Страница 65 из 75
Освященная временем шпионская деятельность продолжается, хотя ее акцент смещен в сторону экономики и торговли. По существу, мало что изменилось за последние тридцать лет. Джордж Янг, бывший заместитель генерального директора СИС, вспоминал, что в 50-е годы "делом чрезвычайной важности" для Запада было выяснение толщины и прочности брони советских танков. "Единственный способ выяснить это состоял в том, чтобы найти кого-нибудь по ту сторону "железного занавеса". И сейчас в 80-е годы ЦРУ пытается раздобыть точно
[428]
такую же информацию. Центр ЦРУ в Нью-Дели завербовал четырех офицеров индийской армии и обрушил на них гору вопросов о вооружениях, поставляемых из Советского Союза. Среди вопросов был и следующий: "Сможете ли вы высверлить отверстие в броне советского танка Т-72, если мы снабдим вас соответствующими инструментами?" (Индийские офицеры ответили, что это будет слишком рискованно.)(39)
Продолжает развиваться и другое традиционное направление в деятельности спецслужб. Это вовсе не сбор ценной информации для принятия важных решений, как наивно полагает публика, оплачивающая из своего собственного кармана разведывательную деятельность. На самом деле это главным образом сбор информации о спецслужбах противника. СИС и ЦРУ больше всего хотят знать о намерениях КГБ, и наоборот. Именно поэтому появление перебежчика является столь волнующим событием в мире разведки и спецслужбы придают такого рода вещам столь большое значение. Перебежчики несут с собой те сведения, которые позволяют ЦРУ, СИС или кому-то другому обновить свои внушительные досье о порядке деятельности своего противника, уточнить личные характеристики его сотрудников, их перемещения по службе, их слабости и склонности, которые когда-нибудь смогут позволить включить их в игры перебежчиков.
В промежутках между появлением перебежчиков сотрудники разведок и в 80-х годах, в какой бы части земного шара они ни работали, тратят массу времени на наблюдения за разведчиками противоположной стороны. Например, в Иране, до того как в 1979 году студенты захватили американское посольство, ЦРУ не жалело усилий на то, чтобы отслеживать перемещение каждого русского в этой стране, желая выяснить намерения КГБ. От внимания не ускользала ни одна подробность личной жизни русских. Иногда этому сопутствовали серьезные неточности в оценках. Когда отделение ЦРУ в Тегеране обнаружило прибытие туда через Кабул советского журналиста Левона Вартаняна (предположительно сотрудника КГБ), в Лэнгли был направлен запрос о любых данных, которыми располагает штаб-квартира ЦРУ об этом человеке.
Запрос отделения ЦРУ в Тегеране выглядел таким образом: "Утверждают, что жена Вартаняна является или была одной из любовниц Косыгина. Вартамян (так!) пользуется плодами этих интимных отношений - дачей и т. д. Имеется возможность, что яркое прошлое Вартамяна (так!) позволит установить его истинное лицо. Насколько он известен в штаб-квартире?" Из Лэнгли пришло подтверждение, что он там известен.
[429]
Начальство отметило, что отделение ЦРУ неправильно пишет его фамилию, и заявило, что госпожа Вартанян "была секретарем, а не любовницей Косыгина"(40).
Некоторые из тех, кто изучает мир разведки, удивляются, что значительная часть перебежчиков появляется из разведывательных ведомств, а не из других правительственных учреждений. Герберт Скоуилл писал в журнале "Форин афферс": "Весьма странно слышать, что члены этих, казалось бы, самых надежных с точки зрения безопасности организаций больше остальных склонны к предательству"(41). Ответ в том (хотя лишь немногие сотрудники спецслужб согласятся с этим), что разведчики часто чувствуют, что им ближе их коллеги с противной стороны, чем те люди, на кого они работают.
Бывший сотрудник ЦРУ Джон Стокуэлл наглядно демонстрировал, как бюрократическая система давит на оперативного работника, находящегося за границей, с тем чтобы он постоянно демонстрировал свою активность. "Если вы не проводите вербовок агентов или не предлагаете каких-то операций, ваша характеристика в лучшем случае будет вежливо-уклончивой и вы не получите повышения по службе. Но если вам все это удается проделывать и о вас складывается мнение как об активном оперативном работнике, с вами начинают происходить приятные вещи и вы получаете хорошее назначение". Точно такая же практика существует и в КГБ. В результате сотрудники противоборствующих сторон начинают проявлять симпатию друг к другу в том, что касается их профессиональных проблем, и частенько приходят к молчаливому соглашению о правилах игры. "Это очень похоже на профессиональный футбол, - говорил Стокуэлл. - В воскресенье вы сшибаетесь лбами, а в понедельник мирно выпиваете вместе со своим вчерашним противником. Мне приходилось вести игры против пары сотрудников КГБ. После их завершения мы вместе сиживали за ленчем. Это смахивает на игры пятилетних малышей, правда, малышей психически не совсем нормальных"(42).
К середине 80-х годов все спецслужбы вели свои игры так, чтобы игроки любой из сторон не получали бы травм. КГБ перестал убивать сотрудников ЦРУ, и наоборот. Но жертвы, конечно, были. Стокуэлл вспоминал: "Я завербовал агента, он был схвачен и убит. Никакого суда, просто "бах!" - и все. После нею остались жена и шестеро детей. Когда я просмотрел его досье, то обнаружил, что за пять лет он не дал ни одного сообщения, которое мы не могли бы получить из открытых источников. Он не сделал ничего такого, что спасало земной шар"(43).
[430]
Ни одна из спецслужб не свободна от обвинений в том, что она манипулировала людьми, идя при этом на все. Яркой иллюстрацией этого является трагическая судьба Джереми Вольфендена. Сын сэра Джона Вольфендена, директора и главного библиотекаря Британского музея, отправился в 1962 году в Москву в качестве корреспондента "Дейли телеграф". Он изучал русский язык. находясь на службе в военно-морской разведке, о чем, видимо, было известно в КГБ. Во всяком случае, русские грубо скомпрометировали Вольфендена, который был гомосексуалистом. В тот момент, когда он находился в постели с парикмахером, работавшим в Министерстве внешней торговли, из стенного шкафа (дело было в гостинице "Украина") выскочил некто с фотоаппаратом и сфотографировал парочку. КГБ принялся шантажировать Вольфендена. Русские хотели, чтобы он давал информацию о гражданах западных стран, живущих в Москве. Вольфенден сопротивлялся, но очень боялся при этом, что КГБ все сообщит в "Дейли телеграф" и он потеряет работу. Не будучи уверенным в том, сколько он сможет продержаться, Вольфенден попросил своих коллег не доверять ему секретов, а затем после долгих колебаний сообщил обо всем, что с ним произошло, в английское посольство. Посольство связалось с Лондоном, и, когда Вольфенден оказался там, его попросили встретиться с сотрудником СИС, который попросил Джереми "сотрудничать с русскими", но информировать обо всем СИС.