Страница 232 из 233
- Один из моих ополченцев сообщил мне тревожную новость, - сказал он. - Какая-то странная когорта без знамен тайно двигалась по лесу примерно на равном расстоянии между фермами Берриса и моей. По его описанию я подумал, что это вполне могут быть паргунцы. Мы организовали поисковую группу и обнаружили спрятанные у берега реки лодки. Тут я и вспомнил, что говорила мне Паксенаррион, и поднял по тревоге ополченцев своей роты.
- Затем он, как снег на голову, свалился на меня, - притворно пожаловался Беррис.- Я сказал ему, что у меня едва ли наберется хоть горстка людей, годных для участию в бою, но собрал всех, кто действительно откликнулся на мой призыв, и присоединился к его отряду.
- И все-таки, похоже, мы опоздали, - сказал Пилиан, оглядывая долину.
- Вовсе нет, - возразил ему король. - Вы очень пригодитесь здесь. Дело в том, что мы не можем надолго задерживаться в этих местах, а разобраться с пленными паргунцами...
- Я же тебе говорил! - сказал Пилиан, с изрядной силой хлопнув Берриса по плечу. - Я сразу понял, что эти мерзавцы, Тир их раздери, замешаны во всей этой истории.
- Есть еще гвардейцы Верракая, - продолжал король. - С ними тоже нужно что-то делать. Мне и моим солдатам нужно отправляться в Лионию. Ваше появление здесь дает возможность придворному маршалу Секлису и господину Аммерлину обеспечить необходимую в таких случаях охрану пленных и поддержание порядка во владениях Верракая.
Пилиан почесал за ухом и сказал:
- Ну что ж, мой господин, то есть ваше величество, хорошо, что мы проделали этот долгий путь не напрасно. Кстати, я должен сказать вам, что многие члены моего отряда - это ваши подданные, бежавшие из Лионии из страха перед возможной войной.
Король улыбнулся:
- Значит, маршал, вы сумели продемонстрировать им, что беда все равно настигнет того, кто пытается от нее
скрыться. Отличная работа, маршал Пилиан! Продолжайте свою педагогическую деятельность в том же духе. Когда вы, наконец, сумеете вылепить из них нечто стоящее, тех, кто захочет вернуться в Лионию, я с удовольствием приму обратно.
- А сейчас вы не станете забирать у меня бывших граждан Лионии?
Король внимательным взглядом обвел ряды ополченцев, затем поджал губы и сказал:
- Нет, пожалуй, не стоит. Мои сопровождающие - это закаленные в боях воины, умелые, а главное - надежные. Те же, кто покинул родную страну, опасаясь возможных беспорядков, проявили, скажем так, некоторое малодушие. Этих людей... По правде говоря, маршал, я бы предпочел, чтобы они остались с вами. Перевоспитывать, делать из труса храбреца - это у вас получится лучше, чем у меня. Я лишь могу выразить вам свою благодарность за такую нелегкую работу.
Оставшуюся часть дня королевский отряд отдыхал. Остальные занялись дальнейшим разбором трофеев и обустройством временного лагеря. Погибшие защитники короля были похоронены с подобающими почестями. Трупы противников были свалены в одну кучу и сожжены. Действуя под руководством маршалов, ополченцы приняли на себя конвоирование пленных паргунцев и гвардейцев Верракая. Их отвели подальше от королевского штаба, в другой конец долины. Большую часть лошадей когорты обнаружили на гребне холма - единым табуном, живых и здоровых. Пакс объяснила, что, скорее всего, их удержал воздвигнутый киакданом невидимый лесной барьер. Доррин подозрительно покосилась на нее, но предпочла не вступать в спор.
Рано утром они вновь отправились в дорогу. Пакс по просьбе короля поехала рядом с ним. Ни обоз, ни тяжелая кавалерия теперь не замедляли их продвижения по заснеженной дороге. К вечеру отряд уже входил в Харвэй. На главной площади города их ждал отряд королевской стражи Лионии в парадном строю. Как только король пересек границу, по обе стороны дороги зажглись костры: местные жители приветствовали возвращение правителя на родину. В городе в каждом окне горела свеча. Жители, держа в руках факелы, выстроились вдоль улиц. Маршал Геда и капитан ордена Фалька вышли навстречу королю и поклонились. Пакс увидела цепочку костров, уходящую все дальше и дальше к горизонту. Так новость о прибытии короля передавалась в глубь страны.
Речь короля была краткой: приветствие и несколько вежливых слов в адрес тех, кто вышел ему навстречу. Ничего больше. Пакс видела, что по щекам Пелана текут слеза На ночлег они остановились в Харвэе: король в парадных покоях штаба пограничного отряда королевской стражи, а Пакс, по просьбе маршала, - на ферме Геда.
К тому дню, когда королевский отряд добрался до Чайи, снег в лесах уже сошел, наполнив реки и ручьи весело журчащей водой.
- Ранняя весна, - сказал король, глядя на набухающие почки на деревьях.- Я чувствую, как лес оживает и радуется.
- Чувствуете? - переспросил Амбротлин, ехавший с ними от самой границы. Эльф улыбнулся и сказал: - Это хорошо. Хорошо, что лес оживает и радуется, хорошо и то, что вы это чувствуете. В вас просыпается эльфийское чутье. Душа леса радуется, приветствуя вас в родной стране. Она поет торжественную радостную песню, ваша душа откликается на ее призыв, и та отвечает новой песней, еще более живой и радостной. Сами времена года приветствуют вас и отвечают на ваши чувства.
Король внимательно смотрел на молодую зелень полей и огромные, нависающие над почти игрушечным замком деревья. Вновь на его глазах выступили слезы.
- Как здесь красиво. Какие деревья! Я боюсь, у меня от счастья разорвется сердце.
- Это самое сердце вашего королевства - то место, где сходится все эльфийское и все человеческое, - сказал Амбротлин. - Ваше величество, добро пожаловать в вашу страну.
На поле, окружавшем город, уже собралась большая толпа. Горожане приветствовали короля, выстроившись шеренгами вдоль дороги. Кто-то кричал от радости, кто-то молча, широко раскрытыми глазами смотрел на возвращающегося в столицу, считавшегося давно погибшим принца. Когда зазвучала музыка, Пакс почувствовала, что ее сердце замирает от восторга и щемящей тоски. Эльфийские музыканты приветствовали возвращение в Чайю короля, которому предстояло править страной, принадлежащей людям и эльфам.
Музыка неотступно следовала за королем и его сопровождающими даже во дворце, где уже собрались лорды - члены Правящего Совета Лионии, придворные, их родственники,- знать Чайи и всей Лионии. Один за другим подданные подходили к королю, преклоняли перед ним колени и отходили. Когда очередь дошла до старого Хаммарина, он внимательно всмотрелся в лицо короля, словно пытаясь отыскать в нем черты того, детского лица принца, а затем, также преклонив колено, прикоснулся к руке правителя.