Обожженный Солнцем

22 августа 2019 года

Принесли завтрак. Линда уже без боя поела. И внешне стала напоминать прежнюю Линду, что обычно суетится в галерее. Она попросила. У Эша телефон, набрала Мелани, чтобы узнать статистику посещения выставки Эша и, услышав цифры, радостно захлопала в ладоши. Эш сидел напротив, с нетерпением ожидая приговора. Его напряжение было настолько сильным, что, если бы у него были ногти, он бы сгрыз их до основания. Но когда Линда озвучила результат, он издал дикий вопль и от счастья забегал по комнате. Потом налил в два стакана воды, один передал Линде, другой взял сам, произнёс небольшую благодарственную речь, и, чокнувшись стаканами, они выпили. Линда хохотала, забыв на миг о всех тягостях своей жизни, безумно радуясь успехом Эша. 

Мистер Эванс позвонил ещё раз, предупредив, что скоро подъедет. И озадачил Эша подготовкой к первому в своей жизни интервью. 

– Какое интервью? – недоумевал Эш, стоя у окна. Линда, закатив глаза, в пятый раз повторяла одно и тоже. Как попугай:

– Сегодня приедет журналист из местной газеты. Будет спрашивать у тебя про твои картины и выставку. Как тебе удалось за такой короткий период пребывания в Ливерпуле стать известным человеком.

– Каким человеком? Что я должен ему ответить? Я не знаю, – Эш нервно ходил по комнате, а Линда, глядя на этого неуверенного человека, не узнавала его. 

– Брось! Ты чего? Ты же отвечал на эти вопросы миллионы раз. Вспомни. Когда к тебе подходили люди в галерее. Ничего не изменилось. Этот человек ничем не отличается. – Она разговаривала с ним как с ребенком. – Ну, иди же ко мне. – Раскрыв объятия, позвала она Эша. Он присел на кровать, укутавшись в ее тепле и запахе. Линда тихо говорила, гладя его по голове: – Ты – самый умный и талантливый из всех, кого я знаю. И ты точно не трусишка. Ты со всем справишься.  

– Я так жалко выгляжу? – смущаясь своей слабости, произнес Эш.

– Вовсе нет, – все также шептала Линда, а Эш, прикрыв глаза, наслаждался минутной близостью. И пусть сейчас от нее пахло больше медикаментами, и она переживала, возможно, самую страшную трагедию в своей жизни, сердце её все равно билось с его в унисон.

Но как обычно бывает, такое не может длиться вечно. Дверь резко распахнулась, нарушая покой в душах друзей. Отстранившись, Эш встал, чуть не свалившись с кровати. На пороге стоял Мистер Эванс, подозрительно оглядывающий комнату. Интересно было то, что сейчас он относился к Эшу, как к другу дочери. И был им вполне доволен. А как бы он относился к нему, будь он её парнем? Бррр. Зачем эти мысли? Эш потряс головой.

– Доброе утро, молодёжь. Эш, у тебя максимум полчаса на умыться и побриться. Вперёд. – Пробасил директор, указывая на дверь. Эш чмокнул Линду в щеку, пожал руку директору и вылетел, забыв закрыть за собой дверь. Но остановился в коридоре, обратив внимание на стену, и улыбнулся. Напротив палаты висела греческая улица с её белыми домиками и зеленью вокруг. Мысленно поблагодарив ту медсестру, он спустился по лестнице.

Линда улыбнулась отцу:

– Доброе утро, папа.

– Как ты? – он придвинул кресло и присел рядом.

– Ты знаешь, лучше. Я верю. Все будет хорошо. – она пожала отцу руку, желая поделиться своим оптимизмом. И отец верил, что его дочь будет в порядке. Чего бы ему это не стоило.

Мистер Эванс пробыл у дочери всего пару часов. Он мог и дольше, но, когда в палату вошел Джоуи, ему ничего не оставалось, как уйти. Сперва, конечно, он был готов придушить этого верзилу, но Линда его остановила. 

– Разреши нам поговорить, – умоляюще глядя на отца, попросила она. С тяжелым сердцем и спиной, натянутой как струна, мистер Эванс прошёл мимо парня, сдерживая себя только ради дочери. Джоуи же не проронил ни слова. Лишь победная ухмылка появилась на его губах, когда дверь за отцом захлопнулась.

– Привет, красавица, как ты? – Джоуи присел на кровать и взял Линду за руку. – Наконец, мы остались одни. Кто все эти люди, окружающие тебя? Неужели они так важны? – Говорил он, пытаясь отшутиться. Глаза Линды в ответ наполнились слезами, она поджала нижнюю губу, готовая расплакаться, и Джоуи, ощущая приближение неизбежного, обнял её, готовый принять то, что ему было уготовано. – Не плачь, родная, все будет хорошо. – Но было поздно. Тело Линды забилось рыданиями, и единственное, что осталось Джоуи, это молча гладить её по спине, изредка приободряя фразой «все будет хорошо» и «мы справимся». 

Прошло немало времени, прежде чем она успокоилась. Подняв на него свои красные зареванные глаза, Линда боялась ему признаться в своей маленькой тайне, не догадываясь, что доктор ему уже все рассказал. Она откинулась на подушку и, похлопав рукой по постели рядом с собой, предложила Джоуи лечь рядом, что он и сделал.

– А помнишь, – тихим и сдавленным голосом начала Линда, – как мы мечтали. Небольшой домик в пригороде с живой изгородью, гараж на 2 мотоцикла, поездки загород на выходных... – она замолчала, проглатывая комок в горле.

– Так ничего же не изменилось. – Джоуи пожал плечами. – Я все так же мечтаю встретить с тобой старость. Красить волосы, когда они станут совсем седыми, читать по утрам газеты, может даже бегать в парке, почему бы и нет. – Линда придвинулась к нему поближе.

– А дети? Они ведь никогда не входили в твои интересы? – Джоуи пальцем рисовал на ее ладони солнышко.