Страница 8 из 11
– Ну, что ты так стоишь!?… Ну, скажи хоть слово!… Так хорошо начал и так неожиданно споткнулся!… Ты уж меня прости, не хотела я с этого нашу встречу начинать,… но ты так рьяно подскочил ко мне, что я, откровенно говоря, даже испугалась,… поэтому и прикрикнула на тебя!… Не люблю, когда меня за беспомощную принимают,… так что ты не обижайся,… давай лучше знакомиться,… меня зовут Улпана, и это означает «нежная, лёгкая, словно облака»,… а тебя как зовут?… – мигом расставив всё по своим местам, перешла на дружелюбный тон девушка. И такое её миролюбие сразу оживило растерявшегося Самбу.
– А меня зовут Самбу,… и это я прошу у тебя прощенья, что так неловко подскочил,… просто мы с отцом так ждали вас, что я напрочь утерял всякую деликатность!… Вот увидел девушку и бросился помогать,… подумал, ты чья-нибудь родственница,… сестра или племянница,… плохо ладишь с лошадьми и лишь для забавы выехала на прогулку,… решил оказать тебе услугу, но ошибся!… Теперь-то я вижу, что ты здесь в качестве воина сопровождающего посла, а не в роли праздно развлекающейся родственницы… – быстро закончив знакомство, попытался оправдаться Самбу.
– О да, я тут точно не в качестве родственницы,… и ты прав, я прибыла к вам наравне со всеми,… как знаток лошадей!… Ну что же, а теперь, когда все недоразумения устранены и неприятности сглажены, давай осмотрим ваш табун… – резко перейдя на деловой тон, вполне резонно предложила Улпана и все сразу с ней согласились. Усмешки и смешки мигом отошли на второй план. Посланники хана и хозяева табуна тут же взялись за дело.
А надо сказать, что в табуне практически все лошади были отменными, а потому отбор достойных скакунов много времени не занял. И спустя уже полтора часа на центральной площадке перед парадной юртой стоял небольшой конный отряд для доставки в ставку хана. Однако это вовсе не значило, что отношения Самбу и Улпаны тут же прекратились, вовсе нет. Ребята, как и вовремя подборки лошадей держались вместе, так и после не отходили друг от друга. Их общение успешно продолжалось.
И в этом нет ничего необычного, ведь у молодых людей было много общего и им было о чём поговорить. Помимо того что оба великолепно разбирались в лошадях, так они оба были ещё и невероятно обворожительны. Их прямо так и тянуло друг к другу. Про Улпану уже было сказано, какой несравненной красавицей она являлась. А про Самбу и говорить нечего, он был полностью под стать Улпане. Такой же тёмноволосый, смуглый, кареглазый, с ослепительной белозубой улыбкой и такой же превосходный наездник, о чём, кстати, тоже уже упоминалось.
4
И вот теперь, когда по традиции после отбора лошадей начинался ритуальный торжественный обед, Улпана и Самбу, уже крепко сдружившись, сели рядом. Притом никто даже и слова не сказал против этого. Возражений не последовало. А что, дело молодое, почему бы им за обедом и не познакомиться получше. Ведь, между прочим, все самые прочные и долгие взаимоотношения начинались именно с застолья. Тем более что сейчас на хорошо подготовленный стол были выставлены самые изысканные яства, какие только могут быть у именитых табунщиков.
И вполне естественно, что здесь же на столе присутствовал легко пьянящий напиток кумыс, так называется специально приготовленное кобылье молоко. Напиток очень полезный и чрезвычайно любимый монголами за свои необыкновенные целебные свойства. И едва были подняты первые пиалы за здравие хана, как тут же полились широкой рекой приятные застольные речи. Разговор пошёл плавно и мелодично. А как же иначе, ведь петь любят все, и ханские посланники, и трудолюбивые табунщики. Образовался даже некий хор.
Но особенно отличилась Улпана. Её пение поразило абсолютно всех, включая и лошадей в табуне. От невероятного тембра её мелодичного голоска кони пришли в некоторый благоговейный трепет. Впрочем, давно уже известно, что пение оказывает на лошадей умиротворяющее действие. Например, ходят легенды, что древние амазонки своим пением укрощали диких лошадей, даже не прикасаясь к ним. Одним только голосом они заставляли их повиноваться себе. Вот и сейчас от пения Улпаны любая лошадь в табуне была готова тотчас подчиниться ей.
Однако время шло, и настала пора посланникам хана возвращаться в ставку. Насладившись сытным обедом и приятным пением, гости засобирались в обратный путь. И, разумеется, Улпане с Самбу пришлось расстаться. Но перед этим они клятвенно пообещали друг другу, что обязательно встретятся через неделю на празднике «Удали и Чести» устраиваемый ханом для своих воинов в его ставке. Иначе говоря, ребята назначили сами себе свидание. И надо заметить, что и у того, и у другого, оно было первым в жизни.
Кстати о празднике, такие торжества хан Батый устраивал часто, и они скорее были серьёзными состязаниями в ловкости и конской выездке, чем легкомысленными праздными развлечениями. На них съезжалось множество молодых удальцов из окрестных мест. Там эти удальцы могли показать себя, свою сноровку, выучку и может даже попасть в окружение самого хана. Ну а для Улпаны и Самбу это стало лишним поводом вновь увидеться. И вот сейчас они расстались с приятными надеждами на скорую встречу.
И надо ли говорить, что с сегодняшнего дня ребята уже не мыслили своё существование друг без друга. Вполне понятно, что отныне в их юных и пылких сердцах поселилась любовь. Это произошло настолько быстро и так естественно, что никто даже и не удивился столь стремительному сближению молодых людей. А неделя до их первого серьёзного свидания не стала чем-то уж таким непреодолимым. Как уже говорилось, время летит стремительно, так что юные влюбленные, и оглянуться не успели, как настал срок их встречи.
5
И всё бы ничего, и наверняка праздник «Удали и Чести» состоялся бы, и Улпана с Самбу провели бы его в беззаботном свидании, если бы не внезапное и разорительное нападение на становище, древнего врага всех монголов, огромного и кровожадного змея-червяка с отвратительно-жутким названием Олгой-Хорхой, что в простонародье значило «коровья кишка». Это чудовище испокон веков обитало в пустыне Гоби и на протяжении тысяч лет тиранило местное население.
Случалось даже так, что от него страдали и китайские крестьяне, которые проживали далеко на востоке от пустыни. Это чудовище крало у них домашний скот и разоряло посевы. Людей оно особо не трогало. Хотя того, кто вставал у него на пути чудище безжалостно убивало. Одним словом, это страшное существо своими разорительными вылазками наводило ужас практически на всю центральную Азию. Но что поразительно, никто толком не знал, какое оно из себя. Хитрое чудище появлялось так же неожиданно, как потом и исчезало. Никто просто не успевал толком разглядеть какое оно.
Сначала по земле шла мелкая дрожь, затем лёгкие колебания. И вдруг из-под земли внезапно вырывался огромный червеобразный сгусток размерами с большую юрту. И это была всего лишь голова и шея чудища. Тело же этого змееподобного существа скрывалось под землёй. Меж тем голова сразу начинала действовать. Она хоть и была ужасна и огромна, но в то же время резка и проворна. Пасть, невероятной ширины, тут же выхватывала из стада или табуна зазевавшуюся жертву и мгновенно скрывалась с ней под землю. Притом, порой хватала сразу несколько жертв. И такие массовые похищения были не редкостью.
Вот и сегодня, в день начала торжеств, чудовище за один свой набег на ставку хана унесло с собой сразу несколько лошадей, которых всадники в это время усердно готовили к празднику. Как раз вскоре должны были начаться первые забеги. А потому, едва Самбу подъехал к месту проведения состязаний, как тут же стал свидетелем тех страшных разорений, которые устроил тот жуткий червь. Хорошо ещё, что Улпана оказалась в стороне от этих ужасных событий. Её спасло то, что она в ожидании Самбу прихорашивалась в своей юрте и в сам момент нападения была увлечена мыслями о предстоящем свидании.
Однако от криков паники и творящегося ужаса Улпана выскочила наружу. Но было уже поздно, к той секунде всё уже закончилось. Мгновение и Олгой-Хорхой исчез с добычей под землёй. Улпана, как и многие другие услышавшие крики, бросилась к тому месту, где только что случилась трагедия. Тут-то она и заметила Самбу, он восседал на лошади, и его невозможно было не заметить. Самбу тоже заметил её и скорей ринулся к ней.