Крувин - Багровый Целитель

Айрил настолько погрузилась в созерцание творения неизвестного скульптора, что даже забыла, зачем вообще сюда шла.

— Величественно, не так ли? — раздался знакомый голос из-за спины.

Втянув носом ароматы табака, донесённые легким ветерком, девушка уже знала, кого увидит.

— Да, он поразителен. Я не ожидала увидеть нечто подобное. По крайней мере не здесь.

— А он к этому городу и не имеет никакого отношения, — заинтриговал ответом маг.

— Он был создан ещё в Зарракте?

— И снова нет. Раньше, намного раньше, я даже не могу тебе сказать, в каком столетии.

— Вы, и не знаете? — попыталась поддеть учителя Айрил.

— Представь себе, — развёл руками по сторонам тот, — зато я знаю, что здесь изображено. Первый из новых Богов, Клерван, бросает вызов Кракену, хозяину водных глубин. Ты, я смотрю, закончила? Милое колечко, кстати.

— Спасибо. Кракен же входит в чисто Старых Богов, верно? А вот про Клервана я никогда не слышала, — уточнила Айрил.

— И не услышишь. Клерван сгинул в междоусобицах за Новый Порядок. Тогда многие Боги пали, после чего был заключён Договор, согласно которому делились сферы влияния и наложен запрет на битвы до полного уничтожения между Богами.

Как эльфийка подметила, Крувин обладал достаточно обширным пластом знаний о новых и Старых Богах, именуемых теперь Древними. И в разговоре маг не испытывал какого-то особого пиетета перед этими сущностями. Если кто и мог знать ответ, который мучал её многие годы, и не только знать, но и снизойти до ответа, то Крувин подходил лучше всего.

— Учитель, что стало с Форестой? — спросила она напрямую в лоб. — Почему она молчит? Все делают вид, словно ничего странного не происходит, но я-то видела, жрецов покинула её поддержка. Всё так же проводятся службы, подношения, обряды, но я ни разу не почувствовала присутствия нашей Богини, а жрецы, такое впечатление, словно выполняют по привычке никому уже не нужную работу.

Девушка не отрывала пристального взгляда от учителя, отслеживая малейшие изменения мимики. И не зря, лишь внимательный взгляд мог бы уловить метаморфозы, произошедшие вслед за её вопросом. Тень печали легла тяжёлым покрывалом на всю фигуру мага, искажая черты. Лёгкая улыбка, не покидающая уста, сошла со своего привычного места, лицо застыло глиняной маской, которой гончар забыл придать эмоций, плечи чуть опустились, идеальная осанка, которой могли позавидовать и короли, дала трещину. И только глаза продолжали сверкать двумя негаснущими изумрудами, в глубинах которых нашли свой уголок несгибаемая воля и неудержимая ярость, готовые выплеснуться по желанию Крувина, сломать, пережевать, низвести в прах любого. С трудом отведя взгляд от этих бездонных омутов, Айрил где-то с восхищением, а где-то и с ужасом подумала, сколько же лет на самом деле этому человеку. И человеку ли вообще. Рядом с ним эльфийка чувствовала себя в абсолютной безопасности, словно укрытая от всего мира. Но спроси, кто её пугает больше всего, она без промедления назовёт имя мага. Хотя какое имя, Айрил уже укрепилась в уверенности, что это всего лишь прозвище. А имя она непременно узнает, когда-нибудь, может статья, что очень нескоро, но узнает.

— Я расскажу тебе, Ри, обещаю. Но не сейчас. Оставим этот разговор, — отмер маг, приобретая свой привычный облик.

И Айрил не стала спорить. Достаточно обещания, что он поведает ей правду, пусть и позже. Только идиотка могла не заметить, что её вопрос прошёлся по магу не хуже мясницкого ножа, тупого как деревянная колода.

— Интересно. Пойдём глянем, что там за ажиотаж, — встрепенулся Крувин, разворачиваясь на девяносто градусов от направления их движения.

Следуя за магом, ловко лавирующем между прохожими, ей пришлось исполнять чудеса ловкости, дабы не отстать. Вышли они к столпотворению людей, окруживших деревянный, прямоугольной формы загон. Протолкавшись вплотную к ограждению, они увидели причину столь большого количества зрителей. В центре импровизированной арены сошлись в схватке два живых существа. Айрил смогла сразу их идентифицировать, Гайен — ездовые животные гномов. И хоть видела она их только на иллюстрациях, но спутать было сложновато. Общими очертаниями они напоминали гигантских волков, только стоило добавить короткую, жёсткую шерсть и вторую пару передних лап. Взрослые особи достигали в холке до полутора метров. Лошади мало того, что были слишком высоки для низкорослого народа, но и не могли должным образом передвигаться в подземных тоннелях. Гайены выращивались гномами испокон веков, служа и средством передвижения, и верными спутниками. Крепкие, мощные три пары лап с крепкими когтями прекрасно справлялись с передвижением по любой неровной местности.

Но в данный момент на песке, покрывавшем пространство загона, катались два щенка. Один имел крупное телосложение, сравнимое размером с крупную собаку, второй же был намного меньше. Тощий, маленький, он по всем параметрам уступал своему собрату, но несмотря ни на что изо всех сил пытался дать отпор, вновь и вновь оказываясь прижатым к земле. Люди вокруг шумели, свистели, смеялись, наблюдая за бесплодными попытками маленького, слабого щенка. Весь в царапинах, с окровавленной ударами противника мордой, он уже нетвёрдо держался на лапах, но неизменно поднимался, зачастую не с первого раза.

— Пять серебряных за просмотр, — подобрался с боку один из гномов, устроивших зрелище на потеху толпе.

— Держи, — отсчитал маг названную сумму. — Кто у вас здесь за главного?

— Торвар Два Уса, вот он стоит, — указал гном на стоящего в отдалении сородича, — один золотой, и я уговорю его с тобою перекинуться парой слов, человек.

— Ахренеть, цены-то как взлетели на язык, — толи возмущённо, толи восхищённо прицокнул языком Крувин, — ну веди, предприниматель.

Проводив мага к их старшему через небольшое оцепление охраны, гном сразу убежал дальше взимать плату с подходящих любопытствующих, оставив Крувина с ученицей представляться самостоятельно.

— Что угодно? — спросил Торвар Два Уса, окинув взглядом их с головы до пят.

— Что с тем щенком? — вопросом на вопрос ответил Крувин.

Про какого именно из щенков он спрашивает, можно было не уточнять. Ещё когда они стояли около загона, где происходила забава на радость толпе, он незаметно притянул к себе пару капель крови обеих особей. И согласно информации, которую невозможно опровергнуть, обе особи были одного возраста, из чего возникал вопрос, что же не так с одним из них.

— А что с ним? Мелкий ещё, подрастёт, — отозвался гном, соврав, не изменившись в лице ни на мгновенье.

На что маг приподнял правую руку на уровень груди ладонью вверх, с которой сорвались несколько багровых капель и наперекор законам природы зависли в воздухе, удерживаемые волей человека.

— Это их кровь, на арене её хватает. Мне продолжать? — приподнял уголок рта в усмешке Крувин, заставив собеседника досадливо скривиться.

— Не стоит. Что ж вы сразу не представились, господин …?

— Крувин.

Гном подождал пару мгновений в ожидании имени рода или приставки, соответствующей рангу, которых так и не прозвучало.

— Брак на производстве, господин Крувин. Этот щенок родился слабым и недоразвитым. Он был размером с кулачок ребёнка, представляете? Ему бы сразу помереть, но уродец обладает прямо невозможной волей к жизни. Никуда и никому он уже не сгодится, так хоть поработает на потеху толпе. Смалодушничали мы, не убили сразу, думали сам сдохнет. А теперь рука не поднимается, чего уж таить.

— Я хочу его забрать, — произнёс маг то, зачем затеял этот разговор.

— И речи быть не может! — без всякого промедления гневно отверг желание Крувина гном.

Лицо коротышки мигом приобрело свекольный цвет, кончики усов от переполняющих гнома эмоций взвились вверх, что смотрелось очень сюрреалистично.

— Никогда человек не станет обладателем Гайена. Купи себе лошадь и будь здоров, — поставил точку в обсуждении Два Уса.

По крайней мере он так посчитал, но жизнь внесла свои коррективы в лице нового участника, беспрепятственно прошествовавшего сквозь охрану гнома. Пришедший был совсем ещё молодым мужчиной в сопровождении десятка воинов и даже пары магов, как можно было судить по их одеяниям. Светлые, пшеничного цвета волосы, короткая, аккуратная бородка, красивые для мужчины черты лица, волевой подбородок, твёрдый взгляд карих глаз и правильная осанка выдавали в нём потомственного дворянина.