Страница 3 из 10
И все же я не жалуюсь… Пока не на что, но, говорят, легко могу найти, а как же могу, когда и не ищу, сами меня находят. Вот и Витек заявил сегодня, что не поровну, а я же не со зла. Ну пролил чуток пока до рюмок нес, но глаз-то у меня по-прежнему алмаз, и кто с этим поспорит, некому! Все снова спят. Странно, талант что ли у меня такой так разливать? При других же как-то бодро рассвет встречаем, а со мной вон как оказия получается. А все потому, что себе поменьше, другим побольше. Ага, поймали, скажете «все равно не поровну». Ну а как же я себе и больше или также? Потом упрекнут в корыстном интересе, а оно мне надо, доверие людское терять? Потом же и не позовут ни пить больше, ни наливать, даже если сами захотят. А поговорить опять же? Хотя и не говорим в последнее время, а чуть начинаешь, так до драки доходит. Вот оно как! А сколько у меня историй разных таких накипело внутри… И не пересказать, все вот вам больше душу изливаю. И на земле-то больно было некому. Все заняты, у всех дела. И я спешил, а куда деваться? А вы спешите? А вы не спешите. Хотя бы на моём горьком примере науч`итесь. На`учитесь! А что он горький сомнений у вас теперь нет? И скажете в рай же все равно попал. Знаете, теперь уже как-то и не уверен, а Рай ли? Наверное, это и есть мой Рай. Для каждого человека он свой, особенный. Такой, какой он хочет жизнь вокруг себя видеть. А вот в Аду, слава богу, не бывал. И почему «слава богу», если не бывал, и вообще причем здесь Бог и Ад? Не знаю, но рассказывали про Ад, чего греха таить (хотя его здесь и нет). Они же тоже иногда возвращаются, бывает дело. И Тимофеич тоже вот рассказывал. Говорит, когда по саду гулял, видел одного такого, на земле сидел всё яблоки ел. А, вот вспомнил, яблоки-то как раз есть и нельзя. Но не все, а определенные, с древа какого-то особого. Говорю же, у нас по этому делу Тимофеич, он ответственный за закусь, он и рвёт. А я больше по наливайке и по проливайке тоже. Ну это проехали уже. И вот сидит он, значит, голодный, и ест. Я, грешным делом, Тимофеичу хотел предложить отнести ему чего-нибудь горла промочить. Жарковато, наверное, там ему пришлось, грешному. Тимофеич сказал рано, пусть мол пообвыкнется, к порядкам нашим привыкнет, а там уже и сам заживет. А я вот думаю себе: а был ли тот Ад вообще? Может и его не существует, и всё в нашем сознании проносится, и сами мы в сознании собственном жить продолжаем, а что? Вполне себе может быть. Вот выдумал я рай, в нём живу себе спокойно и обретаю, а так мог бы и другое что выдумать, если дозволено, конечно. А интересный получается вопрос: дозволено ли? Никогда особо не задумывался, а вот теперь время появилось и возможности – думать. Благодарное это дело, но больше для себя. Другим же как-то не понять, не ведают всей прелести, ещё и обидеться могут, что ж, бывает. Частенько бывает, особенно со мной. Я же ещё, что думаю, то и говорю, вот такой вот у меня достаток, а для кого-то недостаток. Жена вот, например, бывало, журила. Ты, говорит, по пьяни, такую справедливость можешь восстановить, что мама не горюй и не расхлебаешь. Но я же всегда расхлебывал-хлебал: ел всё, что дают, что она давала. Но это уже к делу не относится, хотя женушка моя кулинарка была от бога. Царство ей… Получается, что Земное? Да так, с большой, заметьте, буквы. И что я, дурак был, что не ценил? Ведь были же возможности, были и средства, и время. И что не создал рай себе да на земле? Ну и для жены, конечно, пусть и в сознании. И мама её. Та тоже была хороша. И на земле мне ещё говорила: «Переживу тебя». Выходит, права оказалась, пережила-таки. Обещание свои тёща дорогая всегда держать умела, не отнять. Я и не отнимаю. Я вообще справедливый. Говорил же уже, да? А вы послушайте, коли еще и интересно. Знаю же, что интересно. Вон как рты пораскрывали. О чем-то это нам с вами говорит? О моем таланте рассказчика, наверное, я же такой словоохотливый. Вот выдала о себе всю правду матку и даже сам как-то и не заметил, а надо было бы, наверное, чтобы под контролем держать. Да… Себя под контролем держать, ребятушки мои, ой как важно, тут и спорить нечего. Сами видите, что без контроля бывает – оказии получаются, вот что бывает. Ну что-то я с вами совсем заболтался. Мне же тоже некогда, и здесь дела находятся. С одним вон уже разобрались, не прошло и утро. Даже спать всех уложили, что приятно, согласитесь? Я говорю приятно, когда дела вот так вот выполняются, легко вроде и как-то непринужденно, даже сам того не ожидаешь. А я и не ожидал. Думал, конечно, что все по руслу привычному пойдет, но чтобы вот так и настолько… Этого как-то ни в планах, ни в мыслях не было. В мыслях моих все больше Эдем, рай мой на небе сейчас. А на земле был. Там оказывается я тоже свой рай оставил. О женушке думаете? И я о ней, грешным делом, тоже подумал. Хотя почему же грешным? Ой, задумался вдруг: а она, моя хорошая, куда попадет? А маман ее? Вот за нее я особливо волнуюсь. А если же нагрянет сюда, ко мне? Мне получается и житья никакого не дадут, да и ненадобно будет. Надо в канцелярию сходить срочно, узнать, есть ли разнарядки. Жену еще ладно, пережить можно, мою хорошую. Но чтобы сюда и вдруг тёща… Вот уж бы чем Бог миловал, а? Господь, помилуешь грешного? За все заслуги былые, а я тебе, увидишь, ещё пригожусь. Уже пригождаюсь. А почему, собственно, нет? Я же много могу, ты знаешь: и подсобить, если что, и разлить в особливую меру, и чарки на стол выставить, и справедливости у меня не занимать. Да, не занимайте, ещё понадобится, когда разливать пора настанет. А она уже вот-вот скоро, близко. И снова мы с вами, друзья, заходим на новый круг удовольствий…
*
Потому что рано или поздно, но молитва придёт, приходит…
Помянете меня в своих молитвах? Знаю, что молитесь денно и часно, не по дням, а по часам то есть. Мы слышим, я слышу, да, хотя, правда, не знаю, как там остальные, не могу ручаться. Но проскальзывает что-то и в их разговорах иногда. А я больше слушаю, мне интересно. У кого что. Нет, не болит, но происходит. И радуюсь всегда, когда происходит что-то хорошее, а подобное случается часто. И знаете, мне кажется, и на земле со мной столько хорошего не происходило. Не то чтобы не случалось, или мимо стороной обходило, или мне было не досуг замечать (всегда был досуг), просто вот как-то так. Здесь всё острее чувствуется. Ярче переживания, эмоции, хотя кто-то скажет, ну какие, мол, могут быть эмоции, давно же уже мертв. А я отвечу: только сейчас и здесь я начал жить. И правду говорят, ой правду, про царство Божие. И на земле случается, что люди, хотя может и думают обратное. Но в мыслях они чисты, и мы чистыми приходим, такими, какие есть, сюда, в дом наш родной. Кто-то конечно и не сюда, но это разговор особый, и о нём мы как-то уже с вами говорили. И знаете? Верю, что, очистившись, пройдя своё пусть по кругу, они снова попадут сюда. Обязательно. И можете снова упрекнуть меня в хорошем, разрешаю. Сказать, что мир, видимый мной, на самом деле и не такой, и что я не такой. Слышал это не раз и на земле, а здесь в этом никто не упрекает. Ну хочешь быть особенным – будь, хочешь высказаться – тебе не скажут «пожалуйста, молчи». И я радуюсь. Радуюсь словам, как ребенок, потому что наконец-то говорю их в полную силу. Вы тоже скажите, попробуйте. Помолитесь за меня и души наши общие, уже совсем не грешные здесь, на небесах. Однажды и вы окажетесь здесь.
Упаси, не желаю в скорости. Знаю, что не наигрались, не находились по земле ножками своими (сам таким был), но на то и отпущен на земле срок. Да, чтобы понять, что везде может быть хорошо, но в раю всё-таки лучше. Помните же: контраст и эмоции ярче? Хотя кто-то их боится и оказывается не готов, вот странность, да? Быть не готовым к эмоциям и ладно бы чужим, а тут свои собственные, данные кем-то. Быть может жизнью? Наверное, ей. Поэтому живите, и чувствуйте моменты, особенно свои. А их много, ой как же их много разбросано по земле. Я вот свои не ценил, не замечал, всё обходил стороной. Было как-то стеснительно, не удобно. Может и с-сслова поэтому не произносились, боялись? Возможно, но сейчас, слава моему боже, говорю. Вы тоже говорите и молитесь за наши общие души, только разные немного: ваши все ещё на земле, а моя-то уже здесь, на небе. И благодарю, и тоже здесь молюсь, уже за вас, конечно, чтобы у вас там все было хорошо и радуюсь, когда это так, когда слышу от других о вас хорошее. Значит, работает, жива еще связь между землей и нашим небом. Потому и вас прошу отчаянно: молитесь. И хорошего будет больше, вот увидите. Это не так сложно, как кажется. Я хоть и на земле (бывало такое) молился, но здесь всё чувствуется как-то по-другому. Но вы уже многое по моим рассказам знаете. Молитесь, что я ещё могу сказать…