Везде чужая

Радовало только то, что из услышанного ей удалось заключить – всплески неведомой силы случаются из-за сильных эмоций. Значит, если она постарается их подавлять, всё будет в порядке.

– Что ж, пожалуй, сегодня нам придётся повторить основы. Вам всем это будет полезно, – непререкаемым тоном заметила Кэррайна, пресекая пробежавший по классу недовольный гул. – Наш дар – это огромная ответственность, которая обязывает каждого постоянно следить за собой, своими мыслями, чувствами и порывами, чтобы не принести никому случайного вреда. Перенаправить рвущуюся наружу силу сложнее, чем её подавить, и на это способен далеко не каждый илкав, находящийся на первой ступени обучения. Поэтому первое, чему вы должны научиться – это держать себя в руках. Никогда не поддаваться панике, злости и даже безудержному восторгу. Если вы научитесь делать это в сложных ситуациях, то в обычной жизни это потом не составит особого труда. Выйди сюда.

Соня не сразу поняла, что последние слова были обращены к ней. Только когда наставница нетерпеливо нахмурилась, продолжая требовательно смотреть в её сторону, девушка неохотно встала. Она уже успела настроиться на длинную лекцию, за время которой наверняка получится узнать что-то полезное, и внезапная необходимость покинуть безопасное место за партой и, видимо, принять участие в неком практическом занятии совсем её не воодушевляла.

– Полагаю, свою задачу ты поняла, – без малейшего намёка на вопрос произнесла наставница.

Соня не успела ничего ответить. Кэррайна отошла в сторону, оставляя её одну перед аудиторией. Девушка вдруг показалась себе гладиатором, выгнанным на арену. И уже через мгновение она поняла, что это вовсе не преувеличение.

Наставница коротко взмахнула рукой, произнеся вполголоса несколько фраз, которые Соня не смогла разобрать, и тут же перед ошарашенной девушкой возникло нечто огромное, похожее одновременно на медведя и гориллу. Чудовище скалилось и угрожающе размахивало лапами, недвусмысленно давая понять, что его намерения далеки от дружелюбных.

Соня испуганно попятилась от надвигающегося на неё монстра, пытаясь убедить себя, что тот никак не мог взяться из ниоткуда и наверняка является всего лишь иллюзией, которая не принесёт ей никакого вреда.

Однако вопреки утешающим догадкам в душе поднимался ужас. Соня всхлипнула, неосознанно вытягивая перед собой руки, и, когда чудище заревело, она отчаянно пожелала от него избавиться. В тот же миг шерсть зверя вспыхнула, превращая того в живой костёр. Соня метнулась в сторону, снова чувствуя уже знакомую ей беспомощность, невозможность влиять на происходящее.

Чудище ревело и рычало, рассыпая вокруг мириады искр, откуда-то посыпался град, больно бьющий её по голове и плечам, но нисколько не помогающий погасить пожар.

– Очень плохо, – услышала Соня равнодушный голос наставницы, и всё наконец прекратилось.

– Плохо? – бессмысленно повторила она. – А что, по-вашему, я должна была сделать?

– Не волноваться, – спокойно напомнила Кэррайна.

– Что?! Не волноваться, когда меня пытаются сожрать?! И это серьёзно помогло бы спастись от вашего монстра?! Я защищалась!

В воздухе снова затрещали зарождающиеся из ниоткуда искры, но Соня уже не обратила на это никакого внимания.

– Он не нападал на тебя, – заметила наставница, беря её за руку и легко гася ненужную вспышку силы. – Ты сама придумала опасность и натворила бы уйму бед, если бы это не был просто урок.

– Это жестоко, – потерянно пробормотала Соня, чувствуя, как минутная вспышка раздражения, вызванная пережитым страхом и последовавшим за ним несправедливым обвинением, сменяется полной опустошённостью. – Вы могли сначала хоть что-нибудь объяснить…

– Ты ведь не собираешься советовать мне, как лучше проводить уроки? – строго уточнила Кэррайна. – Можешь поверить, здесь об этом знают лучше тебя.

– Вы сделали всё это специально, – упрямо повторила Соня, стараясь не встречаться взглядом с наставницей. – Чтобы от меня избавиться.

– Ты слишком много о себе думаешь, – невозмутимо ответила та. – Если бы я решила от тебя избавиться, мне бы не понадобились обходные пути.

– Тогда почему вы не дали мне сначала посмотреть, как с подобным справляются другие? Или каждый здесь в первый же день обучения сталкивался с подобной задачей? И зачем нужно морить меня голодом? И…

– Тебя никто не вынуждает голодать, – возразила наставница, пропуская мимо ушей остальные вопросы. – Кухня открыта для каждого.

– И где она, ваша кухня? Меня здесь никто не понимает. И никто не хочет мне помочь. Я умру в одном из ваших одинаковых коридоров раньше, чем найду что-нибудь нужное!

Кэррайна недовольно сжала губы. Невозможно было не признать, что новая ученица права.

– Хорошо, – не скрывая, что жалобы вызывают у неё только презрение и никакой жалости, произнесла наставница. – Когда у кого-нибудь из слуг будет свободное время, для тебя проведут экскурсию. А сейчас садись на место и внимательно наблюдай, как нужно справляться с заданиями.

Глава 5

Ближе к вечеру, когда Соня уже думала, что о ней забыли или наставница и вовсе не собиралась выполнять данное обещание, в дверь постучали.

Девушка неохотно оторвалась от бессмысленного созерцания потолка, полагая, что это снова кто-то из приятелей её соседки, которые то и дело зачем-то заглядывали в комнату. Однако вошедшая обратилась к ней. Соня едва не бросилась обнимать незнакомку, когда та с неожиданным дружелюбием объявила, что готова проводить её, куда она захочет.

– Можно мне что-нибудь поесть? – нетерпеливо осведомилась Соня, решив не тратить времени даже на знакомство.

За прошедший день Соня успела в отчаянии обшарить вещи соседки, воспользовавшись тем, что вернулась с занятий раньше неё. Голод надёжно заглушил и страх, и угрызения совести, однако из съедобного удалось найти только пакетик сушеных фруктов, похожих на финики.

Соня съела несколько, надеясь, что соседка не заметит пропажи. Но всё равно этого было слишком мало, чтобы считать себя пообедавшей, только теперь к её мучениям прибавилась жажда.

– Конечно. Пойдёмте за мной, госпожа, я покажу кухню. Можно выбирать что-нибудь из готового или, если захочется, приготовить что-нибудь самостоятельно.

– Думаю, сейчас мне точно подойдёт что-то из того, что есть, – усмехнулась Соня, поспешно устремляясь за долгожданной помощницей. – Только я никакая не госпожа.

– Это традиционное обращение к илкавам, – с оттенком недоумения пояснила девушка.

Соня вздохнула, подумав, что в свете последних событий по отношению к ней это традиционное обращение звучит издевательски.

– Давай лучше по имени. Я Соня.

– Миэла, – вопреки Сониным опасениям девушка и не думала возражать. – Старайтесь запоминать путь. Завтра некому будет давать вам подсказки – мне нужно вечером вернуть амулет, и мы больше не сможем разговаривать.

– Амулет? Ты имеешь в виду вот такой медальон? – уточнила Соня. – Выходит, я могу понимать только тех, у кого он тоже есть?

– Да.

– И много таких? – с тоской поинтересовалась девушка, заранее предчувствуя, что ответ ей скорее всего не понравится.

– Здесь амулеты есть у каждого наставника, правда, обычно их носят только те, у кого в классе оказывается ученик, не знающий нашего языка.

Соня разочарованно кивнула, убеждаясь в своих подозрениях.

– То есть завтра я снова не смогу поговорить хоть с кем-нибудь, кроме своей наставницы?

– Вы можете постараться выучить язык, – беспечно посоветовала Миэла, словно речь шла о простейшем деле. – Хотя бы набор основных фраз, которые вам могут понадобиться.

– Надеюсь, я смогу вернуться домой раньше, чем у меня получится справиться с этим, – без всякого энтузиазма скривилась Соня. – Хотя насчёт нужных фраз ты права. У вас здесь есть, чем писать? И на чём?

– Конечно!

– Значит, после ужина ты переведёшь мне хотя бы пару десятков слов, я запишу, – Соня сама не заметила, как взяла командный тон, будто служанка и в самом деле должна была ей подчиняться. Впрочем, та не возражала.