Ведьмин круг

Когда это случилось первый раз, Жанна испугалась.

Она без цели слонялась по лесочку в километре от дома, который снимал Игорь на лето, заботясь лишь о том, чтобы её путь не пересёкся с неосторожным грибником.

Глеб увлечённо рисовал пейзажи, Андрей бегал со своими ровесниками по всей деревне (Аббатикова незаметно прицепила к его любимой футболке амулет, чтобы всегда знать, куда его заносит), сам Игорь приезжал только на выходные… Одним словом, некромагиня в этом пасторальном раю очень быстро заскучала. В окрестностях не водилось особой нежити, разве что мавки прятались в почти пересохшем пруду, куда всё равно никто не ходил, да хмыри иногда пошаливали в заброшенном доме. Приструнив мелочь в первый же день своего пребывания на даче, Жанна попробовала найти кого покрупнее, но потерпела неожиданное фиаско. Всё вокруг жило и дышало так, словно никакого магического мира вовсе не существовало.

Нет, разумеется, для Бейбарсова, особенно после приключений с берегинями и кромешниками, это было идеальное место, но ведь Аббатикова не могла позволить себе оказаться в подобной изоляции! Магия была ей нужна, она настолько сроднилась с ней, что даже не осознавала до этого, какое место та занимает в её жизни.

И вот, после недели безделья, просто идя по лесу и сбивая тяжёлыми ботинками поганки, Жанна наткнулась на ведьмин круг.

Около сотни ядовитых говорушек выстроились ровным кольцом, кокетливо белея в полумраке. Лопухоида подобное зрелище могло и в восторг привести, только вот некромагиня знала, что просто так эти круги не появляются. Подойдя поближе, она невольно вздрогнула, хотя, казалось бы, разве могло ли её что-то напугать после школы алтайской старухи… В центре круга лежал ребёнок.

Мёртвый, разумеется.

Никакого отношения к ведьмовским шабашам ведьмины круги не имели, Аббатиковой это было прекрасно известно, да и эльфы в них не танцевали. Эти кольца являлись проявлением силы, годами копившейся под поверхностью земли, и обуздать эту силу вряд ли бы смог кто-то уровнем ниже Древнира. Жанна даже не была уверена, что с ней совладал бы Сарданапал, пусть и не было равного ему мага среди ныне живущих.

Алтайская старуха обязательно бы попробовала найти лазеечку, черпачок, чтобы хоть пригоршню, хоть каплю стихийной магии добавить в свой арсенал, но Аббатикова трезво оценивала свои возможности: ей стоило держаться как можно дальше от ведьминых кругов.

И, тем более, нечего было сожалеть о незнакомом мальчишке. Таких не водилось в деревне, некромагиня точно знала – скорее всего, ребёнка вытолкнуло порталом откуда-то ещё, где ему не посчастливилось повстречаться с близнецом местного круга.

Ни словом не обмолвившись Глебу о своей находке, Жанна, тем не менее, ночью написала Лене подробное и обстоятельное письмо: кто знает, может, по виду грибов возможно определить, чего ждать от коварного новообразования. Аббатикова помнила из детства разные истории, но не слишком доверяла своей памяти. Рассказы о замученных детях перемежались байками о магах, потерявших свой человеческий облик и превратившихся в подобие двуногих грибов; сухие строки из учебника о том, что в ведьминых кругах настолько высока концентрация некротической энергии, что убьёт любое создание, оказавшееся внутри, спорили с детскими мечтами о баснословном могуществе. «Бейбарсов наверняка помнит лучше, – с горечью подумала Жанна. – Жаль, что нельзя у него спросить…»

Все ведьмины круги на свете были связаны между собой. Этим, кстати, объяснялись многочисленные пропавшие без вести в лесах – поглотив свою жертву и высосав всю энергию, кольцо выплёвывало труп в сотнях километров от места пропажи. Иногда тело находили, но и тогда, чаще всего, оно оказывалось в могиле с табличкой «Здесь покоится неизвестный бродяга». Разве кто догадается, что пропавший под Москвой охотник и иссохший старик в лесах Якутии – один и тот же человек…

Утром, за завтраком, когда Андрей завёл свою излюбленную песню о том, как ему нужен велосипед, Жанна излишне резко ответила, что ездить на нём всё равно будет некуда. Ратников-младший, удивлённый такой реакцией той, кого привык считать своей верной союзницей, в молчании доел овсянку и ушёл в свою комнату под самой крышей.

– Что-то случилось? – приподнял бровь Глеб, стоило ребёнку выйти за пределы слышимости.

– Нет, – Аббатикова тряхнула волосами, поспешно отворачиваясь к раковине.

– Жанна, – Бейбарсов подошёл к ней и приобнял за плечи, – мы слишком давно знакомы, чтобы ты могла мне врать.

Некромагиня помолчала, прикусив губу и сосредоточенно отскребая кастрюлю. Глеб легонько дунул ей в макушку и прижал к себе покрепче.

– Не с-аши-ай, – наконец сдалась Жанна. – По-алу-ста.

Бывший некромаг постоял рядом с ней ещё некоторое время, но Аббатикова упрямо изображала, что совершенно его не замечает.

– Ладно, – кивнул Бейбарсов. – Сама расскажешь. Я вернусь вечером, хочу накидать как можно больше эскизов с лесом.

Смысл сказанного не сразу дошёл до сознания Аббатиковой, но, когда она рывком развернулась, чтобы остановить Глеба, его и след простыл, только скрипнула, закрываясь, входная дверь.

Несколько дней всё было спокойно, хотя Жанна носилась по окрестностям, как сумасшедшая. Ведьмин круг исчез, будто и не было; вместе с ним и тело мальчика.

А к концу недели некромагиня едва сама не оказалась в ловушке, не разглядев за травой, что к одному грибному кольцу плотно прилегает другое, поменьше. Нетопырь, принесший письмо от Лены, очень вовремя заверещал, закружился над головой Жанны, заставив её шагнуть назад.

К счастью, оба круга были пусты; но от этого легче не становилось. От злости на саму себя, что чуть так глупо не попалась, Аббатикова размела в труху торчавший неподалеку толстенный пень, после чего села прямо на землю и принялась читать.

Свеколт, не отказывая себе в удовольствии, накатала целый трактат, сдобренный цитатами из дюжины источников со всеми полагающимися сносками. В паре мест рыжая некромагиня увидела чужой почерк, спорящий с ровными острыми буквами Лены. «Шурасик, – усмехнулась про себя Жанна. – Когда-нибудь, наверное, они перестанут спорить. Например, когда мне придётся поднимать его зомбяком после особо бурной ссоры…»

«Несмотря на определённое родство силы, некромагу твоего уровня ни в коем случае нельзя приближаться к ведьмину кругу с целью использовать его скопленную за годы магию, – вещала Лена со страниц письма. – Также крайне опасно пытаться достать то, что круг захватил в свои сети. Неразумные маги, пробовавшие отобрать жертву у этого совершенного хищника, подвергались наказанию хуже, чем смерть. Хуже, чем смерть некромага, не передавшего свой дар. Точных описаний того, что их ожидало, нет, так как никто не вернулся; однако все свидетельства указывают на невыносимые муки и стирание личности при полном осознании процесса».

Жанна оторвалась от чтения, чтобы прикинуть, сколько ещё понаписала трудолюбивая, но увлекающаяся подруга. Оказалось, что впереди ещё семь листов; устало вздохнув, Аббатикова открыла последнюю страницу, увидела привычное «Береги себя, присматривай за Г., прилетай, когда хочешь», свернула письмо и сунула его за пазуху. Почитать можно и потом, тем более что, скорее всего, ничего полезного Свеколт сообщить не потрудилась. Либо ей не дали этого сделать.

Последние полгода Жанне казалось, что их былая связь начала таять. Она всё реже обращалась к ней, чтобы проверить, всё ли хорошо у сестры; ну а Глеба научилась чувствовать каким-то другим, доселе неизвестным способом. Исчезло ощущение чужого плеча рядом, и если поначалу Аббатикова скучала, то теперь уже даже привыкла.

Грибы, составляющие ведьмины круги, выглядели до умиления невинно. Выбрав палку подлиннее, некромагиня сбила ближайшую к себе шляпку, замерла, ожидая реакции. Убедившись, что небо не падает на землю и сотни демоны не терзают её тело, она осмелела и, как следует размахнувшись, скосила целую пачку говорушек.