Страница 6 из 14
Как ни голодна была Варвара, но помнила: «В доме врага и пища горька». Как говорил ее дед, возвращаясь из гостей.
Сев на кровати лицом к стене, как раз под гравюрой Пульчинеллы, она принялась отрывать куски булочек, сыра, ветчины и бросать в щель между матрасом и стеной. Каждый выброшенный кусок просился в рот. Но Варвара терпела.
Осмотрев тарелки, она осталось довольна: полная иллюзия, что ужин съеден. Ей не надо было делать вид, что спит. Варвара так устала от пережитого, что провалилась в сон.
Или не заметила, как съела кусочек?
Утром она выбросила завтрак под кровать. И сделал вид, что уснула. Труднее всего оказалось лежать весь день, претворяясь спящей. Но Варвара справилась: тщательно продумывала план.
Настал вечер.
Она картинно проснулась, умылась и заняла место в кресле.
На балкончике курила свежая девушка славянской красоты. Мафиози что-то кричал на нее, и прогнал, как вчера рыжую. Варвара терпеливо ждала.
И дождалась. Не прошло часа, когда из глубины студии выбежала девица, спасаясь от разъяренного мафиози. Он держал толстую веревку, которой пользовался, как кнутом. Девушка уворачивалась, но мафиози умело загонял в угол. Пока не загнал и схватил за горло. Она брыкалась, как могла. Мужчина был сильнее. Придавив ее к полу коленом, он скрутил из веревки петлю, накинул, и приподнял, как щенка на поводке. Шея жертвы вытянулась, а голова запрокинулась назад. Мафиози потащил ее к балкончику с явным намерением наказать строптивую девку повешением.
Надо спешить. Варвара кинула ложку на невидимки, уже торчащие из розетки. Снизу долетел приятный хлопок. Теперь, когда ее никто не мог видеть, Варвара могла действовать. В свободную розетку воткнула кипятильник, подарок деда. Дед говорил: «кипятильник – друг артиста и дипломата». Варвара всегда таскала его с собой. Не зная, зачем. Кипятильник был старый, советский, тяжелый и вызывал тревожные вопросы на досмотре в аэропортах. Но как пригодился!
Набрав телефон «113», Варвара сообщила оператору адрес, по которому вот-вот повесят девушку. Ей обещали прислать ближайший патруль.
Не дожидаясь полиции, она скинула ложечку. Нужен был ток.
Как только вода в стакане забулькала, Варвара схватила ножку кипятильника, подержала на воздухе, чтобы хорошенько разогрелся, и, выдернув из розетки, вонзила в пожарную сигнализацию. Завыла сирена, с потолка полился душ.
План Варвары еще не закончился. Замотав руку полотенцем, она удобно прихватила кипятильник и оглянулась в окно. Вдалеке ночи уже сверкали полицейские мигалки, двигаясь в направлении к дому мафиози. Оставалось закончить начатое.
Промокший синьор Ален ругался, но выключить сигнализацию не мог. На Варвару взглянул и продолжил бороться со щитком.
– Простите, синьорина, не до вас.
– Разрешите побыть в холле, мне страшно одной наверху…
– Делайте, что хотите.
Что хотела, Варвара уже сделала: воткнув вилку кипятильника в розетку, для удобства гостей расположенную на рисепшен. И досчитала до двадцати. Без воды кипятильник грелся мгновенно.
– Синьор Ален, можно вас на секунду…
Портье оставил непокорное оборудование и повернулся к ней.
– Что вам нужно?
Варвара не стал объяснять. Ткнула спиралью кипятильника в бритую щеку портье. Советский кипятильник был силен. Вопль синьора Алена перекрыла сирена пожарных, прибывших на пожар.
Презирая крики поверженного врага, который поскользнулся и барахтался в луже, Варвара зашла за стойку рисепшен, и увидела то, что ожидала: монитор, на который было ведено множество камер. Большинство – из ее номера.
А пожарные уже вломились в холл.
– Где очаг пожара? – крикнул старший.
– Очаг ликвидирован, – ответила Варвара. – У нас тут раненый…
Синьора Алена подняли за руки. Он ругался так, что смутил пожарных. Больше всего злясь, что белобрысая ведьма оставила след на лице. Что было правдой: щека синьора Алена украсила алая буква «О». Будет знать, как связываться с блондинками.
Варвара увидела, как к отелю подъехала патруль полиции.
Очень кстати…
…Комната была светлой и чистой, как мысли Варвары. Она без страха смотрела в лицо коммиссарио Филиппе. А коммиссарио тщательно рассматривал ее паспорт.
С виду он относился к породе мужчин, уверенных в своей неотразимости. Подобные красавцы слишком поздно догадывались, что Варварины кудряшки совсем не то, чем они кажутся.
Как говорится, наглость – не порок, но и глупость – не добродетель. Коммиссарио глупцом не был. Не смотря на чернявую смазливость. Среди красавчиков редко, но попадались умники. Варвара знала, что наткнулась на редкий экземпляр. Жаль, что комиссариат полиции не лучшее место для приятного знакомства умных людей.
Коммиссарио изучил паспорт до корочки и положил гербом на стол. И посмотрел так, как смотрят полицейские в сериалах: с откровенным намеком, что преступнице лучше покаяться, чем тратить время.
Преступницей Варвара себя не считала. А потому смотрела беззастенчиво. Как в целом невинная овечка.
Взгляд коммиссарио не удержал и моргнул. Ага, проиграл дуэль. Будет знать, с кем связался.
– Жду объяснений, синьорина, – сказал он, глянув исподлобья. Как стрельнул из-за угла напоследок.
– Каких объяснений? – спросила Варвара.
– По какой причине нанесли ранение синьору портье. Кстати, как называется, это ужасный предмет?
– Кипя-тиль-ник, – проговорила Варвара русскими слогами.
Коммиссарио прислушался к звукам варварской речи и не рискнул узнать, для каких ужасных целей используют в России этот предмет. Подумав, что разумно бы запретить его к ввозу в Евросоюз.
– Отвечайте на вопрос.
Мирно Варвара сделала все, что могла. Что ж, сам напросился.
– Не будут тратить ваше время, коммиссарио, на рассказы о том, как мафиози в доме напротив жестоко разделался с двумя девушками, и чуть не повесил третью, – сказала Варвара со спокойствием, от которого дыхнуло русским морозом. – Когда в полицейском участке блондинка рассказывает такой бред, ее считаю сумасшедшей или лгуньей. Особенно, когда вам известно, что происходило на самом деле.
Коммиссарио сохранил спокойствие лица.
– Ближе к делу, синьорина. К вашему возмутительному поступку, – сказал он.
– Немного терпения, коммиссарио. Дойдем и до моего поступка, – Варвара умела брать инициативу на себя. – Факт первый: я оказалась в отеле, названия которого нет нигде. Даже в вашей службе спасения. Почему? Допустим, он такой скромный или новый, что не успел заявить о себе. Факт второй: сеньор Ален уверял, что отель полон постояльцев. Я обнаружила, что в номерах никого нет. И даже мебели. Что за странность? Вероятно, номер, в который меня поселили, предназначен для чего-то особенного. Какие доказательства? Окна нельзя открыть, на них нет штор, нет телевизора, а мой надежный смартфон отказался работать. Даже записать видео. Превратился в бесполезный кусок пластика. Не говоря уже об интернете. Так бывает, когда рядом работает сильный глушитель. Я не слишком спешу? Мой итальянский вам понятен?
Филиппе сохранял истинно английское спокойствие. Не итальянское, нет.
– Ближе к вашему поступку, синьорина.
– Ближе некуда, коммиссарио: я не могла выйти из отеля. О, этот карантин от страшного вируса: на улице полицейский, который грозит штрафом. Моя карточка не проводит платеж, но при этом портье милостиво разрешает остаться в отеле. Мало того: приносит в номер завтраки и ужины, полупансион. Какая щедрость. С чего бы вдруг? Быть может, причину надо искать в том, что я сплю, как сурок после завтрака, вкусного, как у бабушки. Зачем это портье? Ограбить меня? Сексуальные домогательства к спящей девушке? Ничего подобного не происходит… Логический ответ: чтобы показывать кровавые драмы за окном. У которого так удобно стоит кресло. Показывать мне. Успеваете, коммиссарио, за развертыванием логической парадигмы?
Офицер глянул через плечо на большое окно, заделано зеркальным стеклом.