирует, – снисходительно заметила Фаина, – дешевенький материал. Но народ доволен. Главное, чтобы людям нравилось.
– И ступеньки не из морского песка, – уточнил Никита, – это плитка с рисунком. Давайте заглянем в подъемник.
Он открыл лифт.
– О-о-о!
– Е-е-е! – протянула Фаина.
– Каюта корабля пиратов! – воскликнула Яковлева. – Лампа, смотри! На стенах нарисованы штурвал, попугай и сундук с золотыми монетами.
– Нет, дорогая, перед вами обои, – пояснила Фаина, – копеечные. Их поклеить много времени и ума не требуется.
– Давайте поднимемся на самый верх, а потом спустимся пешком, – предложила Зоя.
– Зачем? – пожал плечами Никита, – мы поняли, что вам это нравится.
– У них отлично оформлены двери, – уперлась Яковлева, – вам непременно надо их увидеть.
– Ну, раз вы настаиваете, – вздохнула Фаина, – тогда конечно.
Мы доехали до последнего этажа и вышли. Я посмотрела направо и попятилась.
– О-о-о! – протянула Фаина.
– Е-е-е, – пробормотал Никита.
– Здорово, да? – запрыгала Зоя.
Я молча смотрела на то место, где положено находиться двери в квартиру. Сейчас там красовалась натурально нарисованная огромная акула. Вернее, ее морда с разинутой пастью. Тело каракулы располагалось на стене, хвост спускался так далеко, что конца не видно.
– Художественно, – отметила Фаина.
– Да уж, – протянул Никита.
– Жильцы счастливы, – заявила Зоя и ткнула пальцем в косяк.
Послышался тихий звонок, между клыками океанского монстра появилась светлая полоса, потом возникла женщина в спортивном костюме.
– Здрассти, – заулыбалась она.
– Екатерина Ивановна, – защебетала Яковлева, – наши дизайнеры любуются вашим подъездом.
– Шик и восторг! – восхитилась хозяйка. – Детям в кайф. Только я ключ достану, они кричат: «Акула, сожри нас!» Мы точно победим в состязании, потому что так, как у нас, никто не сделает.
– Дорогая, вы совершенно правы, – согласилась Фаина, – так, как у вас, мы никогда не сделаем. Правда, Никита?
– Конечно, – согласился тот.
– Спасибо, что показали, как здорово смотрится акула с открытой дверью, – поблагодарила Зоя хозяйку.
– Приходите, мне самой нравится дверь открывать, – пригласила женщина, – прямо как в монстре живешь.
Мы двинулись вниз по лестнице. Дверь каждых апартаментов была оформлена, как морское животное. Я увидела гигантского кальмара, кита, дельфина и разных рыб.
– Вот же красота у них, – горько вздохнула Зоя, когда мы снова очутились во дворе.
– Дорогая, ваш подъезд будет в сто крат интересней, – пообещала Фаина.
Глава восьмая
Едва я вошла в квартиру, Краузе начала рассказывать:
– Представляете, просто невероятно!
– Что случилось? – насторожилась я.
– Я закрутилась по хозяйству, – продолжала Роза Леопольдовна, – носилась туда-сюда. Не сразу после вашего ухода заглянула в зону кухни. И что я увидела на плите? Вы не поверите! Кого я нашла у конфорки?
– Таракана, – поморщилась я.
– Нет, конечно, – возмутилась няня, – у нас их нет.
– Муравья? – предположила я.
– Снова не угадали, – ответила Роза, – подсказываю: четыре лапы, хвост, морда, цвет черный и…
– Крыса! – подпрыгнула я. – Не боюсь грызунов, но у нас жили только домашние особи, а, так сказать, дикие – переносчики разных заболеваний. Фира и Муся могут заразиться.
– Вот их-то я и встретила на кухне! – воскликнула Краузе. – Просто обомлела!
Из глубины квартиры донесся свист.
– Скороварка, – всплеснула руками Роза и убежала.
Крысы, которые пролезли в жилище, не самые приятные гости. Правда, они не умеют разговаривать, поэтому грызуны предпочтительнее некоторых людей. Я вынула телефон и набрала номер Яковлевой.
– Лампуша, слушаю, – отозвалась Зоя, – ты прямо экстрасенс, только я подумала, что надо…
– К нам пришли крысы, – остановила я поток болтовни главной по подъезду.
– Вау! Нужен понятой! – пришла в детский восторг Яковлева. – Бегу, бегу.
Я не успела ничего сказать, трубка замолчала, зато через пару минут запищал домофон, и в холл влетела Яковлева. В одной руке она держала паспорт, в другой пластиковое ведерко с майонезом.
– Где ихний главный? – сверкая глазами, осведомилась соседка.
Мне стало смешно.
– Хочешь показать крысе документ?
– Конечно, – перебила меня Яковлева, – свидетелей обыска оформляют по закону.
И тут до меня дошло, что происходит.
– Зоя, – остановила я соседку, – полиции здесь нет. И по какому бы поводу ей у нас появиться? Живем тихо-мирно.
Соседка прищурилась.
– Фаломеевы тоже казались пушистыми и белыми, а потом муж жену из окна выкинул, а она его в отместку молотком тюкнула, прямо в глаз попала, пришлось потом мужику капли покупать.
Я изумилась:
– Похоже, эта Фаломеева бессмертна. Если меня из окна выбросить, то потом я уже за инструмент схватиться не смогу. Да и супруг у дамы необычный. Среднестатистический мужчина, которому дали в глаз киянкой, за каплями не побежит. Зачем они человеку без глаза?
– Ты все неправильно поняла, – укорила меня Зоя, – отношения они выясняли на даче, Костя Лену из окошка гостиной швырканул, а комната на первом этаже, внизу клумба. Елена плюхнулась на нее, встала, отряхнулась, помчалась в дом, по дороге схватила пластмассовую детскую колотушку, ее для внука купили, ну и хотела засандалить Константину в лоб, но чуток промахнулась, в глаз угодила. И музыка! И Моцарт! Ля-ля-ля!
Я окончательно потеряла нить разговора.
– Моцарт? А он там как оказался?
Зоя укоризненно взглянула на меня.
– Лампуша, ты же окончила консерваторию. Неужели не в курсе, что Иоганн Себастьян давно умер? Разве он мог притопать на дачу Фаломеевых? Молоточек такой, песни исполняет, ребенок им стучит! И музыка! И Моцарт! Ля-ля-ля.
– Вольфганг Амадей, – пробормотала я, – так звали гениального австрийца. На имя Иоганн Себастьян откликался немец Бах. К нам пришли обычные крысы, простые такие, с помойки, а не полиция.
– Это невозможно! – отрезала Зоя. – У нас дом обезгрызен!
Вымолвив последнее слово, Яковлева, размахивая ведром, понеслась по коридору. Я поспешила за ней.
– А ну, покажите крысу! – велела Зоя, врываясь в кухню.
– У нас их нет, – отбила атаку Краузе.
Яковлева посмотрела на меня.
– Слышала? Роза Леопольдовна очень честный человек.
– Верно, – согласилась Краузе, – привираю всего три-четыре раза в день, и то по необходимости.
– Где полицейские? – вкрадчиво спросила Зоя, ставя ведерко на низенькую скамеечку. – Без понятых обыск не проводят.
Краузе всплеснула руками.
– Кого шмонают? Иратовых?
– Почему ты так решила? – изумилась Яковлева.
– Он работает в больнице санитаром, жена все время беременна, в семье то ли семь, то ли восемь детей, – начала вываливать свои соображения няня Кисы, – откуда у мужа деньги на новый джип? Да он все средства должен тратить на обувь для малышей!
– Я полагала, что полицейские у вас, – сказала Зоя.
– С какой стати? – возмутилась Роза.