Неприятности – мое ремесло

Ногти Фрэнсин Лей впились в ткань юбки. Губы девушки дрожали.

– В одном из отелей в центре города застрелили шофера Кэндлиса. Это случилось сегодня днем или ближе к вечеру. Копы его еще не нашли. Кто-то здорово потрудился, Фрэнси. А ты не замешана в этом грязном деле, радость моя?

Склонив голову, Фрэнсин Лей разглядывала пол.

– Мне нужно выпить. – Ее голос был хриплым. – А то хмель проходит. Мне очень плохо.

Де Руз встал и подошел к белому столу, вылил содержимое бутылки в стакан и вернулся к девушке, однако стакан не отдал.

– Я редко сержусь, детка, но, когда я сержусь, меня трудно остановить, если только я сам не захочу. Если ты что-то знаешь, самое время об этом рассказать.

Де Руз протянул ей бокал. Фрэнсин залпом выпила виски, и ее дымчатые голубые глаза немного оживились.

– Я ничего не знаю, Джонни, – медленно выговорила она. – То есть я тут ни при чем. Но сегодня Джордж Дайл предложил мне переехать к нему и сказал, что может вытянуть деньги из Кэндлиса, угрожая рассказать какому-то крутому парню из Рино, как Кэндлис его надул.

– Ишь какой шустрый, – усмехнулся де Руз. – Я родился в Рино и знаю там всех крутых парней. Кто он?

– Некто Заппарти.

– Так зовут владельца клуба «Египет», – тихо произнес де Руз.

Фрэнсин Лей внезапно вскочила и схватила его за руку:

– Держись от них подальше, Джонни! Не впутывайся, ради всего святого, – хотя бы в этот раз.

Де Руз покачал головой, и его губы медленно растянулись в слабой улыбке. Потом он снял ладонь девушки со своего локтя и отступил назад:

– Я прокатился в их машине, детка, и мне это не понравилось. Я нюхал их невадский газ. Я всадил пулю в чьего-то подручного. Теперь либо я вызываю полицию, либо у меня начинаются неприятности с законом. Если кого-то похищают и я заявляю в полицию, то следующую жертву, скорее всего, прихлопнут. Заппарти – крутой парень из Рино, и это вполне вяжется с тем, что тебе говорил Дайл, а если он снюхался с Мопсом Паризи, то становится понятно, при чем тут я. Паризи меня люто ненавидит.

– Один в поле не воин. – В голосе Фрэнсин сквозило отчаяние.

Де Руз продолжал улыбаться плотно сомкнутыми губами, но его глаза оставались серьезными.

– Нас будет двое, детка. Надень-ка плащ. Дождь еще моросит.

Глаза девушки широко раскрылись. Пальцы вытянутой руки, только что сжимавшие локоть де Руза, распрямились и напряглись.

– Я, Джонни? Прошу тебя, не надо! – Ее голос звенел от страха.

– Надень плащ, радость моя, – ласково сказал де Руз. – И приведи себя в порядок. Возможно, это наша последняя совместная прогулка.

Нетвердой походкой она пошла мимо него в спальню. Де Руз ласково коснулся ее руки, задержал на мгновение и спросил, понизив голос почти до шепота:

– Ведь это не ты сдала меня, правда, Фрэнси?

Несколько секунд она смотрела в его полные боли глаза, потом издала какой-то хриплый неопределенный звук, рывком высвободила руку и быстро прошла в спальню.

Через мгновение боль исчезла из глаз де Руза, а в уголках губ вновь появилась жесткая улыбка.

7

Прикрыв глаза, де Руз наблюдал за пальцами крупье, которые скользнули по сукну и остановились у края стола. Круглые, пухлые, изящные пальцы, сужающиеся на концах. Де Руз поднял голову и взглянул в лицо крупье, лысого мужчины неопределенного возраста с бесстрастными голубыми глазами. На его голове не было ни единого волоска.

Затем де Руз вновь перевел взгляд на руки крупье. Его правая ладонь слегка повернулась, и пуговицы на рукаве коричневого бархатного пиджака, сшитого на манер смокинга, оказались у торца стола. На губах де Руза вновь появилась жесткая улыбка.

Он поставил три синие фишки на красное. Выпала черная двойка. Крупье выплатил выигрыш двум из четырех игроков, делавших ставки.

Де Руз подвинул стопку из пяти синих фишек, установив ее на красном ромбе. Потом повернул голову влево, наблюдая, как крепко сбитый белокурый молодой человек ставит три красные фишки на «зеро».

Де Руз облизнул губы, повернул голову еще дальше и посмотрел в угол небольшой комнаты. Там, на диване, прислонив голову к стене, сидела Фрэнсин Лей.

– Кажется, я понял, детка, – сказал де Руз девушке. – Кажется, я понял.

Фрэнсин Лей заморгала и оторвала голову от стены. Затем взяла стакан с низкого круглого столика и молча отпила из него.

Де Руз перевел взгляд на блондина. Трое игроков уже сделали ставки. Крупье ждал, внимательно наблюдая за всеми.

– Интересно, почему это вы всегда ставите на «зеро», когда я выбираю красное, и на двойное «зеро», когда я ставлю на черное? – спросил де Руз.

Блондин улыбнулся, пожал плечами, но ничего не ответил.

Де Руз накрыл ладонью фишки и очень тихо сказал:

– Я задал вам вопрос, мистер.

– Может, я Джесси Ливермор[12], – ухмыльнулся молодой человек. – Люблю рисковать.

– Не задерживайте всех! – недовольно рявкнул один из игроков.

– Делайте ваши ставки, господа, – напомнил крупье.

– Ладно.

Де Руз перевел взгляд на крупье.

Тот левой рукой привел во вращение колесо рулетки и одновременно этой же рукой запустил шарик в противоположном направлении. Правая рука не отрывалась от кромки стола.

Шарик остановился на черном поле с номером 28, рядом с «зеро».

– Чуть-чуть, – рассмеялся блондин. – Чуть-чуть.

Де Руз проверил свои фишки и сложил в аккуратный столбик.

– Я проиграл шесть тысяч, – произнес он. – Грубовато, но доход, похоже, приносит. Кто хозяин этой обираловки?

Крупье медленно растянул губы в улыбке, посмотрел в глаза де Рузу и тихо переспросил:

– Вы сказали «обираловка»?

Де Руз кивнул, не удостоив его ответом.

– Кажется, вы сказали «обираловка»?

Крупье выдвинул ногу вперед и перенес на нее вес тела.

Трое игроков поспешно собрали свои фишки и ретировались к маленькому бару в углу помещения. Там они заказали выпивку и, прислонившись спинами к стене рядом с баром, наблюдали за де Рузом и крупье. Блондин не сдвинулся с места и саркастически улыбнулся де Рузу.

– Ну и манеры, – произнес он и укоризненно пощелкал языком.

Фрэнсин Лей допила остатки коктейля и снова прислонила голову к стене. Опустив глаза, она украдкой рассматривала де Руза из-под длинных ресниц.

Секунду спустя открылась филенчатая дверь, и в комнату вошел очень крупный мужчина с черными усами и необыкновенно густыми бровями. Крупье повернулся к нему и взглядом указал на де Руза.

– Да, кажется, вы сказали «обираловка», – без всякого выражения повторил он.

Здоровяк вплотную придвинулся к де Рузу, так что их локти соприкоснулись.

– Выметайся, – устало произнес он и ткнул локтем в бок де Руза.

Блондин ухмыльнулся и сунул руки в карманы своего темно-серого костюма. Верзила не смотрел в его сторону.

Де Руз бросил взгляд на крупье, стоявшего по другую сторону стола:

– Я забираю свои шесть штук, и мы в расчете.

Лысый крупье вежливо улыбнулся.

– Послушай, – здоровяк обращался к де Рузу, – зачем тебе нарываться на неприятности?

Де Руз посмотрел на него с насмешливым удивлением.

– Вышибала, значит, – тихо произнес де Руз. – Займись им, Никки.

Блондин вытащил правую руку из кармана и размахнулся. Короткая черная дубинка блеснула в ярком свете ламп и с глухим стуком обрушилась на затылок здоровяка. Вышибала схватился за де Руза, который быстро отступил назад и выхватил пистолет из спрятанной под мышкой кобуры. Цепляясь за край стола, здоровяк тяжело опустился на пол.

Сдавленно вскрикнув, Фрэнсин Лей вскочила с дивана.

Блондин отпрыгнул в сторону, повернулся и посмотрел на бармена. Тот положил руки на стойку. Трое мужчин, игравших в рулетку, с интересом следили за происходящим, но не двигались с места.

– Средняя пуговица на правом рукаве, Никки, – сказал де Руз. – Думаю, она медная.

12

Джесси Лауристон Ливермор (1877–1940) – знаменитый биржевой спекулянт, успевший несколько раз заработать и потерять многомиллионные состояния.