Страница 7 из 95
11 января 2018 года
Дни полетели за днями с бешеной скоростью, но за работой скучать не приходилось, наоборот, задачи росли как снежный ком. То таможня не пропускала часть картин, то с отелем вышла накладка, то авиабилеты сами аннулировались. Линда крутилась вокруг своей оси и носилась по галерее, забыв причесаться и умудрившись сбросить килограмма три за эти дни. На нее стало страшно смотреть. Эш всячески её поддерживал, но из-за незнания и непонимания всей специфики работы, получилось это крайне неуклюже. Тогда он стал приходить на работу ещё раньше, а уходить ещё позже. Линда же перестала уходить вообще. В подсобке она нашла раскладушку и ночевала прямо в их кабинете, успокаивая себя тем, что осталось недолго. Или расстраивая себя этим. Она до конца и сама не понимала.
Эш, хоть и уходил домой, но вообще не видел снов, падая на кровать в измождении и через секунду открывая глаза по будильнику. Бесконечная усталость накатывала также быстро, как и пропадала, займись он каким-то делом. Но пустоту в душе заполнить было сложно. В один из вечеров он, выйдя на улицу подышать, отчаянно захотел вернуться домой. Чтобы вспомнить себя. Себя прежнего. Или понять, что он никуда не исчезал, а просто спрятался в своей "новой безупречной" жизни. Достав из заднего кармана телефон, он позвонил ей. Отчаянно мечтая, что она ответит и насколько же отчаянно, что сбросит, Эш принялся считать гудки. Но насчитал только один:
– Привет, – о, Боже, этот голос. Тепло разлилось по его груди только от того, что он слышал этот голос и знал, что она где-то там есть, и у неё все хорошо.
– Привет, малышка, как ты? – Севшим до неузнаваемости голосом спросил он. Ему вдруг стало душно на заснеженном крыльце галереи. Он торопливо сбежал по ступеням и обошел здание, вслушиваясь в телефонную тишину.
– Хорошо, – медля, отвечала Лаура. Прошло 6 дней с их последнего разговора. Еще никогда они не молчали так долго. Еще никогда она не была так рада его слышать. Все это время душа ее тянулась, томилась, обжигалась, но звонить первой… Она просто боялась, что услышала в то утро от него последнее «прощай», после которого возврата уже нет. – Меня пока не выписали, но врачи обещают, что это случится скоро. Как ты?
– Я в Ливерпуле. Как когда-то мечтал… – «только один» закончил он фразу про себя. Позади галереи перед входом в парк стояла одинокая скамейка, фонарь над которой погас. Эш посчитал это знаком. Он смахнул рукой снег и присел. Лаура не уловила нотку грусти в его голосе, и к ней вернулась ее обычная порывистость. Она стала терзать его подробностями. Где остановился, нашел ли работу, что за галерея, показал ли свои репродукции, как персонал. Эш ничего не утаивал. Все как на духу. Все по сердцу. А она искренне гордилась им. Впрочем, как и всегда:
– Я в тебя верю! – Эш закусил губу, не желая, чтобы «я скучаю» сорвалось с них. О чем тут же пожалел. – Извини, идёт доктор, – зашептала Лаура в трубку, – я не могу больше говорить. Звони почаще. Пока, – короткие гудки. За последнее время слушать их вошло в привычку. Он уставился на телефон. Там ещё горело имя, кому он звонил. "ЛУ"... Просто Лу... Его Лу... Хотя она и решила, что больше не хочет быть его. И он не стал мешать. Конечно, прежде он совершил несколько необдуманных поступков. Например, устроил драку с Джеймсом. Хотя тот заслужил. Но на шоссе, когда Лу летела к любимому… Сейчас, конечно, он уже понимал, что ничего хорошо из этой затеи не вышло бы. Что она не услышала бы его. И не важно, какие бы слова он ей сказал. А что бы он сказал, если бы она все же остановилась? О чем бы просил? Умолял бы? Разве можно заставить сердце любить? Разве можно заставить сердце биться чаще?
13 января 2018 года
Уткнувшись в подушку, он пытался заснуть. Тяжелый день никак не заканчивался. А в голове снова и снова всплывал тот разговор с Лаурой. Эш корил себя. Почему не сказал ей главных слов тогда? И почему сейчас боится признаться себе, что он не справляется? Что хочет все бросить и упасть к ее ногам? И плевать на весь мир!
На тумбочке зазвонил телефон. Эш протянул руку и, не глядя, провел пальцем по экрану.
– Привет, – и чуть не завыл. Звонила та, что занимала все его думы, и роднее кого у него никогда не будет. И даже сквозь телефон он чувствовал, что Лаура улыбается. А ведь совсем недавно она так улыбалась только ему. – Меня вчера выписали. Гипс, правда оставляют еще на пару месяцев. Но это ничего. И еще: я переехала к Джеймсу. – Надежды, что она одумается, разбивались как волны о скалы. Эш натянул одеяло до подбородка. Его била мелкая дрожь. Зачем она звонит? Зачем терзает его? Было бы проще, если бы она просто исчезла. Испарилась. Это как любить звезду. Где-то там и когда-то там…
– Рад за вас, – а на душе будто разлили кипящее масло. Еще 5 минут назад он был готов по одному звонку все бросить и улететь домой. К ней. Готов был ухаживать. Носить на руках. Выполнять любые просьбы. А сейчас единственное, что он мог сказать: – Джеймс – хороший парень. – И побыстрее закончить этот разговор: – Ты прости, я не могу долго болтать. У меня выставка на носу. – Лаура класть трубку не собиралась, а, наоборот, оживилась:
– Да, я видела афишу. Андреас Монте, – и с придыханием добавила, – он необыкновенный. – Эш хмыкнул и сказал прежде, чем подумал:
– Да, Линда тоже от него в восторге. – И тут же замолчал. Похоже, это не стоило говорить.
– Линда? А кто это? – Лаура повисла на крючке даже без наживки. Эш, ощутив на сердце умиротворение и спокойствие, скинул одеяло и встал с кровати: