Злоба 2

— А я и не говорю, что у меня это получится. По крайней мере не получится искоренить всё зло в мире. Но какую-то часть… Почему бы и нет? Скажи, это достойная цель?

— Вполне. Но что ты задумал?

— Я буду платить дань Рику, чтобы не отвлекаться на него, чтобы не получить травму, чтобы не влезть в долги, чтобы не терять время. Это тот компромисс, за который я покупаю спокойствие. Я не отрицаю, что это предательство, что это подкосит веру в себя. Поэтому я и нашёл себе цель, точнее это одна из причин. То, что случилось с Майки — неправильно. Просто неправильно и я больше не хочу допускать, чтобы такое происходило хоть с кем-то. Поэтому я буду наблюдать, следить за рабами злости и вызывать на бой главных ублюдков.

— Но это ведь тоже насилие. Чем ты отличаешься от них?

— А это я и хочу проверить. Отличаюсь ли я хоть чем-то или такой же ублюдок, как и они.

— Эй, Парс!

— Чего тебе, мясо? — нехотя остановился парень.

Ещё бы ему не остановиться. Он собирался пнуть испуганного раба страха, а я встал у него на пути.

— Вызываю тебя на бой. Сегодня. Принимаешь вызов?

— У тебя здоровья слишком много, придурок?

— Принимаешь? — спокойно переспросил я.

— Принимаю. Встретимся на арене, — Парс ткнул меня кулаком грудь, но я не сдвинулся и на миллиметр.

Парень нахмурился, но усугублять конфликт не стал. Отошёл обратно, к своим корешам. Друзьями я их назвать не могу при всём желание. Дружба — это что-то хорошее, а не когда стоите в темной пещере, через которую идут потоком рабы страха с тяжелыми ведрами, а вы даёте им пинков и всячески издеваетесь, называя это «работой».

Парс что-то сказал корешам, те рассмеялись, глянули на меня и…

— Мясо! Я тебе бросаю вызов? Принимаешь?

— И я! Сколько у тебя ещё мест?

Таким образом за минуту мне кинули четыре вызова.

Целенаправленное наблюдение за насилием и злом привело к неожиданным открытиям. Во-первых, люди объединялись в стаи. Как настоящие хищники, хотя называть их так, это оскорблять хищников. Большинство рабов злости собирались в группы, общались, вместе «работали», прессовали рабов страха, тренировались, обсуждали бои и так далее. Я заметил, что группки обычно вьются вокруг кого-то сильного. То есть лидер всегда находился наверху рейтинга.

Чем выше строчка, тем выше твоя паства. Ну как паства… Скорее тем больше недомерков, что хотят присосаться к чужой силе. В этом был смысл, как ни странно. Если ты «официально» входишь в какую-то группировку, то вожак защищает тебя от вызовов других вожаков. Что снижает шансы нарваться и получить знатных люлей.

Сейчас я стал гораздо лучше понимать, что происходит. Мне казалось, что вызовы хаотичны, но оказалось, что они подчиняются своей, пусть и примитивной логике. Группировки боролись за престиж, влияние и… пайки. Да-да, не я один вместе с Обом платил дань. Остальные, особенно те, кто послабее, за «крышу» тоже платили. Стоит ли говорить, что это давало существенный бонус лидерам? Они получали гораздо больше, чем другие. Прибыль шла на оплату отдельного жилья (одна монета в сутки, то есть два пайка), на покупку калорийной и более питательной пищи, на восстанавливающие капсулы и… шлюх. О последнем я узнал случайно, подслушав разговор. Оказывается, можно накопить деньжат и отправиться в бордель, чтобы «спустить пар». Среди рабов злости это считалось чем-то крутым и почетным, признаком того, что ты реально силен и успешен. Наверняка прибыли тратились и на что-то другое, но я пока не смог узнать, что именно. Со мной то никто не горел желанием общаться и делиться секретами.

Трезво оценивая силы, начать я решил со слабых тупых ушлепков, что чаще остальных прибегали к насилию. Далеко не все рабы злости любили издеваться. Что достижение в месте, где это считается нормой и хуже того, веселым занятием. Что может быть приятнее, чем накричать и треснуть того, кто сдачи дать не может, ещё и пайки за это получить? Работы мечты, будь она неладна…

Парс, с которым мне предстоит сегодня вечером поединок, из той категории ушлепков, которым нравится тупое насилие само по себе. Чтобы разобраться в ситуации, я решил разделить насилие. Одно дело, прибегать к агрессии, защищая себя и семью, совсем другое дело, когда в этом нет никакого смысла, а человеку просто нравится издеваться. Я не оправдывал насилие. Но пришел к выводу, что в первом случае у человека есть шансы остаться человеком, а во втором случае он гарантированно становится животным.

Пятерка, с кем буду драться сегодня — обычная компашка подельников из прошлого потока. Они зависли в первой сотни и выше не поднимались. Сильным лидерам такие не нужны, а значит я могу опробовать на них свою задумку. Раз уж надо драться, так почему бы не с теми, кто заслужил?

Хол на это робко намекнула, что если я и сам начну получать удовольствие от насилия, то перестану от них чем-то отличаться. Я пока не знал, что ответить на это. Определенно, мне чуть-чуть будет приятно, если я поколочу мерзавцев.

По моим скромным оценкам, Парс был тем ещё уродом. В смысле страшный он, что аж жутко смотреть на его рожу. И зачем он только набил себе эту татуировку, в виде пасти вокруг рта? Черные зубы вокруг, когда он открывал рот, расходились в стороны.

— А ты тату набил, чтобы других устрашать? — спросил я, когда мы оказались на арене друг напротив друга.

— Не твоего ума дела, мясо.

— Если так, то ты облажался. Выглядишь, как редкостный урод. Тебя скорее пожалеть хочется, чем испугаться.

— Тебе конец… — процедил он и бросился вперед.

Глумиться над противником мне точно не нравилось. Но на войне все средства хороши. Я заметил, что если вывести из себя, то противник чаще совершает ошибки, что повышает мои шансы.

За два месяца каких только начал боев я не видел. Рывки вперед, промедления, попытки обмануть… Парс был из тех, кто действовал прямолинейно. Его стратегия броситься в бой, а там как сложится. В этом и была опасность. Когда никакого стиля нет, а есть чистый незамутненный мордобой, то пропустить удар можно случайно, так и не поняв, откуда он прилетел. Поэтому я отключил анализ Хол, чтобы не тратить энергию. Так разберусь.

Парс подскочил и ударил левой снизу, а следом правой в голову. Я легко заблокировал удары и сам перешёл в наступление. За прошедшие дни я кое-чего достиг. Скорости, крепкости, умения держать удар и очень больно бить. Парс налетел, как шторм, обрушил на меня град ударов, но… Этого не хватило. Выдержав натиск, я один раз подловил его и смачно пробил в корпус. Он схватился за бок, потерял темп, сбил дыхание…

Удар в ногу под коленку, Парс падает, а я его добиваю. Что же… Один готов, осталось разобраться с ещё четырьмя.

В тот вечер я победил четыре раза из пяти. Последний противник, самый боевитый из пятёрки Парса, отомстил за дружков и отправил меня в нокаут. Ещё и ногами по корпусу прошёлся, когда я валялся в отключке. Если бы не укрепление костей и органов, на следующий день я бы не встал. Но обошлось и я снова вышел на охоту.

В этот раз моей целью стала другая группа. Ещё слабее, чем команда Парса. Когда очередной придурок решил самоутвердиться, то я преградил ему дорогу и вызвал на бой. Тот обматерил меня, назвал чокнутым праведником и принял вызов. После вчерашнего мой рейтинг поднялся до семьдесят четвертой строчки снизу. У этого же типа, как я выяснил потом, был всего лишь тридцать шестой. Его дружки не рискнули вписаться за него. Зато Парс захотел реванша. Как и его друзья.

Хах, это был хороший вечер. Я победил пять раз. Отделал сначала того злобного паренька, а потом ещё раз Парса. Тот, кому я проиграл вчера, остался в стороне. Видимо он не горел желанием поквитаться, так как уже раз сделал меня.

Так прошло две недели. Каждый день я ходил на работу, чтобы наблюдать за рабами злости, по каким поводам они прибегают к насилию. Тех, кто переходил черту (которую я сам для себя определял), я вызывал на бой.