Страница 27 из 83
Игорь выслушал его молча, затем с умудренной усмешкой сказал:
- Думаешь, что говоришь?
- Мне думать нечего, я - взрослый человек! - сообщил Крохин запальчиво.
- Вот именно...
- Ну ладно, не надо цепляться к словам...
- Во-первых, надо, - рассудительно молвил Игорь. - Ибо за пустые слова люди платят полновесную валюту. Во-вторых, такое предложение может исходить от провокатора, неужели не ясно? Я не имею в виду тебя, ты можешь проходить за подкидного дурака.
- Н-ну...
- Вот и "ну".
- Хорошо, - согласился Крохин. - Ты мне ответь в принципе: есть возможность или же ее нет.
- Предположим, есть.
- Вот и чудно. Теперь... Опять-таки допустим, что ты назначаешь цену, я себе кое-что к этой цене приплюсую, если не возражаешь... а далее ты получаешь деньги и привозишь товар в известное только тебе место. Сообщаешь его координаты - и все. Попробуй чего докажи в случае...
- И попробуют, и докажут! - сказал Игорь. - В принципе рассуждаешь ты верно, но вот одна закавыка: никто не будет платить денег вперед.
- А если заплатят?
- Это будет вне железных правил, милый...
- Знаешь, - сказал Владимир, - у железных правил имеются и железные исключения. Однако, прежде чем я спрошу заказчика об условиях оплаты, мне надо знать, в какой цифре она выражается, согласен? В цифре - вся истина.
- В данном случае, - вздохнул Игорь, - на истину плевать, поскольку ты, Вова-Платон - мой друг... Э-эх! Вот что происходит с поэтами, когда они не у дел... Цифра, говоришь? Будет тебе цифра завтра к вечеру. Ерундой, конечно, мы маемся, все это - чушь синяя, но... будет тебе цена!
- Чтобы отстал, да?
- Чтобы отстал - это я и сейчас могу, астрономическими величинами у нас в России каждый второй владеет. Нет, названа будет реальная сумма. А там уж...
- А там уж - да! - согласился Крохин.
Вечером следующего дня они сидели в рыбном ресторанчике, дожидаясь блуждающих в торговых дебрях города качков.
По словам Игоря, Эмираты ему надоели зашоренностью своего жизненного уклада, отель представляется оранжереей, вне которой - лишь чужеродный и убогий космос специфической жизни аборигенов, но, поскольку с таинственными его делами не все ладится, ему предстоит задержка минимум на неделю.
В качестве ужина они выбрали из набитого льдом лотка пару килограммовых акул и через считанные минуты получили искусно приготовленное блюдо, снабженное таким количеством гарнира и овощей, что его с успехом хватило бы на компанию пяти голодных едоков. На десерт официант принес кувшин свежего бананового сока.
- Так вот о нашей вчерашней трепотне, - сказал Игорь, настороженно глядя поверх головы собеседника и доставая из кармана рубашки бумагу. - Первая цифра - счет за пластилин, вторая, чепуховая, - за железо и маслята.
- Первая цифра впечатляет!.. - присвистнул Крохин.
- Для знающего человека как раз очень и очень приемлемо, - отозвался Игорь. - Так что можешь еще смело и свой интерес плюсовать, но не увлекайся особо, двадцать штук, не больше... Или ты намерен заявить, что этого мало?
- Хорошо. - Крохин спрятал бумажку в карман.
- Хорошо, да не очень, - возразил Игорь. - Я и пальцем не пошевелю, если не буду знать, для чего эта вся музыка предназначена и кто ее заказывает. Прежде чем сунуть башку в петлю, надо знать, как ее оттуда обратно вытащить. Ты, ясное дело, на все готов, за двадцать штук - хоть куда, а у меня другая постановка жизненных вопросов.
- И какая же? - вопросил Крохин угрюмо.
- Я пытаюсь ставить их так, чтобы вопросительный знак превращался в восклицательный.
Крохин задумался. Раскрывать личность босса, как и связывать заказ на взрывчатку с предстоящим плаванием, было запрещено. Но человек напротив - якобы бывший приятель, персонаж из прошлого, а на самом деле - чужой и неизвестный собеседник, проживший неведомую жизнь, напрочь изменившую его и внутренне, и внешне, обновившую, если верить науке, все клетки организма, и тем не менее каким-то неведомым образом сумевший сохранить образ его, Крохина, в своей памяти, что было единственным, сближавшим их, - этот человек ждал ответа. Вернее, молчаливо, но выразительно ответа требовал.
- Это товар на экспорт, - выдавил Крохин, не поднимая глаз.
- Уже лучше, - сказал Игорь. - Но куда именно? И как вы его протащите через барьеры? Я не любитель викторин, но в данном случае мое любопытство касается элементарных гарантий... Короче, если где-то бабахнет, то лучше, если подальше, и я-во всех смыслах - останусь в стороне. Как и ты, между прочим.
- Сейчас не могу тебе сказать ничего, - признался Крохин. - Поскольку просто ничего и не знаю.
- Тогда так... В порядке информации. "Протащить" - это тридцать процентов стоимости товара и моя забота. Так и сообщи своим деятелям. Услугу я не навязываю, скажи. Просто так мне будет спокойнее. - Он замолчал: к столику подходили, волоча пакеты с покупками, всецело довольные жизнью качки, как явствовало из выражений их физиономий, не обезображенных интеллектом.
"По-моему, они родились под созвездием Близнецов", - подумал Крохин.
- Ну чего, был я сегодня в этом твоем алкогольном эмирате, - начал качок Алексей, присаживаясь рядом с ним. - Цирк вышел! Беру такси, водила-индус спрашивает: куда? Я ему - согласно твоим указаниям: Аджман, дворец шейха. Он так это... смотрит на мои пляжные шорты и футболочку - и с уважением, значит: едете к шейху, мистер? Врать не люблю, отвечаю уклончиво: ну... рядом там, в общем... А, говорит, вы - в магазин! Причем - по-русски!
- Эта догадливость на ба-альшом опыте общения основана! - заверил Крохин.
- Подъезжаем, - продолжил рассказчик, - два доллара он всего запросил... Гляжу - заборчик, в нем - провал, захожу туда, а там - прошлая социалистическая родина: амбразура раздаточного оконца, толпа бушует, купюры через головы сует... Пробился я к амбразуре, взял ящик пивка, виски, пру все это обратно к тачке, а таксер на меня посмотрел и говорит: гуд бай, мистер! Как это? спрашиваю. А обратно? Он тут ручонками замахал - и в полный, понял, отказ! Если, пищит, по дороге нас остановит полиция... Я ему: но тут же нет никакой границы, а отель - вон... Показываю ему на пирамиду "Холидея" нашего, в небе голубом торчащую, а он лепит с апломбом: полиция, мол, знает, где проходит граница! Выпейте здесь, я подожду. Здесь, говорит, можно. Ага! Три литра виски и ящик пивка! Говорю: на тебе, сука, пять долларов сверху. Вздохнул, погоревал, падла, но подписался. Загрузили спиртное в багажник и поперли назад. И тут усекаю я, что трасса уже не трасса, а минное поле! И водила под руку ноет: если остановят, то вас, мистер, в тюрьму, а меня - на корабль и на родину! Как прибыл - не помню, но вылез - мокрый, будто та жаба, от пота нервного!
- Нарваться на ментов можно, - согласился Крохин. - Но они в основном на оптовиков нацелены. А так бы - уже давно всю свою каталажку битком бы забили...
- Уже в отеле ныряю в бассейн, - продолжил контрабандист, - вокруг все наш народ плещется, базар-вокзал... Ну, я и говорю публике: есть тут, оказывается, один клевый эмиратец под боком... С подходящей торговой точкой. И чувствую, у всех как-то моментально тяга к здоровому отдыху на воде испаряется, на глазах то есть... Бац, и я в бассейне уже один... А на обед прихожу, мне один из купальщиков, значит, докладывает: выношу благодарность, в этих Эмиратах прекрасно, оказывается, можно отдыхать!
Крохин, со смешками внимая Алексею, покончил с десертом, положил деньги на стол. Сказал, обращаясь к Игорю:
- Отлучусь к неизвестному тебе лицу, а через часок-друтой встретимся.
Тот рассеянно кивнул.
Созвонившись из уличного телефона с арабом, Крохин незамедлительно пожаловал в его дворец, предварительно переписав сумму контракта на другой бумажке.
Ознакомившись с суммой, араб коротко спросил:
- Его устроит, если деньги я отдам ему наличными прямо здесь? Или переведу на его банковский счет?