Страница 71 из 83
- Так и идите к господину Ассафару, - донесся ответ. - Я не имею права вмешиваться в его личные дела, а тем более - в его собственность.
Прозоров понял, что ему необходимо запастись терпением.
- Простите капитан, - сказал он любезным тоном, - подобного рода рекомендации лежат на поверхности, хотя они и бесспорны. Однако хочу вам напомнить, что я курирую экспедицию и вы обязаны - я подчеркиваю - обязаны! оказывать мне всяческое содействие. Поэтому я настоятельно прошу вас предоставить мне необходимую связь.
- Я и не собираюсь вам в этом отказывать, - с легкой усмешкой ответил командир судна.
- Ну и как мы это сделаем технически, так сказать? - спросил Прозоров.
- Я вернусь через полчаса, - словно не слушая его, обратился капитан к вахтенному. Затем, наконец, удосужился впервые за весь разговор обратиться к собеседнику лицом, обронил: -Извините... должен отлучиться... - И, кивнув рассеянно, вышел на крыло мостика, направляясь в сторону трапа.
- Так все-таки... - настаивал, преисполняясь раздражения Прозоров, двигаясь вслед за высокомерным распорядителем. - Мне необходима связь в течение часа, и если ее не будет...
- Она будет, - по-прежнему не оборачиваясь, произнес капитан, спускаясь на нижнюю палубу.
- Так мне... идти в рубку радистов? - уточнил Прозоров.
- Вас туда не пустят, - донесся невозмутимый ответ. - Лучше идите к себе в каюту. И напишите все, что вы хотите сообщить.
- Не понял...
Капитан уже шел по коридору, где располагались технические службы, отрывисто роняя на ходу слова:
- Непонятного тут ничего нет. Вы составите текст радиограммы, мы немедленно отправим ее и, как только получим ответ, столь же незамедлительно вам его предоставим.
- Что за чушь! - не удержался Прозоров. - Это какое-то издевательство!
Капитан резко остановился. Смерил подполковника безмятежно-равнодушным взором. Участливо произнес:
- Я не вижу здесь никакого издевательства. И не понимаю, чем, собственно, вы возмущены. Связь вам будет предоставлена. Что же еще? Вы хотите лично отправить радиограмму? Пожалуйста, если вам позволяет квалификация... Я дам сейчас указания по вахте третьему помощнику, он должен заступить на мостик, а после готов исполнить все ваши пожелания...
Прозорову ничего не оставалось делать, как только усмешливо крутнуть головой. Впрочем, не удержавшись, он позволил себе заметить:
- Американскому бизнесмену вы делали аналогичное предложение?
- Нет, - двинувшись по коридору, с достоинством ответил капитан. Во-первых, он не знал, как и подойти к рации, во-вторых, я не собирался потакать его требованиям, задействуя в чьих-то сугубо личных и праздных целях служебную связь... - Он запнулся: раздался вой сирены.
- Что-то случилось? - спросил Прозоров.
Капитан с неудовольствием и замешательством обернулся к своему назойливому куратору. И, ничего не ответив, кинулся обратно на мостик.
Вскоре, встретив нетрезвого Крохина, Прозоров услышал от него, что на судне умышленно выведена из строя турбина, в данном деянии подозревается судовой врач и вообще - кошмар!
Иван Васильевич вновь отправился на мостик, заметив по пути нескольких вооруженных автоматами матросов. Факт нахождения на "Скрябине" армейского стрелкового оружия в немалой степени его огорошил и расстроил. Подойдя к капитану, кратко спросил его:
- Вы арестовали Каменцева?
- У вас точная информация, - настороженно ответил тот.
- И где он? Мне необходимо задать ему пару вопросов.
- Вопросы буду задавать я! - отрезал капитан. - А вы займитесь составлением радиограммы. А то у вас одно желание спешит сменить иное...
- По-моему, вы упорно пытаетесь проигнорировать мой статус! - жестко проговорил Прозоров. - И ваше упорство может закончиться тем, что я поверну судно в порт приписки!
Капитан посмотрел на куратора, не скрывая откровенной насмешки. Процедил:
- Не смешите меня. И вообще сейчас не до вас. Объяснить вам это более доступным языком?
Спускаясь по трапу, Прозоров абсолютно отчетливо осознал, что никакой реальной связи с берегом ему не предоставят и отныне в стволе его пистолета обязан безотлучно находиться патрон, готовый без заминки освободить место в порядке очередности своим боевым собратьям.
СЕНЧУК
Судовые механики, что явилось неожиданностью, оказались специалистами дотошными и сразу же определили факт умышленного вывода из строя агрегата, после чего на судне ощутимо сгустилась атмосфера напряженности и недоверия.
С перчатками Сенчук угадал: доморощенные сыщики в лице капитана и ученых мусульман нашли какой-то порошок и тщательно принялись сыпать его в пространстве технологического отсека, где выявились какие-то жиро-пальцевые отпечатки, пригодные для сопоставления.
Неврастеник Крохин, к которому мало-помалу Сенчук стал привыкать, находя компанию бывшего поэта отнюдь не тягостной, а его услужливость и слепую веру в командира даже приятными, сослужил хорошую службу: имея реноме личности безвредной, мягкохаракгерной и откровенно нейтральной, обеспечил алиби, заявив, что сначала наведался к Прозорову, а после провел время со старпомом, играя в шахматы весь вечер и часть ночи - как раз до той трагической минуты, покуда не началась тревога.
Дальше грянул цирк с обысками и чернением пальцев, в котором Сенчук принял вдумчивое и активное участие.
Злоумышленника, впрочем, обнаружили - им оказался судовой врач, схваченный поблизости от отсека, однако в причастность медика к данному деянию не верил Ассафар, хотя на поверхность всплыл факт иной партизанщины, учиненной судовым врачом, а именно: поджог им каюты Кальянрамана. Мотивы такого поступка Сенчуку не объяснили, но они определенно имелись.
Злодей сидел под арестом, к нему никого не допускали, видимо, готовя допрос с пристрастием.
Когда, стоя на мостике, Сенчук получил приказ срочно явиться в каюту араба, он досадливо скрипнул зубами, полагая, что вздорный спонсор в очередной раз отыскал причину для своих придирок, но, открыв дверь, к немалому своему удивлению, наткнулся на доброжелательную, с тенью извинения улыбку.
Удивление моментально уступило место предчувствию подвоха, означавшего неминуемое развитие каких-то внезапных и наверняка малоприятных событий.
- Хотите что-нибудь выпить? - участливо вопросил его араб, кивнув на столик, где стоял пластиковый электрический чайник, стеклянная бутыль с ананасовым соком, ваза с фруктами и тарелочка со сластями.
- Премного благодарен, только что отлил, - Пробормотал, насторожившись, Сенчук. За гостеприимством восточного человека им усматривалось утонченное вероломство.
- Я хотел бы извиниться перед вами за свою грубость, - начал застенчивым тоном араб. - Но и вы должны меня понять: я прибыл на судно, откуда исчез совершенно непонятным образом опытный моряк, что едва не поставило на грань провала всю экспедицию. А она мне стоила не только огромных финансовых затрат, но и чудовищного, поверьте, нервного напряжения...
- Напряжение и у меня не в дефиците, если хотя бы припомнить те ящички, что сейчас находятся, по вашей, как понимаю, милости, в трюме, - сказал Сенчук, искоса поглядывая на начальство.
- Это - в прошлом! - с улыбкой отмахнулся араб. - К сожалению, я не могу посвятить вас в будущую принадлежность этого груза, поскольку речь идет не о моей персональной тайне... Однако уверяю: никакого дальнейшего беспокойства вам по этому поводу не испытать. Вообще - забудьте! Так о чем я? - Он потер лоб. Вы... в курсе, конечно, о том, что произошло с силовым агрегатом?
- Нет слов! - Старпом сердито выдохнул воздух через широкие ноздри.
- Кто, как полагаете, мог это совершить?
- Я простой моряк, - сказал Сенчук с чувством. - И всегда верил людям, так уж устроено мое бесхитростное сердце... Но вам признаюсь, как родному брату: мне очень не нравится этот... как его... - Пощелкал пальцами. - Ну... мистер из МЧС, вот что! Вы его знаете?