Будем как боги

– И что с того? – пожала плечами Джинна. Она читала об этих исследованиях. Конечно, в интернете есть далеко не все, но достаточно, – пролонгированное функционирование тимуса ведет к развитию разных типов онкологии, разве нет? Человек не может быть вечно юным…

– Может! – воскликнул Гарри. – Фактически, я уже доказал это. Более того… я сумел добиться омоложения у нескольких людей. Разве ты не видишь, как я выгляжу?

– Хорошо выглядишь, – согласилась Джинна. – Про меня тоже говорят, что я выгляжу на тридцать. Но я знаю правду. Эта правда даже сейчас отдается у меня в пояснице…

– Понимаю твой скептицизм, – сказал Гарри. – Я и сам, как Апостол Фома – не поверю, пока не потрогаю. Но сейчас, с биологической точки зрения, мне двадцать пять.

– Боюсь, ты себе льстишь, – но все-таки, Джинна присмотрелась к Гарри повнимательнее.

Черт… И правда, кожа у него упругая, как у юноши. Черт… а ведь Фишеру такое вполне по силам…

– Давай выпьем, – предложил Гарри. – За молодость?

– За молодость, которую придется вспоминать, – напела Джинна строчку своей песни, поднимая пузатый бокал. – Хотя ты меня поразил, Гарри Фишер. Врываешься в мою жизнь, чтобы, подобно змию из Эдема, цапнуть за самое больное место каждой женщины.

– Что-то я плохо помню Библию, – улыбнулся Гарри, также пригубив вино. – Разве змий кусал Еву? Как тебе вино?

– Разве такое вино может быть плохим? – Джинна даже чуть смежила рыжеватые ресницы, наслаждаясь вкусом. – Чуть-чуть отдает ежевикой…

– Знаешь, милая, – сказал Гарри, победоносно улыбаясь, – я ведь люблю тебя. Не той пошлой любовью, в которой больше от собственничества, чем от любви, а другой. Ты вдохновляешь меня, как муза поэта. И мне нравится все в тебе, даже то, что другие сочли бы недостатком.

– Например? – спросила Джинна, вновь отхлебнув рукотворную амброзию.

– Например – твое упрямство, – сказал Гарри. – Твой скептицизм, твоя ирония и даже твое недоверие ко мне. Когда-то ты первой решилась пройти Ритуал. Сегодня же ты бы отказалась от этого, не так ли?

– Это была глупость, – сказала Джинна, – детская игра в тайное общество…

– Не для меня, – ответил Фишер. – Ты знаешь меня лучше других. Я целеустремлен, как русская ракета «Циркон». И всегда добиваюсь своей цели.

Он откинулся назад, закинул ногу за ногу, сцепил пальцы рук на колене, и сообщил:

– Ежевичный привкус – от моего препарата по омоложению. Там его немного, но для общего эффекта хватит.

– ЧТО?! – возмутилась Джинна. – Ты подсыпал мне в вино…

– …точно то же, что до этого принял сам, – улыбался Гарри. – Более того, этот препарат идеально совместим с твоей биохимией. Все в норме, аллергия тебе не грозит, тем паче – отравление.

– Да как ты посмел…?! – возмущалась Джинна.

– Как всегда, – равнодушно пожал плечами Гарри. – Я привык брать на себя ответственность за других…

– Вон отсюда! – У Джинны даже дух перехватило от наглости Фишера.

Тот, кстати, остался сидеть, как сидел:

– Никуда я не уйду, пока мы не допьем вино. А ты лучше выслушай меня.

Май 2026 год

После работы Борис вновь зашел в бар напротив. Он все еще чувствовал опьянение, но решил добавить.

Заказав себе порцию бифштекса с картошкой-фри и еще сто грамм водки, Борис ужинал и думал.

Ему казалось, что его мысли кристально-ясные, как никогда. Словно прозрачная жидкость крепостью в сорок градусов, как хороший стекломой, смыла с его мозгов грязь, мешавшую адекватно воспринимать действительность.

Борис думал о том, что нужно подстраховаться.

Когда человека хотят «кинуть», ему льстят, даже сверх меры, чтобы дурачок распустил уши и не видел нависшей угрозы. Не на того напали! Сейчас Фишер умотает куда-то, а его обещания – это же не нотариально заверенный документ! И останется Борис без дома и без денег. И без лаборатории. И с кредитами. Ну, уж нет. Дудки.

– Надо как-то подстраховаться, – пробормотал Борис, вставая со стула. – У меня есть один вариант…

– Вы что-то сказали? – спросил его бармен.

– Нет, – ответил Борис. – То есть… слушай, друг, а тебе когда-нибудь задерживали зарплату?

– Бывало, – кивнул бармен. – Предыдущий работодатель в двадцатом задолжал за три месяца, потом вообще закрылся и умотал со всеми деньжатами, сука такая… знать бы заранее, я б его налоговикам сдал, со всеми потрохами…

– Ты классный чувак, – одобрил его Борис. – Ты реально крутой. Я буду зах-ходить к тебе, если буду дальше работать, идет?

– Да не вопрос, – равнодушно согласился бармен, и Борис ушел.

…на проходной дежурный недоуменно посмотрел на Бориса.

– Я завтра в отпуск ухожу, – пояснил тот. – Хочу кое-что закончить. И инструкцию для сменщика накатать.

– Так завтра бы и заканчивали, – буркнул дежурный, но впустил его – кьюар-код на бейджике Бориса давал ему высший уровень доступа.

Борис прошел в лабораторию.

Первым делом, он включил компьютер с отчетами. Для переноски ключей и софта Борис пользовался архаичной флэшкой. На этой флэшке, благо, место позволяло, имелось множество программ на все случаи жизни.

В том числе, довольно экзотические, например, червь «Сержант Пеппер». Этот компьютерный вирус прикреплялся к любому программному коду и, в указанное время, удалял его часть. Борис прикрепил червя к телу своих расчетов по Янусу-ДНК и Янусу-РНК, скопировав их, предварительно, на ту же флэшку, потом установил порядок и время уничтожения информации.

Если Фишер заплатит – у Бориса будет несколько часов, чтобы деактивировать червя. Никто так ничего и не узнает. А если не заплатит – ну, что же. У него ведь есть те же копия его расчетов. Он в любое время все сможет восстановить. За вознаграждение, конечно.

Потом Борису пришла в голову еще одна «гениальная» идея. Он вспомнил прошлую пандемию. Тогда все тоже думали, что дальше Китая зараза не пойдет, а больше всего пострадали как раз Штаты.

Если так произойдет, его Янус-ДНК будет дефицитом. Он, конечно, и сам может его воспроизвести, но зачем? У него материала было с запасом, поскольку он сделал больше, чем ему заказали: надо же было с чем-то экспериментировать!

Он всегда все делал с запасом – и Янус-ДНК, и Янус-РНК. Более того – среди пробирок было и новое его изобретение – комбинированный «Янус-2», в котором к «телу» Януса-ДНК были приделаны «руки» из РНК-компонентов. Борис его еще не тестировал, но, в теории, этот препарат был способен на то, что не под силу было Янусу-ДНК. Но была и оборотная сторона – к сожалению, он также стремился размножиться, как Янус-РНК, то есть, его носитель мог быть заразным для окружающих.

С этим надо было что-то делать… но не сейчас.

Борис надел защитный костюм и вошел в криокамеру.

Раскрыв холодильник, он некоторое время пытался понять, что где. Армейский заказ стоял отдельно, расфасованный, запечатанный и помеченный, а запасные дозы – вперемешку на полках, свободных от контейнеров с заказом.

Потом, найдя нужную ампулу, Борис набрал содержимое в герметичный пневмошприц, выбросил в утилизацию пустую пробирку и вышел в шлюз.

Там он снял костюм, отправив его на обеззараживание, и поставил себе инъекцию из пневмошприца. Сам пневмошприц он тоже утилизировал.

Закончив со всем этим, Борис вышел в чистую зону.

Май 2026 год

– Не буду я тебя слушать! – Джинна машинально отхлебнула вина и, чертыхнувшись, отставила полупустой бокал. – Ты соображаешь, что делаешь?

– Я всегда знаю, что делаю, – подтвердил Фишер. – Можешь даже не сомневаться.

– Откуда ты знаешь… – начала Джинна, но Гарри ее перебил:

– Материалом послужили твои собственные клетки. Поэтому, даже если ты подашь на меня в суд, суд не обнаружит в твоем организме ничего постороннего. Но завтра тебе перехочется подавать на меня в суд.