Страница 9 из 12
– Очнись. Они совсем рядом.
Лада пришла в себя: что-то наподобие гипноза. Говорят, что змеи раскачиваются перед жертвой, чтобы погрузить ее в транс. Наверное, и лихоманки так же. Девушка вытащила одну из багряниц и кинула стрелу в ближайшую лихоманку. Багряница загудела, полыхнула молниями и сорвалась в смертельный полет. Взметнулся серп, звякнул металл, и стрела отскочила в сторону. Лада растерялась: трясовицы оказались не так просты.
Но временная оторопь уступила место холодной уверенности: она справится. Лада взяла вторую стрелу и отдала мысленный приказ. Багряница полетела вбок, точно Лада промахнулась, а затем резко свернула влево и впилась в грудь одной из лихоманок. Та сначала затряслась, будто собралась танцевать цыганочку, а после ее кожа покрылась язвами, из которых потек гной. Ладу передернуло: то еще зрелище. Лихоманка дрожала все сильнее, кожа ошметками сползала с тела, как старый загар, обнажая разлагающуюся плоть. Трясовица дернулась пару раз и затихла.
Остальные лихоманки стратегию не сменили, они все так же медленно подбирались к путникам, сжимая кольцо.
– Будем пробиваться на северо-запад, – Яровит указал куда-то за спину. – Иначе нас здесь задавят.
Он махнул топором, прорубая коридор среди нападавших. Морена выставила вперед змей, те шипели, с их клыков капал яд. Посвист орудовал мечом, по оружию бога ветра пробегали голубые всполохи, меч пел песню смерти. А потом Посвист отпустил его, и меч принялся собирать жатву, повинуясь воле хозяина. Замыкал строй Лель.
Сперва путникам удавалось держать лихоманок на расстоянии, но, когда те поняли, что предполагаемая жертва уходит, потеряли терпение. Похоже, трясовицы не испытывали ни страха, ни боли и бесстрашно лезли вперед. Вскоре у Лады заныла рука: стрелы летели одна за другой, возвращались, но лихоманок меньше не становилось. На замену погибшим появлялись другие. Ладе они казались сродни гидре: отрубишь одну голову, на ее месте вырастают новые.
Яровит прибавил шаг, Ладе пришлось едва ли не бежать за ним. Рука потянулась к колчану за багряницей, послышался протяжный вой и глухой стук – стрела попала в цель. И снова Лада достала багряницу. Но вскоре девушка поняла, что лихоманкам все чаще удается отбиться – она устала и промахивается. Пот ручьями заливал глаза, рука дрожала от перенапряжения, во рту пересохло. И лишь страха не было – потому что сердце разбилось на мелкие осколки, чтобы образовать броню для души, непробиваемую для чувств.
– Лада, Морена, туда! – скомандовал Яровит и указал на лесную прогалину. – Лель, Посвист, прикрываем.
Лада бежала так, что казалось – еще немного, и она рухнет: до темноты в глазах, до невыносимой боли под ребрами. Рядом беззвучно неслась Морена, обе змеи обвили ее запястья. Позади слышались звуки боя.
– Остальные нас догонят? – дыхание настолько сбилось, что Ладе едва удалось выговорить фразу.
– Ты, что, не поняла? – по голосу темной богини было совсем незаметно, что она выдохлась. – Они наши шкуры спасают.
– А как же они? – от неожиданности Лада едва не остановилась, но Морена потянула ее за руку: – Не тормози! Или ты хочешь, чтобы все зря было?
На ее глазах проступили слезы.
– Но мы же можем объединить наши силы! – Лада резко затормозила и выдернула руку из захвата темной богини.
– И попадем в ловушку, – Морена сжала кулаки. – Мамочка все предусмотрела.
– Мы уже в нее попали! —Ладе не хотелось соглашаться.
Выходит, они пожертвовали Яровитом, Лелем и Посвистом, чтобы самим унести ноги?! Нет уж! Она на это никогда не пойдет.
– Да успокойся ты, – похоже, Морена легко читала ее мысли. – Никто погибать не собирается. Главное – дать нам время убраться подальше. А затем они последуют нашему примеру. Будем пробиваться по одному. А вот свою магию вызывать не рекомендую – будет хуже.
Темная богиня легко сорвалась в бег, Лада поспешила за ней. У нее возникло ощущение, что многое решили без нее и за нее. Ну почему так? Ведь она доказала, что способна на большее, чем следовать указаниям остальных. А на нее все равно смотрят, как на младенца, которого следует опекать.
– Не злись, – Морена снова догадалась, о чем размышляет Лада. – Иначе бы ты не согласилась.
Лада промолчала. Что толку говорить? Все равно сделают по-своему, но только и она вправе поступить, как захочет. И советоваться ни с кем не будет.
Лада отстранила серебристую лапу ели и краем глаза заметила какое-то движение справа. Она повернула голову: лихоманки! Слева тоже! Похоже, их трюк с Мореной никого не обманул. Или девушек как-то выследили. Морена также увидела трясовиц. Она стряхнула змей с запястий и приготовилась к бою. Лада осмотрелась: лихоманки прибывали, вдвоем с Мореной они не справятся.
– Даже не вздумай! – предупредила Морена, но Лада лишь хмыкнула: пришло ее время принимать решение.
Морена швырнула змею, точно копье, и та вцепилась в лицо ближайшей лихоманки. Лада пустила одну стрелу за другой, чтобы духи не приближались, но это не помогло. Лихоманки расступились, освобождая проход двоим, которые тащили огромную сеть.
Лада поняла: терять нечего. Или она попробует воззвать к силе, или их с Мореной обездвижат, а после раскромсают серпами. Она мысленно потянулась вниз, представляя, что ее и землю связывают невидимые нити. Под поверхностью нити расползаются подобно корням: часть уходит в глубину, часть образует подобие сети. Вскоре Лада оказалась заключена в коконе, точно куколка. Ее охватило золотое сияние, она почувствовала несокрушимую мощь, и время замерло, не успевая за ней.
Раз, и земля встает дыбом, как огромная волна. Два, накрывает собой лихоманок, давя их кости в муку. Тела выгибаются под неестественным углом, будто гуттаперчевые. Лица духов стареют: покрываются темными пятнами и морщинами. Седые волосы клочьями летят с головы, обнажая макушки. Вслед за лихоманками земляной вал сносит серебристые ели, образуя из них свалку, как после прошедшей рождественской ярмарки. И все это перекрывает отчаянный крик Морены:
– Нет!
И слышен звон. Сперва такой тонкий, как от чешского стекла, когда потрешь его. Затем звон нарастает, становится беспокойным, точно набат. А в конце он настолько невыносим, что лопаются барабанные перепонки. И вот тут-то все стихает. Но почему-то тишина напоминает о затишье перед бурей, и от этого холодеет между лопатками.
Вздыбливается новая волна, состоящая из дерна, хвои, мха. Она наваливается на Ладу и Морену и утаскивает за собой. Девушек тащит по земле, песок набивается в глаза, нос и уши, лезет в рот. Лада пытается закричать, но не может – ее парализовало. Кажется, сам мир решил избавиться от нее и стереть даже воспоминания. А потом наступает черное нечто.
Глава восьмая. Слои реальности
Лада открыла глаза: вокруг разлился туман. Сквозь него виднелось небо, похожее на серый войлок, и смутные силуэты деревьев. Лада повернула голову: рядом лежала Морена. Ее глаза были закрыты, грудь поднималась и опускалась со свистом – жива. Лада с трудом села, на что голова тотчас же отозвалась болью, перед глазами поплыло. Лада оперлась на руки, чтобы не завалиться. Перед глазами туман, никак не сосредоточиться… Лада никак не могла понять: где они находятся с Мореной? И где все остальные? Воспоминания ускользали, точно песок между пальцев.
Морена что-то хрипло пробормотала. Лада встала на четвереньки и склонилась над ней. Под глазами богини залегли тени, нос обострился, лоб покрылся испариной – Морена больше походила на призрак, чем на живого человека. Лада слегка потрясла ее, темная богиня никак не отреагировала. Лада отняла руку и уставилась на пальцы: они были в чем-то красном. Лада непонимающе посмотрела на Морену: так и есть, на плече той темнело пятно – кровь. Видимо, темная богиня получила ранение. Но где и когда? Если бы вспомнить…
Лада принялась массировать виски, боль немного отступила. В это время Морена зашевелилась и прошептала: «Пить». Лада потянулась к рюкзаку: где-то валялась фляжка. Она открутила крышку и осторожно приподняла голову Морены, та сделала два глотка.