Страница 1 из 3
Глава 1. Пещера
Холодный пот стекал по его вискам. Непрошеные капли противно скатывались вниз по щеке, попадая прямо в распахнутый ворот рубахи. Лоб покрывала тревожная испарина. Могильный запах сырости обволакивал его удушливым непроницаемым покрывалом. Временами Йомену казалось, что он не может вдохнуть, и он жадным ртом хватал остатки воздуха, но вместо освежающего потока тут же захлебывался в тяжёлом липком тумане, который будто тащил его на дно. Здесь не было ни ветерка, вокруг царила всеобъемлющая тьма, окутанная угрожающим безмолвием, и даже Петро, ошалевший от нахлынувшей жути, страшился издавать какие-то звуки. Освещаемые лишь тусклым оранжевым сиянием дьявольских грибов, они продвигались по извилистым коридорам меж сдавленно нависавших рваных каменных сводов, все глубже погружаясь в зияющее зловещей чернотой бездонное чрево пещеры. Недружелюбные острые наросты на стенах, словно шипы, так и норовили сомкнуться с обеих сторон и проткнуть заплутавшую в темноте плоть.
Ведьма была уже близко. Еще мальчишкой Йомен тайком излазил эти тоннели и твердо знал, что оба прохода скоро сольются, выводя охотников к подземному гроту, где безжизненной чернильной гладью раскинулось Проклятое Озеро. Отец говорил ему, что именно здесь, хрипло каркая во мрак безлюдных коридоров свои злобные заклятья, колдуньи вызывали таившиеся в нём могущественные чары. Ходили слухи, что под ровной поверхностью покоятся сокровища Первой Ведьмы. Но всякий, кто осмеливался погрузиться в непроницаемую черноту и попытаться отыскать их, слышал под водой манящий голос, призывно звучащий из потаённых глубин. Теряя рассудок, не в силах противостоять замутившей разум пелене, он более не различал предостерегающих криков оставшихся на берегу товарищей, погружаясь все дальше и дальше и не оставляя на поверхности ничего, кроме сиротливо расходящейся зыби равнодушного водного зеркала.
Леденящий кровь пронзительный женский визг пронёсся вдруг совсем близко за каменной толщей, и Йомен вздрогнул и остановился. Делаясь всё выше и тоньше, вопль раскатывался под сводами пещеры, усиленный многократным эхом, бил в уши, пробирая насквозь, проникая в мозг, ощущаясь внезапной острой отдачей в кончиках пальцев и выворачивая тело наизнанку.
– Поймали! – внезапно осипшим голосом прошипел под боком Петро, даже не стараясь перекричать нескончаемый клич. Сорвавшись с места, он кинулся вперёд, проскочив мимо оцепеневшего Йомена, и в одно мгновение исчез во мраке.
– Стой! – захрипел тот ему вслед, но иссохшийся язык отказывался поворачиваться во рту. Облизав непослушные губы, Йомен сделал шаг вдогонку, но локоть его рубахи зацепился за жало выпирающих отовсюду каменистых пик, и, резко отпрянув, он разодрал руку об острую как бритва шершавую поверхность стены. От ожога вспоротой кожи Йомен выронил склянку с грибами. Жалобно звякнув о выступ, она разлетелась вдребезги, и податливый от тысячелетнего слоя пыли пол пещеры поглотил их мерное свечение. Чертыхнувшись, Йомен замер на месте, пытаясь рассмотреть хоть что-то в кромешной тьме. Чернота ослепляла его, давила на грудь, но, не решаясь двигаться вперёд из-за сотни опасных осколков, словно капканы, поджидающих его босую стопу, он молча стоял, со всех сторон окруженный гулкой пустотой, и, не дыша, вслушивался в парализующую тишину.
Легчайший шорох заставил его повернуть голову туда, откуда они пришли. Стук собственного сердца грохотал в ушах. Не шевелясь, Йомен досчитал до ста, но звук больше не повторялся, и, крепче сжав рукоять меча, он вознамерился продвигаться наощупь вглубь лабиринта, как вдруг на расстоянии вытянутой руки слева от него раздался шелест. «Она!» – пронеслось в голове у Йомена, и, сгруппировавшись, он прыгнул в направлении звука, с размаху налетев на скальную глыбу. Колено хрустнуло, когда он приземлился на россыпь валунов, но покрытая испариной свободная ладонь накрыла тёплую кожу. Намертво сомкнув пальцы вокруг чужой ноги, он навалился на ведьму и всем телом прижал её к стене. Она дёрнулась и, не произнося ни слова, хищно вонзила зубы в его плечо. Озверев от боли, Йомен покатился по полу, увлекая её за собой. Хлестнув по невидимому во мраке лицу, он отбросил её на камни и, не дав опомнится, сильно выкрутил оба запястья, заставив осесть на пол.
Скорчившись от удара, ведьма стояла перед ним на коленях, и, сграбастав тонкие руки грубыми пальцами, свободной ладонью Йомен выхватил меч, с силой прижал стальное лезвие к горлу и принялся с остервенением напирать, пока она не захрипела. Чуть сдвинув в сторону остриё, он ослабил натиск и в темноте услышал, как она шумно вбирает в себя спасительный кислород.
– Нашёл! – зычно крикнул Йомен вглубь коридора, ожидая подмогу.
Она вдруг изо всех сил рванула к себе захваченные запястья, потянув его вниз, и, подавшись вперёд, он согнулся пополам, чтобы не упасть, когда в его ухо торопливым потоком ударил обжигающий шёпот:
– Сделанное тобой вернётся к тебе. Хочешь знать, каково это, быть изгоем?
Ощущая, как по телу волной поднимается внезапно нахлынувший животный страх, Йомен стиснул зубы и, выпрямившись, еще сильнее сдавил ей руки.
Внезапная вспышка ослепила его, и из-за поворота вывалился Петро, размахивая полыхающим факелом, сыплющим огненными искрами. Бросившись к Йомену и на ходу разматывая стреножную верёвку, болтавшуюся на поясе, он заорал: «Сюда! Поймали!» – повалил ведьму на пол и, усевшись на нее сверху, принялся деловито вязать ей щиколотки. Следом за ним показался отец Петро, спешащий на помощь с широким пустым мешком из-под муки, а за его спиной подскакивал от нетерпения Старый Эд, деревенский староста, потирая руки и довольно приговаривая:
– Тащи её, тащи наружу!
Снова и снова прокручивая в голове зловещее предсказание, Йомен очнулся, лишь когда Петро хлопнул его по плечу. Они уже вышли из лабиринта, и, злобно сплевывая на траву, тот с видимым облегчением цедил сквозь зубы:
– Ну, теперь-то она не попортит нам скот!
Старый Эд с отцом ловко подхватили стянутое верёвками отчаянно брыкающееся тело с мешком на голове и потащили его по тропе.
– У тебя плечо разодрано в клочья! – озабоченно уведомил Петро, вопросительно глядя на застывшего у входа Йомена.
– Порядок, – буркнул тот. Потирая вспухшее иссиня-красными бороздами место укуса, он шагнул прочь от гибельного места, как наваждение, отбросив от себя горячий шёпот в ушах, и ухмыльнулся:
– Жить буду!
Глава 2. Ярмарка
Огромный базар бурлил посреди зелёного луга, водоворотом засасывая всякого, кто ступал на мягкий ковёр, пестревший полевыми цветами. Тут и там хлопали на ветру просторные шатры, яркой каруселью флажков и красок зазывая деревенский люд. Меж толп народа шныряли шустрые скоморохи, позвякивая россыпью бубенцов на смешно изогнутых колпаках. Из ряда, где продавали глиняные свистульки, доносились неумолкающие трели рожков, переливы дудочек и залихватский гам губных гармошек. Босоногая детвора стайками толпилась у пряничных лотков, хвалившихся разноцветной глянцевой глазурью.
Распродав за день всю рыбу, выуженную ещё в предрассветный час специально для сегодняшней ярмарки, Йомен сворачивал прилавок, складывая одна в другую громоздкие плетёные корзины из ивовых прутьев. Стоявший чуть поодаль Петро с деловым видом, как и всегда, когда он имел дело с счётом, грязным пальцем отслюнявливал засаленные медяки, прикидывая прибыль.
Звонкий взрыв девичьего смеха задорно выкатился из-за угла, и оттуда вынырнула сияющая Маришка, щеголяющая новёхоньким сарафаном, сопровождаемая Анной, в золотистые косы которой витиеватой змейкой вплелись так подходящие к её глазам лазурные атласные ленты, отливающие на свету мерцающим блеском.
– Ну как, отторговались? – весело осведомилась Маришка, крутясь и так и эдак, чтоб парни могли со всех сторон рассмотреть её обновку.
– Отторговались, – удовлетворённым басом грянул Петро, презревший дальнейший скрупулёзный подсчёт, наспех заталкивая оставшуюся горсть монет в мешок на поясе.