Страница 5 из 14
«Замысловато, – отметил мысленно Эрик, – но ненамного безумнее топонимов, прижившихся в империи Торбенов или в других человеческих мирах».
– Сколько всего насчитывается Холодов? – спросил он вслух.
– Девять, – коротко ответила адмирал. – Но пятый, вероятно, лучший по своим физическим характеристикам. Впрочем, сами увидите. Вы ведь захотите спуститься на твердь?
Разумеется, они оба – и Анна, и он – хотели спуститься на поверхность планеты, размять ноги, подышать свежим, не кондиционированным воздухом, да и посмотреть на новый во всех отношениях мир было более чем любопытно. И вот через шесть часов «чрезвычайные посланники империи Торбенов» получили такую возможность. Легкий разведывательный фрегат «Вектор-9», отошел от «Ханы Наглер», стремительно приблизился к планете – перегрузки при этом варьировали от двух до трех «жэ», – и пошел вокруг нее, показав мимоходом пару грозных орбитальных крепостей, зависших на геостационарной орбите. Крепости внушали уважение, количество увиденных между делом космических станций и орбитальных заводов – тоже. По всем признакам Холод-5 являлся крупным индустриальным центром и транспортным хабом, что, кроме всего прочего, указывало на наличие значительного населения. По-видимому, вывод этот был настолько очевиден, что Наташа Мозер сочла нужным пояснить:
– Население Терры миллиард двести семьдесят миллионов человек, и продолжает быстро расти.
«Миллиард? – удивился Эрик, сохраняя при этом нейтральное выражение лица. – Когда же они успели так размножиться?»
И в самом деле, четыреста лет назад, когда предки холодян бежали со Старой Земли, их – по самым смелым оценкам – было не более двухсот тысяч, а, скорее всего, как сказала сама Мозер, и того меньше. Превратить такое ничтожное со статистической точки зрения количество людей в миллиард с четвертью – задача нетривиальная, и ведь Терра всего лишь одна из девяти населенных людьми планет республики!
«Генетическое клонирование? – задумался Эрик. – Репродуктивные технологии? Все возможно».
Между тем «Вектор-9» снизился, продолжая свой путь вокруг планеты, и стали видны не только моря и реки, но и обширные площади обработанной земли, леса, промышленные комплексы, а также крупные города.
– Теплый климат, плодородная почва и хорошо прижившиеся на новом месте земные сорта растений и породы животных, – добавила дипломатический советник, завершая краткий географический обзор. – Роскошный мир… С какой стороны ни посмотри.
– Какие растения? – живо заинтересовалась Анна.
На Эно тоже укоренилось кое-что из земной флоры и фауны, но было этого кое-чего до обидного мало. Впрочем, на многих других планетах и того не было. На Эвре, например. Там даже хлеб был не совсем хлеб, поскольку зерновые со Старой Земли попросту не прижились.
– Пшеница и кукуруза, хлопок, рис… – перечислила госпожа Мозер. – Кажется, дубы и липы, какие-то хвойные деревья… Еще что-то, – пожала она плечами. – Но я точно помню, что в местных лесах – не во всех, а только в терраформированных, – водятся олени, кабаны и медведи. Так что охота на крупную дичь нам обеспечена. Любите охотиться?
«Охота?» – Об охоте Эрик знал крайне мало, да и то исключительно из книг и голофильмов. Не считать же таковой охоту на крыс и диких собак, которой он промышлял в детстве! Другое дело – Анна. Дочь Одо князя Эгерланда[24] наверняка хорошо разбиралась в вопросе, так как охота являлась любимой забавой аристократии, что на Старой Земле, что в империи Торбенов. Да и на Холоде, похоже, все обстояло точно так же.
– А как же санитары леса? – усмехнулась каким-то своим мыслям Анна. – Неужели здесь нет волков?
– Честно сказать, не знаю, но мы спросим у аборигенов, когда приземлимся.
Эрик обратил внимание на слово «аборигены» и сразу же соотнес его с той странной интонацией, которую уловил в речи Наташи Мозер, когда она упомянула о «разных сторонах». Похоже, не все с этой планетой обстояло так просто, как могло показаться при первом знакомстве. Но с другой стороны, хозяева ничего от них с Анной вроде бы не скрывают. Да и зачем бы им что-то скрывать от тех, кого они сами же сюда и пригласили? Напротив, посещение Гибралтара могло служить как минимум двум целям. С одной стороны, такая открытость являлась неким заявлением о намерениях – ведь дружба подразумевает доверие, – а с другой стороны, это откровенное предупреждение, чтобы «дорогие союзники» не наломали дров, сунувшись без спроса туда, куда их не приглашали.
Между тем «Вектор-9» снизился еще больше, прошел метеором над океанским штормом, заложил вираж, огибая по крутой дуге крупный город – Эрику показалось, что доминирующими цветами в нем были белый и терракотовый, – и, резко зайдя на посадку, пружинисто «упал» на все свои восемь лап. Качнулся пару раз вверх-вниз, гася инерцию, и встал как вкопанный.
«Любопытное место», – отметил Эрик, рассмотрев окружающий пейзаж.
Посадочная площадка находилась на дне неглубокой искусственной кальдеры[25], построенной из раскрашенного маскировочной «рябью» керамита, и оказалась достаточно большой, чтобы на нее могли одновременно приземлиться пять-шесть таких фрегатов, как «Вектор-9». Впрочем, корабль, на котором они прилетели, долго на поверхности не задержался. Прошло всего лишь пару минут, и вот уже приличного размера кусок посадочного поля начал опускаться вместе с фрегатом вниз. Однако главное Эрик заметить все-таки успел: по окружности «цирка», по верхнему краю чаши, находилось как минимум пять установок ПВО и ПРО. Возможно, их было даже больше, поскольку башен характерного вида было семь, но, скорее всего, в двух из семи фортов размещались силовые установки энергетических щитов и постановщики полимодальных помех. В общем, это было весьма укрепленное посадочное поле. Здесь явно готовились к любым неожиданностям, о чем свидетельствовали также глубина, на которой находился ангар, и весьма характерный маневр, выполненный пилотом «Вектора» при заходе на посадку. Это был так называемый «боевой маневр уклонения», а выполняются такие трюки только тогда, когда существует реальная угроза получить противокорабельную ракету в корму.
«Ну, и с кем же мы воюем?»
– Это превентивные меры безопасности? – повернулся он к Грит Мюстерс. – Или у вас тут и в самом деле военное положение?
– И то, и другое, – ничуть не смутившись, ответила разведчица. – Мы с Трилистником обеспечиваем безопасность «Тропы паломников», а «Форт Фламберг»[26], где мы сейчас находимся, – планетарная военная база первой категории. Вернее, первая категория начинается пятью этажами выше, – указала она пальцем вверх, – и продолжается еще метров на триста вниз. Но мы вниз не поедем – нам туда не надо, – а сразу отправимся наверх, к солнцу.
Так они и поступили, а наверху, под голубым небом и ярким солнцем – через полчаса времени и многие километры пути, проделанного на стремительных электрокарах, скоростном монорельсе и трех диагональных лифтах, – за пределами «Форта Фламберг», Эрик и Анна оказались уже в городе. Самое интересное, что он так и назывался Урбс.
– Кажется, на латыни «урбс» – означает город, – прокомментировала капитан-лейтенант Мюстерс.
– А разве не «урбус»? – уточнил любознательный Эрик, и на нем тут же скрестились взгляды трех женщин, в компании которых – «Цветник!» – он отправился в путешествие на Холод-5.
– Ты знаешь латынь? – удивилась Анна, которую, казалось, он уже устал удивлять.
– Не то чтобы знаю… – пожал он плечами. – Так, нахватался по верхам.
– Но в основе вашего языка, госпожа советница, – повернулся он к Наташе Мозер, – по-моему, тоже лежит латынь. Я прав.
– Латынь, – кивнула женщина, соглашаясь с очевидным для Эрика фактом, – а также фламандский язык и небольшие включения из английского и немецкого.
– Добро пожаловать на Терру, господа! – добавила она через мгновение, резко меняя тему разговора.
24
Эгерланд – материк и одноименное княжество на планете Эно.
Хебско или Эгерланд – исторический регион на крайнем западе Богемии на современной территории Чехии недалеко от границы с Германией. Получил своё имя по городу Хеб, называемому немцами Эгер (Eger).
25
Кальдера (от исп. caldera – большой котёл) – обширная циркообразная котловина вулканического происхождения, часто с крутыми стенками и более или менее ровным дном.
26
Фламберг – клинок волнистой (пламевидной) формы, который монтировался на двуручные (реже – одноручные или полуторные) мечи.