Английские каникулы

— Я… Я ясновидящая.

Давно я так не смеялся. Я даже перестал держать фройляйн Анну на мушке, так меня развеселило это ее абсурдное заявление.

— Хватит ржать! — фройляйн Анна воспользовалась случаем и кошкой запрыгнула мне на колени. — Я абсолютно серьезно!

— Ну-ну, — я перевел дыхание, отсмеявшись. — Погадай мне, скажи, что в будущем ждет, поймаю я Госпожу эту?

— Я не могу, — сникла «ясновидящая». — Я не вижу будущего, только прошлое. И я не контролирую свой дар, видения приходят ко мне, когда им вздумается…

— Лучше сразу признайся, что ты одна из шарлатанок, что толпами бродят по улицам.

— Нет! — упрямо покачала головой фройляйн Анна. — Я поэтому и нужна Анаэлю, на самом деле. Он, кстати, даже изволил прислать соглядатая — я уже который день замечаю, что за мной ходит какая-то девочка-блондиночка…

— Что? — я уставился на девушку. — Ты уверена?

— Ну да, — она нахмурилась. — Ты думаешь, это не от моего куратора?

— Я думаю, это от нашей Госпожи.

Я должен был вспомнить ту девушку! Я был уверен, что мы с фройляйн Анной видели одну и ту же личность…

И тут меня осенило. В голове вплыло многострадальное дело Киры, из-за которого погиб L и чуть не отправился за ним следом я.

Мы с Мэттом некоторое время следили за девушкой, которую L считал вторым Кирой — и девушка эта была блондинкой; правда, она не выказывала особых мыслительных способностей, но, кто знает, может, она специально разыгрывала дурочку, заметив слежку… И ей было, за что мстить Ниа — ведь он вывел на чистую воду серийного маньяка Лайта, в которого девочка… Аманэ Миса была влюблена.

Рай и Тонтон — Такада и Рюук? Оба посодействовали падению Лайта Ягами; а Такада еще едва не стала его «богиней».

— Ну конечно же! — я прижал к себе фройляйн Анну. — Как же все просто!

— Отпусти, дурак, я не тюбик с зубной пастой! — полузадушенно пискнула девушка.

— Ты молодец! — я поцеловал ее. — Ты такая умничка, что выразить не могу…

— Значит, моя казнь откладывается? — предположила она.

— Она вообще отменяется. Теперь смотри… Наверняка эта Миса придет на нашу встречу, так? Но открыто она о себе не заявит, будет прятаться, ведь ее цель — убить Ниа. Мы с тобой должны спасти этого несчастного ребенка и поймать идиотку. Есть идеи, каким образом?

Фройляйн Анна задумалась, забавно сморщив носик.

— Может быть, у меня получится почувствовать момент… Она же стрелять будет? Есть некоторый шанс, что я почую, когда она нажмет на курок. И закрою собой Ниа.

— Жертвовать собой? Нет, — я решительно отказался от этой идеи.

— Да не жертвовать! Я оттолкну его и сама упаду, пуля уйдет в молоко, ты тем временем скрутишь эту Мису — и все будет прекрасно! — фройляйн Анна возмутилась моей недогадливостью.

— Если так… — пробормотал я. — Еще нормально. Но пообещай, что останешься жива! Я не хочу, чтобы из-за меня страдали хорошие люди.

— Хорошие? Десять минут назад ты готов был меня убить, — она хихикнула. — Хорошо, я постараюсь. Мне и самой умирать не очень-то хочется…

Я улыбнулся. Вот оно! Я обошел Ниа, я первым понял, в чем дело. А он пока носится с ложной догадкой о том, что во всем виновата фройляйн Анна…

Я опять рассмеялся. Все складывалось просто прекрасно.

*

— Анна… — Мэлло заметил, что та лежит без движения. — Ну ты же обещала…

— Отпусти! — истерично заверещала Миса.

Мэтт в недоумении смотрел на нее, словно не веря своим глазам. Ниа опустился на колени рядом с телом Анны, проверил пульс, не обнаружив его, покачал головой.

— Миса Аманэ, вы обвиняетесь в убийстве восьмерых… девятерых людей, — объявил Номер Один. — Вы не имеете право хранить молчание, вы не имеете права на адвоката; все ваши права закончились тогда, когда вы решили пойти на столь грязные меры ради мести. И из-за кого… Из-за сумасшедшего маньяка, решившего, что он может судить других… Очень жаль, что вы, Аманэ, не видели его в последние минуты его жизни. Не видели того, как он орал, что хочет жить, как он извивался у наших ног, как молил шинигами убить нас всех… Любовь зачастую затмевает разум; видимо, только поэтому вы не разглядели, насколько ничтожный человек Ягами Лайт. Был. К счастью.

— Он не такой!

— Именно такой, — ответил Мэлло. — Он пользовался тобой, а ты этого даже не замечала. Если бы он не находился под постоянным наблюдением, он бы тебя убил сразу после того, как нашел Миками. Он тебя никогда не любил, пойми это! Все, что ты делала — все это было зря.

— Нет, нет… — Миса захлебывалась рыданиями. — Вы специально хотите очернить его! Он — бог! Он самый справедливый, самый добрый, самый лучший…

— Что толку спорить с влюбленной женщиной, — вздохнул Мэтт. — Она не поймет никаких разумных доводов. У нее есть только ее любовь, за которую она будет бороться до последнего.

— А с тобой мы еще поговорим, — ядовито откликнулся Мэлло.

Мэтт виновато развел руками.

— Аманэ, у вас есть несколько часов до того, как мы передадим вас в руки правосудия; впрочем, смертный приговор мы вам обеспечим, насчет этого не волнуйтесь, пойдете следом за вашим любимым, — сообщил Ниа. — А теперь не могли бы вы рассказать о некоторых деталях вашего плана?

Миса посмотрела на него загнанным волчонком. Весь ее вид говорил об отвращении к трем поймавшим ее гениям, однако она не могла упустить последнего шанса продемонстрировать свое превосходство. Она выдохнула и заговорила.

Оказалось, что когда Кира прислал ей приказ о передаче Тетради Миками, она зачем-то решила записать все то, что с ней происходило, помня о предыдущем стирании памяти. Она перечислила все события, что имели место с момента ее знакомства с Рэм; таким образом, несмотря на магию шинигами, воспоминания остались при ней, пусть и сохраненные в памяти компьютера.

Потом, когда Рюук записал имя Лайта в свою Тетрадь… Довольно долго, около полугода, Миса провела в состоянии, близком к помешательству. Она не находила себе места, она выла, как волчица, потерявшая своих щенят; она мечтала, что ее любимый вернется к ней и заберет ее с собой… Пока она совершенно случайно не наткнулась на занимательный текстовый документ на своем ноутбуке.

Сначала она подумала, что это просто чей-то фантастический рассказ.

Потом ей показалось подозрительным совпадение имен…

А потом память вернулась.

Еще два месяца потребовалось Мисе, чтобы прийти в себя и осознать, что она хочет. Хотела она, разумеется, мести… Упоминание о том, что место L занял некто по прозвищу Ниа, тоже было записано. Естественно, что девушка решила, что он — главный виновник ее бед.

Помимо него виноватыми оказались: Рэм — за то, что дала Тетрадь; Рюук — за то, что убил Лайта; Такада — за то, что посмела стать соперницей Мисы; L — за то, что все время мешал Лайту вершить правосудие; Мэлло — за то, что помогал Ниа; и, конечно же, сам Ниа. Так же у нее в голове держался образ мальчика в полосатой футболке, которого она как-то раз случайно заметила. Он еще тогда показался ей подозрительным, а уж когда Роджер Рувье, на которого она вышла, опознал его как одного из своих воспитанников… Сомнений не оставалось — Мэтт тоже был причастен и, соответственно, виноват.

Решение убивать в городах, чьи названия начинаются на те же буквы, что и имена виноватых, пришло спонтанно: изначально Миса хотела лишь привлечь внимание Ниа, заставить его зашевелиться; она тщательно планировала убийства, чтобы не оставлять никаких улик. Она хотела поставить детектива в тупик, чтобы он вышел из своего надежного укрытия… И, разумеется, в тот же миг поймал бы пулю.

Первым проколом в ее плане оказалось то, что она совсем не рассчитывала, что Мэлло жив. Однако с этой трудностью она быстро справилась, превратив ее в источник дополнительной информации. А уж когда обнаружилась девушка Мэлло, со спины один-в-один похожая на Мису, ее радости не было предела. Теперь она могла быть уверена в том, что Ниа перестанет прятаться. Она специально убила свою последнюю по плану жертву под камерами видеонаблюдения, чтобы уверить всех, что убийца — стройная блондинка. Конечно, если бы она повернулась лицом, то сразу было бы видно, что она японка, тогда как внешность Анны была типично европейской, но и это Миса учла, не показываясь ни в анфас, ни в профиль.