Неживой - том 2

По большому счёту ему плевать, проиграет команда Бельскихили выиграет. Но вот просто так пойтии подставиться он не мог. Во-первых, не поверят, а во-вторых, могут на самом деле убить. Или, скорее, наоборот. Так что нужно действовать аккуратно, по плану, но, конечно же, корректируя его по мере надобности.

Теперь о «инструментах».

Весь его атакующий потенциал состоял из ледяной стрелы: простенького тридцатиочкового заклинания с быстрой перезарядкой, — тут следует ещё сказать, что все выбранные касты встраивались в какие-либо вещи, у Алекса это был коротенький меч — тупой аналог волшебной палочки, так как пользоваться холодным оружием, впрочем, как и всем остальным, запрещалось, — и парового взрыва, редко используемого каста из-за его неуниверсальности и дороговизны: сорок пять очков. Но из всего списка доступных заклинаний князю приглянулось именно это, бьющее широко, но кучно, и, кроме серьёзного вреда, могло использоваться ещё и как средство маскировки, предупрежденияили просто отвлечения внимания.

Чтобы понимать масштабы, следует сказать, что одна клетка — это квадрат застроенного руинами пространства сто на сто метров, поэтому разгуляться есть где — тут тебе и чистое поле, и высотки, и подвалы имеются. Вот только с видеофиксацией не всё хорошо, хотя на каждом таком квадрате располагается порядка десяти камер, что, конечно, тоже немало, но только когда местность открытая, а вот уже в самих руинах и тем паче в их подвалах — непросматриваемых слепых зонах, всё обстояло иначе. Поэтому Алексу, когда придёт время умирать, нужно будет сделать это максимально открыто, то есть выбрать плотно нашпигованное камерами место.

Но этот момент наступит ещё нескоро, ведь поединки в среднем занимают от трёх до десяти часов, а сейчас, когда противник скорее всего будет плясать от защиты, всё и вовсе затянется.

Пробежав метров триста и укрывшись за бетонной плитой, Алекс осмотрелся, понимая, что для первоначальной рекогносцировки нужно забраться куда-то повыше, и двинулся дальше, прямо по курсу, по крайней правой линии.

Находящееся там высокоелишённое лестниц строение он приметил ещё с места старта, вот только, напутав с масштабом, решил, что оно находится гораздо дальше, но сейчас, подойдя ближе, определился уже более конкретно. Были тут, конечно, руины и повыше, и более закрытые, но их он отмёл как раз по этой причине — сталкиваться с противником нос к носу не было никакого желания. А тут неожиданно не подберёшься, всё просматривается и прослушивается.

Быстро добравшись до цели, он ловко поднялся на перекрытие между вторым и третьим этажамии, устроившись прямо на бетоне, стал ждать. Особо спешить смысла не было, «смерть героя» планировалась на конец мероприятия, а пока можно было и отдохнуть. Не спать, конечно, но и не особо дёргаться. По идее, как только начнётся заваруха, он это увидит и услышит, а пока противники осторожничают, то и ему смысла нет светиться. Да и подумать пока можно, а то в последнее время, после визита «папы», он практически постоянно находился среди людей, конечно, не переставая от этого думать, но чтобы вот так, отрешённо и никуда не торопясь, не получалось.

Если верить Алексею, — а не верить оснований не было, — вокруг него сейчас образовался вакуум: те из «бояр», кто поддерживал его по инерции, как нового Императора, после попытки переворота и последующих событий либо самоустранились, либо открыто перешли в оппозицию. И здесь, хотя Алексей и сказал, что аристократы ропщут из-за него, князь играл далеко не главную роль. Основной причиной стали действия императорской службы безопасности. Под шумок, или из служебного рвения, а скорее всего сыграло и то, и другое, они решили по горячим следам добить остатки заговорщиков, затронув при этом едва ли не все первые, и не только, семьи. Ведь получив чрезвычайные полномочия, эсбэшники обрадовалисьи попутно раскрыли целую кучу махинаций, подлогов, воровства — неотделимых спутников власть предержащих.

И хотя Алексей надеялся вернуть расположение отвернувшейся аристократии, князь считал, что полумеры ни к чему не приведути нужно не возвращать расположение, а менять самих аристократов.

Ведь даже сейчас, наглядный пример: эти два придурка защитника, даже понимая, что интересы семьи превыше всего, всё равно шли на поводу у своих амбиций, не желая хотя бы временно признавать Алекса своим. Даже учитывая, что иерархически его титул был куда как выше их собственных, они считали себя, своё происхождение, породистым, а на него глядели так, будто это не одарённый, не князь, не сильнейший маг Империи, в конце концов. Для них он был… Как бы поточнее выразиться… Даже не живым существом, а так, мухи насрали.

И объяснить что-то этим людям практически нереально, проще найти не таких благородных, но адекватных, тем более их «благородность» никакого отношения к вкладываемому в это слово смыслу не имела.

Так что Алекс уже руки потиралв предвкушении, как поставит весь этот высокородный сброд на место, тем более кто, как не он, имеет на это полное право? Пусть в этом времени он ещё не родился, но по факту он такой же Романов, как и Алексей.

Но кроме этого мысли князя занимала ещё одна проблема, гораздо более значимая, чем озвученная выше: Бельская и её ребёнок. Занятый проблемой с «перерождением», он пока запрещал себе думать о том, что будет, если бастард всё же родится, но совсем выкинуть из головы не выходило.

Ведь мало того, что на фоне последних событий помолвку с немецкой принцессой отменили, так тут ещё и это. И нахрена он связался с Ольгой? Что ему, девок мало? Пусть хоть каждый день рожают. Но нет, княгиню ему подавай… А то, что от неё так просто не отделаться, он учёл, суясь, куда не надо?

Тем более, что когда о беременности Бельской станет известно, тут же налетят противники засилья чужих невест с вполне обоснованными требованиями заключить брак со своей, с русской. Тем более что пара онапо всем статьям подходящая.

И самое нехорошее, князь понимал, что женитьба на Ольге — тоже выход из сложившейся ситуации. Ведь если Императрица будет русской, то половина воротящих морды точно повернётся обратно.

Так что тоже вариант. Вот только Алекса этот вариант никак не устраивал. Тут уже и так всё наперекосяк пошло, а если ещё и это…

Отвлекаясь от мрачных мыслей на какое-то шевеление, он перевернулсяи, весь превратившись в слух, напряжённо замер. Чьё-то приближение — факт, но свой это был или чужой, пока непонятно.

Стараясь двигаться бесшумно, он по-пластунски сместился подальше от краяи, уже не таясь, поднялся на ноги.

Но тут, с шипением вспарывая воздух, сзади, с той стороны, откуда он пришёл, прилетел огненный сгусток и, едва не спалив густую шевелюру князя, — тот инстинктивно пригнулся, — врезался в одну из поддерживающих перекрытие стоек.

«Ну вот и славно», — мелькнуло в голове, и Алекс, следуя своему плану и резко отскакивая в сторону, толкнулсяи, едва не зажмурив глаза, — боязнь высоты никуда не делась, — прыгнул вниз, на заранее присмотренную кучу щебенки.

Тут же вскочив, — а несмотря на прогноз, ударился он довольно сильно, щебень оказался слёжанным и почти не съамортизировал, — он задрал руку с тупым мечом вверх, высвобождая давно готовое заклинание.

И, даже не глядя на результат, — характерный звук доложил, что всё прошло как надо, — зайцем понёсся вперёд, прочь от огненного мага.

Смысл у выстрела в воздух был только один— предупредить. Нет, не защитников, до них ему не было никакого дела, главное, чтобы противник был в курсе, что он пройдёт именно здесь, а для этого не грех было бы и пожертвовать драгоценной энергией.

И теперь, когда он «расшифровался», можно было особо не спешить, давая время защитникам чужой команды сделать правильные выводы и приготовить достойную встречу. От огневика оторваться только, но в этом он надеялся на Леру, уж она-то точно шанса не упустит.

И Алекс, пробежав ещё немного, свалился в какую-то яму, где, забившись поглубже, замер.