Племянница

У него, конечно, язык вовсе не так ловко подвешен, как у проходимца Дутова, уговаривать не умеет. Никогда от него этого не требовалось, в общении всегда хватало отрывистых фраз, приказов. Ничего, Юля его поймёт. По крайней мере, она будет знать, что у неё есть выбор и в мире существует мужчина, для которого она и её дочка стали бесценны. Да он ради них горы готов свернуть! Как соскучился по обеим — словами не передать! Заглянуть бы в Юлины невозможные глаза, сжать в ладони её маленькую руку, притянуть к себе, обнять… Создал же Бог такое чудо!

А вдруг… вдруг Юля прямо сейчас захочет вернуться к нему?

От этой мысли внутри всё сладко сжалось.

Но нет, не выйдет… Там же Дашка, а она обожает отца. Откуда ребёнку знать, что её красивый обаятельный папашка — насквозь гнилой и лживый тип?

…Как по заказу, кодовая дверь подъезда открылась, Егор вежливо улыбнулся пожилой даме с дрожащим той-терьером на руках. Взлетая по лестнице, уже на втором этаже Егор услышал детский плач, и сердце оборвалось: узнал Дашкин голос. Следующие несколько пролётов он преодолел за три секунды.

Звонок в прихожей и последующий грохот отрезвили Дутова. Казалось, в дверь долбят кувалдой.

— Ну-ка, тихо! Заткнулись обе, хватит выть! — шёпотом прикрикнул он, а потом на цыпочках прокрался в прихожую.

— Открой немедленно. Хуже будет, — раздался из-за двери бас Буранова. Дениса прошиб холодный пот — словно окатили из ведра колодезной водой. Вот же, принесла нелёгкая! Именно в момент семейных разборок!

— Да, Егор Михайлович, открываю, тут замок проблемный, сейчас-сейчас, — пересохшими губами пробормотал Дутов.

Пальцы дрожали, когда он поворачивал ключ. Мелькнула мысль, что железную-то дверь десантник никак не выбьет, но ослушаться не посмел — ужасно боялся этого поехавшего мужика.

— Что здесь происходит? — прорычал Буранов, вторгаясь без приглашения в квартиру.

— У нас всё в полном…

Договорить Дутов не успел, так как его челюсть вдруг оказалась зажатой в стальных тисках, а шея неестественно вывернулась. К тому же десантник, сделав неуловимое движение, выкрутил Денису руку.

— Ты что здесь творишь?!

— Больно же, больно, отпустите! — заверещал молодой человек. Он барахтался в крепком захвате, но вырваться не мог.

Не выпуская противника, майор двинулся на кухню, откуда доносились сдавленные рыдания. Там он увидел несчастных девочек: они сидели на полу, обнявшись. Растрёпанные, с мокрыми красными лицами.

— Дядя Егор! Дядя Егор! — тут же закричала Дашка из объятий матери. — Он маму бьёт! Он злой! Он злой!

— Егор, — всхлипнула Юля. — Какое счастье, что ты приехал… Спасибо…

В синих глазах майор увидел радость, но ещё и стыд. Бедняжка! Стыдится, что её избил муж. А майора и самого обожгло стыдом — как он мог допустить такую ситуацию? Отдал девчонок этому уроду, подверг их опасности…

— Так, всё ясно, — глухо произнёс Егор.

Он опустил голову и скрипнул зубами. На минуту окаменел, справляясь с гневом. Помещение наполнилось флюидами ярости, воздух стал тяжёлым, как перед грозой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ему ничего не стоило свернуть подонку шею. Раз и готово: новый захват, хруст шейных позвонков — и противник валится вниз, как кулёк с мукой. Конечно, он этого не сделает, он не на войне, убивать нельзя. А немножко покалечить?

— Егор, пожалуйста, не надо… — тихо попросила Юля, словно прочитав его мысли. — Нет!

Её взгляд молил, но было ясно, что она беспокоится вовсе не о судьбе мерзкого мужа, а переживает за Дашку и самого Егора. Майор понимал, что ребёнок и так надолго запомнит сегодняшнее жуткое происшествие. Ещё неизвестно, какими проблемами отзовётся в будущем эта психологическая травма.

Таким образом, уже во второй раз Дашка невольно спасла папашу от немедленной расправы. Снова взглянув на заплаканных девочек, Егор вывел Дутова в прихожую, а потом и в подъезд. Одной рукой аккуратно прикрыл входную дверь, второй — придавил мерзавца к стене.

— Я же обещал тебе пальцы переломать. — Голос майора уже звучал совершенно бесстрастно. — Этим мы сейчас и займёмся.

— Пожалуйста, не делайте этого, Егор Михайлович, — горячо зашептал Дутов, упираясь лопатками в ярко-синюю стену подъезда. — Я всё объясню. Это недоразумение! Мы с Юлечкой просто не поняли друг друга… Я не хотел её бить, да я и не бил, что вы, боже упаси! Юля просто случайно споткнулась, зацепила табуретку, а Дашенька не поняла и решила, что мы поругались. Но это не так! Поверьте… Дети глупые… Я всё объясню…

— Заткнись.

У майора было такое лицо, что Дутов тихонько заскулил от ужаса.

— Вали отсюда. И чтобы я больше тебя не видел!

Бормоча ругательства и потирая ушибленные бока, Денис выполз из подъезда и поковылял к машине. Ненормальный десантник спустил его с лестницы. Буквально зашвырнул в лестничной пролёт, как мешок, и Денис кубарем скатился вниз…

Но повезло, совсем не разбился, хотя под одеждой, наверное, сплошные гематомы, локтями больно двигать, бок и колени саднит… Зато пальцы целы — уже хорошо. У майора был такой вид, словно, действительно, сейчас начнёт их ломать один за другим, наслаждаясь хрустом. С него станется! Зверь.

А он и так все руки отбил о тупую Юлькину башку! Девки, небось, жалуются сейчас защитничку, какие они бедные-несчастные. Воют, стервы, сопли размазывают. А самый несчастный — это он, Денис! Он же всего лишился!

Еле дохромал до машины. Как же всё болит! Катился по лестнице вниз, как футбольный мяч.

Денис с трудом устроился за рулём и дрожащими руками завёл мотор. Пока он выплёскивал злость на домашних, а потом трясся от ужаса при виде майора, мысль о разорении немного отодвинулась на задний план. Но сейчас она снова запылала в мозгу и мучила даже больше, чем физическая боль от ушибов.

Вновь подумав о потерянных миллионах, Денис громко взвыл и несколько раз ударил кулаком по рулю в бессильном отчаянии. Где он будет жить? Где и как? Апартаменты в «Манхэттене» растворились в воздухе, как мираж. Он теперь не потянет даже самую скромную однокомнатную в убитой «панельке»! Бизнес угробил — занял под него огромные деньги. Теперь придётся проститься с фирмой, у него её заберут. Он банкрот, он нищий!

Денис медленно выехал со двора. Даже эта дешёвая машина теперь ему не принадлежит, он её отдаст за долги. Голова не соображала, любое движение причиняло боль. Миллионы испарились, наследства тоже не видать. Да его никогда и не было! Вернее, у американского гражданина Влада Загорски, скончавшегося в прошлом году, наверное, остались какие-то сбережения. Но этот мужчина не имеет никакого отношения к Юльке. Денис просто выдал желаемое за действительное, увидев в базе наследодателей похожую фамилию.

А Юлькин папаша жив-здоров, гад такой! Аквариумы клепает в Иллинойсе. Ещё и радуется, что на исторической родине у него нашлись дочь и внучка. Да чтоб они все провалились!

Куда ехать? Что делать? Сначала, конечно, в аптеку — за обезболивающим. А потом? Ну, не к маме же!

Денис на миг представил вопли родительницы, когда она увидит его в таком состоянии. Истерики не миновать. Нет уж, лучше к маме пока не соваться.

«Гранта» медленно скользила в потоке машин, Денис рассеянно следил за мельканием вечерних огней, пытаясь понять, что ему делать дальше.

Внезапно автомобиль дёрнулся, раздался грохот и скрежет сминаемого металла, в грудь впился ремень безопасности.

— Да что же это! — заорал Денис. — Нет!

По салону рассыпалась дробь изощрённых ругательств. Мало ему проблем! Он, похоже, ещё и чей-то джип зацепил!

Через секунду Дениса буквально вытащили с водительского сиденья, выдернули одним движением, как морковь из влажной грядки.

— Права купил, <…> гнида?! Ты куда <…> прёшь на красный?!

Над Денисом навис огромный детина, в котором он с трепетом признал… Толяна, хозяина первой съёмной квартиры.