Страница 26 из 27
Ася вздрогнула, осознав, что ночевала в доме с мертвецом, принимала еду из его рук, а другая мертвячка прикасалась к ней и успокаивала… Ее передернуло от отвращения.
«Вижу, ты по достоинству оценила мои заслуги, — голос в голове хохотнул, волчица оскалилась еще больше. — Ну а теперь пора попрощаться с мамочкой, потому что больше ты никогда ее не увидишь…»
«ОЛЬГЕРД!!!» — мысленно взвыла Ася, видя, как к ней на пружинящих лапах крадется волк.
Девушка зажмурилась, повторяя про себя имя друга. Она пыталась заставить работать то, о чем ей рассказала Саша — ведь если она на самом деле ведьма, то должно получиться, Ольгерд успеет и убьет чертову стерву…
…В зверя Ольгерд перекинулся уже в полете, сбивая Сашу с лап и вцепляясь ей в горло.
Сначала Ольгерда вел голос Аси, но потом он затих. Мужчина замер, спотыкнувшись, словно налетел на невидимую стену.
Надо было успокоиться и унять бешено бьющееся сердце. Саша была здесь, Саша была в пределах досягаемости, до нее можно было добраться, надо только вздохнуть спокойно и очистить разум, сосредотачиваясь на своей цели… Хорошо, что девчонка замолчала, она только сбивала с толку.
Ольгерд прикрыл глаза. Сзади темнота, туда нет смысла возвращаться, там лишь морок и живые трупы, которые ничем не пахнут… Прямо — что-то поблескивает, но тоже не то, Саша должна выглядеть иначе.
Не открывая глаз, мужчина повернулся направо и медленно пошел, поминутно останавливаясь, принюхиваясь и корректируя курс.
Он догадывался, что выйдет на Сашу не раньше, чем она сама ему это позволит; но у него оставалась надежда, что Ася по незнанию станет путеводным маячком на тот случай, если волчица вообще не позволит ему сегодня себя найти.
Едва заметная струйка запаха: страх. Ася боялась и тем самым оказывала услугу Ольгерду.
Он упорно шел, не замечая хлещущих по лицу веток, не замечая корней, которые то и дело норовили оплести ноги; цель была призрачной, но все-таки различимой в общем гвалте ставшего очень оживленным леса.
К счастью, живность боялась Ольгерда, чувствуя в нем зверя, пусть и спящего глубоким сном, иначе он мог потерять очень много времени, отбиваясь от враждебно настроенных птиц и мелких хищников.
Самым сложным оказалось преодолеть барьер, возведенный Сашей вокруг норы. Но в определенный момент в голове словно что-то щелкнуло, он услышал голос своей возлюбленной, пусть и не различал слов, а потом сознание затопил бешеный крик Аси…
Почему он рванулся вперед, Ольгерд не мог сказать. Ему больше не было дела до девочки-инопланетянки, его волновала лишь Саша, которая была так близко…
Волчица склонилась над распростертой девушкой. Ольгерд мельком отметил этот факт, решив, что Ася уже мертва; это открытие не вызвало у него никаких эмоций, все затмевала радость от встречи с любимой. Он бросился вперед, надеясь обнять, прижать, объяснить…
Прыгал он человеком, приземлился волком. И, повинуясь инстинкту, вцепился в шею волчицы, подминая ее под себя.
Волчица взвизгнула совсем по-человечески, обиженно, неверяще, и забилась, пытаясь скинуть с себя более крупного зверя. Краем глаза Ольгерд заметил, что Ася встает на ноги, держась на березу; она смотрела на серый клубок, катающийся по полянке и решительно ничего не предпринимала.
Саша же билась всерьез. Несколько раз ее зубы щелкнули прямо возле морды Ольгерда, приведя его в замешательство. Для него это была лишь игра.
«Предатель!» — прорычала Саша.
Ольгерд пропустил следующий укус, дернувшись, словно его ударили ножом. Саша не приняла его, Саша отвергла его, назвав предателем… Предателем?
Ярость поднялась обжигающе холодной волной. Как она смела?! Он ждал ее семь лет! Он семь лет ее искал! Он ни разу не подумал о том, что можно забыть и перестать искать ее! Он отказался от всего, лишь бы вернуть ее, лишь бы они снова были вместе! Он наткнулся на эту чертову девчонку-ясновидящую, которая привела его сюда! Он…
Зубы сомкнулись на горле и сжались. Хрустнули кости, хлынула кровь.
Снова закричала Ася.
Заскулили непонятно откуда взявшиеся щенки.
Волк, некогда бывший Ольгердом, встряхнулся и медленно отошел от распластанной на земле волчицы. Он двигался медленно, словно вяз в воздухе; язык лениво облизал испачканную в крови морду. Волк сел на землю и чуть повилял хвостом, жалобно посмотрев на Асю.
— Ольгерд… — прошептала она, прижимая ладонь ко рту.
Стоять девушке было сложно, болело плечо и укушенная нога, так что если бы не береза, она бы просто упала.
— Почему… Почему ты волк?..
Волк смотрел на нее и не подавал никаких признаков интеллекта. Обычный серый хищник, возможно, выращенный в неволе и привыкший к людям, но никак не оборотень.
Щенки — их оказалось семеро — тем временем вылезли из норы и обступили мать. Они носами толкали ее и недоуменно тявкали, не понимая, почему она лежит и не двигается.
Шевеление привлекло внимание Ольгерда, он тоже посмотрел на тело Саши. Вопреки легендам оно не превратилось в человеческое после смерти; щенки уже сами вымазались в крови. Неожиданно один из них, словно осознав, что произошло, поднял голову и завыл, неумело, но пронзительно.
Ольгерд вздрогнул, моргнул. В его взгляде появилась некоторая осмысленность, он встал, подошел обратно к телу возлюбленной, расталкивая щенков, понюхал… И тоже завыл.
Ася вскрикнула тихонько и зажала уши руками, сползая на землю.
В голосе Ольгерда было горе оставшегося вдовцом волка, безумная тоска, животная, но в тоже время такая человеческая… Он оплакивал свою возлюбленную, свою жизнь, потерявшую смысл со смертью Саши, корил себя за то, что сделал. Ярость прорвалась в вой, волк с удовольствием перегрыз бы горло сам себе, если бы это не противоречило его инстинктам.
Щенки поджимали хвосты и жалобно скулили, отползая к Асе, видя в ней единственную защиту. Они боялись, что волк, закончив песнь горя, убьет их всех, ведь они не были его детьми, а, значит, не имели для него никакого значения.
— Ольгерд! — воскликнула девушка. — Ольгерд, успокойся! Ольгерд, ты все сделал правильно…
Волк не слышал ее слов или не понимал их. Он выл и выл, надрываясь, умирая и вновь возрождаясь, ненавидя себя, любя волчицу…
Ася легла на землю и подтянула к себе щенков. Они дрожали и словно бы плакали, она не могла оставить их без защиты. Словно сами собой в голове складывались строки. Стараясь отвлечь щенков от воя волка, Ася тихо запела:
Время бесстрастно, беззвучно идет.
Останови, усади…
Скоро, волчонок, тебе стукнет год,
Бегать ты будешь один…
Волчата прижимались к ней горячими тельцами, лезли к лицу, норовя лизнуть. Прикрыв глаза и отрешившись от Ольгерда, Ася продолжала петь.
Не говори, что еще молодой и время твое впереди!
Между землею, огнем и водой место найдется — иди.
Это мало походило на колыбельную, но на щенков действовало именно так: они укладывались аккуратными клубочками и закрывали глазки.
Ведь я могу тебя учить тому, что знаю сам:
Где легче реку переплыть, как бегать по лесам,
Как от охотников уйти, охотничьих собак
И как уйти от западни, чтоб непонятно как.
Постепенно затихал и вой Ольгерда. Он смотрел немигающим взглядом на девушку, окруженную щенками, а потом лег и сам, закрывая морду хвостом.
Я расскажу куда бежать, когда пожар лесной,
И как скорей загнать добычу летом и весной.
Ты будешь драться и любить как настоящий волк…
Я чую, вижу по зубам: из зверя выйдет толк.*
Когда Ася замолчала, все волки на поляне спали.
Девушка осторожно встала, чтобы не потревожить малышей; подошла к Ольгерду и присела возле него.