Страница 58 из 64
Делагерра вышел из желтовато-коричневого старомодного «кадиллака», громоздкого и запыленного, с брезентовой крышей над задним сиденьем. На испанце была белая льняная кепка и черные очки, синий сержевый пиджак сменила серая спортивная куртка на молнии.
Сейчас Сэм Делагерра совсем не походил на полицейского, впрочем и в кабинете Донегана Марра он не выглядел копом.
Делагерра подошел к двери и взялся за бронзовый молоток, но стучать не стал, а нажал на кнопку звонка, спрятанную в зарослях плюща.
Долгое время к двери никто не подходил. Было очень тепло и очень тихо. В высокой траве гудели шмели, где-то тарахтела газонокосилка.
Наконец дверь медленно отворилась, и на Сэма взглянуло осунувшееся черное лицо с мокрыми дорожками слез поверх лавандовой пудры. На лице появилась полуулыбка.
– Добрый день, миста Сэм! Хорошо, что вы пришли.
Делагерра снял кепку, поправил очки:
– Добрый день, Минни. Соболезную. Я к миссис Марр.
– Входите, миста Сэм.
Горничная посторонилась, и Делагерра оказался в темном вестибюле с плиточным полом.
– Репортеров не было?
Горничная покачала головой. В мягких карих глазах застыл страх.
– Никого… Она сама недавно вернулась… Не говорит ни слова… Просто стоит посреди комнаты с окнами на юг, где никогда не бывает солнца…
Делагерра кивнул:
– Никому ничего не рассказывай, Минни. Они хотят, чтобы новость не сразу попала в газеты.
– Что вы, миста Сэм, никому.
Делагерра улыбнулся ей. Бесшумно ступая резиновыми подошвами, он направился в глубину дома, свернул под прямым углом в другой вестибюль, постучался. Ответа не было. Он повернул ручку и вошел в длинную узкую комнату, где висел полумрак, несмотря на множество окон, кое-где занавешенных кретоновыми портьерами. Деревья росли слишком близко к дому, прижимая листья к самым окнам.
Высокая женщина в центре комнаты не обернулась. Она стояла неподвижно, выпрямив спину, прижав руки к бокам и глядя в окно.
Казалось, ее волосы цвета меди вобрали в себя весь свет в комнате, мягким нимбом сияя вокруг холодного прекрасного лица. На ней был синий бархатный костюм спортивного покроя, белый платочек с синей каймой щегольски выглядывал из нагрудного кармана.
Делагерра ждал, давая возможность глазам привыкнуть к полумраку. Спустя некоторое время она промолвила низким, с хрипотцой голосом:
– Итак, Сэм, они до него добрались. Неужели его так ненавидели?
– В его бизнесе не церемонятся, Белл, – мягко ответил он. – Думаю, Донни пытался вести честную игру. И все равно нажил врагов.
Она медленно повернула голову и посмотрела на него. Свет играл в рыжих волосах, заставляя их вспыхивать золотом. Пронзительная синева глаз завораживала.
– Кто его убил, Сэм? – Ее голос дрогнул. – Что говорят?
Делагерра кивнул, уселся в плетеное кресло, зажав между коленями кепку и очки.
– Возможно, мы знаем, кто это сделал. Некто Имлей, помощник окружного прокурора.
– Господи! – выдохнула она. – Куда катится этот прогнивший город?
– Что поделаешь. Ты уверена, что хочешь знать все?
– Уверена, Сэм. Его глаза смотрят на меня со стены. Умоляют меня что-нибудь предпринять. Донни так любил меня. Мы не всегда ладили, но это ровным счетом ничего не значит.
– Имлей баллотируется по списку Мастерса – Ааге. Сорокалетний живчик, крутит шашни с девицей из ночного клуба, некоей Стеллой Ля Мот. Любовников засняли вместе, голых и пьяных. Фотографии лежали у Донни в столе. В его ежедневнике осталась запись о встрече с Имлеем в четверть первого. Возможно, они поругались и этот Имлей застрелил Донни.
– Ты нашел фотографии, Сэм? – тихо спросила она.
Делагерра криво усмехнулся и покачал головой:
– Уж я бы сообразил, куда их выкинуть. Их нашел комиссар Дрю. После того, как меня отстранили от расследования.
Она вскинула голову. Синие глаза расширились.
– Отстранили? Тебя, друга Донни?
– Не принимай близко к сердцу, Белл. Я коп и подчиняюсь приказам.
Она не ответила и больше на него не смотрела.
После паузы Делагерра сказал:
– Мне нужны ключи от вашего домика на Пумьем озере. Поищу улики. Донни встречался там с разным народом.
На лице Белл отразилось презрение, а голос стал суше:
– Я принесу, только ты там ничего не найдешь. Если ты решил помочь им смешать Донни с грязью, они найдут способ обелить этого Имлея.
Делагерра усмехнулся, покачал головой. В его глазах затаилась глубокая печаль.
– Не болтай глупостей, детка. Скорее я сдам свою бляху.
– Понятно.
Она вышла из комнаты, а Делагерра в ожидании ее возвращения сел, глядя в стену пустым взглядом. На лице была написана обида. Он тихо выругался.
Вернувшись, Белл подошла к нему и протянула руку. Звякнул ключ.
– Ключи, легавый.
Делагерра встал, положил ключи в карман. Его лицо окаменело. Белл Марр подошла к столу, ее ногти с треском рванули целлофан с сигаретной пачки. Не глядя на него, она повторила:
– Только время зря потратишь. Раз уж вы можете предъявить ему только попытку шантажа…
Делагерра медленно выдохнул, постоял немного и повернулся к двери.
– Мне пора, – мягко промолвил он тоном, который прозвучал почти оскорбительно, словно день был самым обычным, словно никого не убили.
В дверях он обернулся:
– Я загляну, когда вернусь. Надеюсь, тебе полегчает.
Она не ответила, не сдвинулась с места, сжимая в руке незажженную сигарету.
– Послушай, Белл… – сказал Делагерра. – Мы с Донни были как братья. Говорили, у вас не все шло гладко, и я счастлив услышать, что это досужий треп. Ты злишься, Белл, но я не заслужил твоего гнева.
Делагерра подождал еще немного, глядя на ее безответную спину, и, ничего не дождавшись, вышел вон.
4
Узкая каменистая тропа вилась вниз с холма и огибала его подножие. Между верхушками сосен проглядывали крыши домиков. Делагерра оставил пыльный «кадиллак» под навесом, врезанным прямо в склон, и начал спускаться к воде.
Озеро глубокого синего цвета было, однако, довольно мелким. Два-три каноэ скользили по водной глади, из-за поворота доносилось рычание моторки. Ступая по еловым иглам, Делагерра продрался сквозь густой подлесок, обогнул пень и пересек грубоватый мостик.
Стоящий на отшибе, нежилого вида домик построили из полукруглых бревен, широкое крыльцо выходило на озеро. Одним углом крыльцо упиралось в камень, под который тек ручей. Весной камень полностью покрывала вода.
Делагерра взошел по деревянным ступеням, вытащил ключ, отпер тяжелую дверь и какое-то время стоял на крыльце, раскуривая сигарету. По сравнению с городом здесь было очень тихо и свежо. Горная сойка сидела на пне и чистила перышки. Кто-то невидимый пощипывал струны укулеле. Делагерра вошел в дом.
Пыльные рога на стене, большой деревянный стол, заваленный журналами, старомодный приемник на батарейках, патефон и стопка грампластинок. На столе стояли два грязных стакана, у громадного каменного очага – ополовиненная бутылка скотча. Выше по склону заурчал и снова стих мотор. Делагерра вздохнул.
– Заглох, – хмуро буркнул он.
Чего ради он сюда притащился? Донеган Марр не стал бы хранить в горном домике ничего важного.
Он заглянул в обе спальни: в одной простыни на кровати были сбиты, в другой – аккуратно застелены. Поперек кровати лежала женская пижама кричащей расцветки, явно не принадлежавшая Белл Марр.
Сзади располагалась кухня с газовой и дровяной плитами. Вторым ключом Делагерра отпер заднюю дверь и вышел на низкое – почти вровень с землей – крыльцо. Рядом высилась аккуратная поленница, из которой торчал двухрезцовый топор.
И тут Делагерра заметил мух.
Дощатая дорожка привела его к дровяному сараю. Сквозь листву дорожку пятнали солнечные лучи. Рой мух кружил над чем-то бурым и липким. Делагерра наклонился, вытянул руку, дотронулся до липкого пятна, поднес палец к носу. Его лицо окаменело.