Страница 4 из 5

Право на ошибку

Стиганцов Эдуард

Кибернетик щелкнул вторично, и необходимая информация стала загружаться вторым потоком.

- Вот тебе ещё филологические дисциплины - лингвистика, литературоведение, культуроведение... С матчастью у тебя всё в порядке, так что... Время загрузки данных?

- Десять минут, сорок четыре секунды. - Нараспев отрапортовал робот, используя широкий диапазон голосовых оттенков.

- Отлично! Гладко и мягко, как касторка под хорошее пирожное.

- Ваши сравнения, Алексей Валерьевич, оставляют желать лучшего.

- Извини, что-то желудок с утра расстроился.

Человек и робот продолжили обсуждение будущего выступления, ожесточённо споря над слабыми местами. Учёный - со свойственной творческим людям горячностью, а машина - со скептицизмом, подкреплённым достоверной информацией. Огромная база данных была обработана в течение часа. Ещё час, три выкуренных сигареты, подкреплённые энным количеством потраченных нервных клеток, и свежераспечатанная речь была готова. Алексей жадно набросился на белые листы, испещрённые чёрными знаками, чувствуя себя лейкоцитом, обнаружившим раковую опухоль. Хмурый скептицизм довольно скоро уступил место заинтересованности, а затем и неподдельному восторгу. Он сам не заметил, как вскочил с кресла и стал интенсивно мерить шагами лабораторию, ни на секунду не отрываясь от текста:

- Ну ты, брат, и завернул! Блестяще, просто блестяще...

Робот молчал. Его гладкая металлическая поверхность отражала лишь чужой восторг, не в силах выразить все те вихрящиеся миллионы терабайт в его электронном мозгу. Возможно, едва заметное, непроизвольное шевеление манипуляторов можно было принять за волнение, но Алексей этого не замечал. А если и замечал, то не придавал этому особого значения. Разве может машина волноваться? Глупости. Внимание кибернетика было сосредоточено только на тексте.

- Спасён, спасён... - Прошептал он, прочитав приготовленную роботом речь до конца.

Зазвонил видеофон и проекция вновь высветила улыбающееся лицо Сергея.

- Готов? Тогда давай запирай свой "бункер" и выходи. На сборы три минуты. Деловой костюм есть, не переживай.

Сказал и отключился.

Алексей спешно собрался, накинул непромокаемый плащ - на улице шли бесконечные осенние дожди, и замер на пороге. Непонятное чувство вины не давало ему покоя. Вот пропасть! Забыл поблагодарить талантливого спичрайтера. Он обернулся и, готовые сорваться с языка скупые слова благодарности, так и не были произнесены. Словно очнувшись ото сна, окинув критическим взглядом серые стены, вечный бардак на рабочих столах, высокие, под самый потолок, стеллажи, забитые самым разнообразным хламом, он увидел робота. Единственный островок здравомыслия среди этого бедлама.

Люди часто ошибаются в принятии тех или иных решений. Иногда неправильный выбор приводит к катастрофическим последствиям, но Алексей не мог поступить иначе. Нельзя скрывать тайну слишком долго - это трусость.

- Собирайся, пойдёшь со мной.

- Но ведь вы запретили мне покидать пределы этой комнаты?

- Я ошибался, дружище. Теперь я надеюсь исправить свою ошибку.

Зал был полон. Замечательная акустика, усиленная скрытыми микрофонами, позволяла услышать всё, что говорили с трибуны выступающие. Параллельно несколько десятков динамических камер транслировали перипетии Симпозиума на всю страну. Когда настал его черед, он поправил галстук, глубоко вздохнул и вышел на сцену.

- Знаете, - начал Алексей, - неизвестность нас часто пугает. Человеческое воображение склонно рисовать самые чудовищные картины того или иного неосторожного шага. Чтобы сделать нечто стоящее, мы трезво взвешиваем все "за" и "против", скрупулёзно анализируем все возможные исходы, а уже затем, с опаской, пытаемся распахнуть шкатулку Пандоры. И в итоге наша рука предательски дрожит, и мы... боимся. Да, да, именно страх неизвестности пугает нас. Но мы забываем о том, что кроме бед она хранит ещё и надежду. Я хочу представить вашему вниманию... Робота. Выходи, мой железный друг.