Проклятая книга

Кто такие демоны и откуда они приходят.

История вторая.

Проклятая книга.

- Эй, дрыщ!

При звуках этого голоса, я втянул голову в плечи и посеменил быстрее.

- Стой, дрыщара! Разговор есть!

А я так надеялся, что он меня не заметит. Дима, рослый и широкий в плечах одноклассник, стал моим проклятием с первых дней, как его перевели в нашу школу. Уже три года он активно изобретал все более искусные способы измывательств и не только надо мной. Но я, как он сам говорил, его самая любимая девочка для битья. Он унижал меня словесно, постоянно подтрунивал, иногда давал поджопники и подзатыльники. Правда, никому другому подобных действий в моём отношении не позволял. Порой даже защищал от других ребят, говоря при этом, что только он может унижать меня. И хоть бывало, что я и был ему благодарен за защиту, но его издевательства были самыми изнурительными, что я когда-либо переживал раньше.

Потом Дима, не особо успевающий в науках, придумал новый способ пытки, который, по его мнению, был самым-самым, а я же от этого только испытал облегчение. Лучше делать вместо него домашние задания и писать рефераты, чем получать обидные прозвища и отстирывать плевки с одежды. Да и мог ли я отказать? Едва ли кто-то из учеников мог противостоять ему, даже многие из старших классов не хотели ему перечить. А учителя и управленческий состав школы считали, что у Димы просто очень сложный переходной период, что у него ломается характер и прочее, чему основной причиной были влияние его родителей и их деньги. Таким образом, Дима, утвердившись в безнаказанности, продолжал вести себя, как законченный говнюк. Что же до меня, то я - самый обычный школьник, выделяющийся из серой массы учащихся разве что отличными оценками. Да и как вообще в наше время можно было хоть что-то не знать, когда любой ответ можно получить, лишь сказав: "Окей, Гугл..."

Мама умерла, так и не поборов рак, на который у нас ушли все накопления. Завещав мне кучу старинных книг, квартиру, которую я не мог продать и старинный шкаф, что достался ей от её деда. Благо была тётя Вита, мамина сестра, удачно вышедшая замуж и оформившая надо мной опеку. У неё свои три сына, мои братья, но она все же выделила в их пяти комнатной квартире комнату и для меня. Эта комната была обставленная новой мебелью и снабжена новейшим компьютером, но это все было не так для меня, как для работников социальных служб, которые иногда наведывались к ней после смерти мамы. В такие дни я после школы сразу шёл к ней, всем своим видом изображая, что живу именно там. На деле тётя Вита позволила мне остаться в своей школе и в своей квартире, полностью оплачивая все мои счёта. Так хотела мама, которая все время мне напоминала, что я не должен жить в другом месте и старинный шкаф в одной из комнат ни в коем случае нельзя двигать, даже делая ремонт. Я слушал её и соглашался, стараясь не напрягать расспросами, тем более что она сказала, что в рукописях, хранящихся в этом самом шкафу, я найду ответы на свои вопросы. Я обещал ей все прочитать. А ночами плакал, понимая, что время, отведённое мне с самым дорогим человеком, убегает.

Похоронив маму, я честно попытался прочесть труды своих предков, нацарапанные чернилами на хрупкой бумаге. Но так до сих пор не дочитал ни одного. Причина в том, что там описывалась какая-то ахинея про демонов и другие измерения.

- Ух, ты ж, дрыщ! - Дима догнал меня, хватив за ворот, как провинившегося котёнка и стряхнул. Впрочем, по сравнению с ним я и был котёнком.

- Ты куда ж так спешишь, что я еле догнал? - Дима расхохотался и больно ткнул меня пальцем под ребро. - Зову, зову, а ты все бежишь.

Я потупил взгляд, решив благоразумным промолчать. Впрочем, как и всегда.

- Там завтра реферат по литературе надо сдавать. - Продолжил он, уже отпустив меня. - Надеюсь, ты уже все сделал?

- Я ещё и себе не сделал. - Тихо сказал я.

- Ты себе можешь и не делать, мне все равно. А мне сделай, понял? Не то... - Он недвусмысленно подсунул мне кулак под нос. Раньше он никогда меня не бил, только толчки, подзатыльники, пинки, но часто грозился.

- Я сделаю. - Просто ответил я, вызвав на лице своего мучителя одобрение.

- Тогда до завтра. - Он по-дружески хлопнул меня по плечу, от чего я едва не стал ниже на полметра, прогнувшись под тяжестью его руки.

И он ушёл. Я испытал облегчение и быстрым шагом направился домой. Оказавшись в безопасности своего жилища, я быстро пообедал борщом, сваренным мной вчера, и твёрдо вознамерился написать рефераты, сначала Диме, а потом себе. Не хотелось мне испытать всю силу удара его кулака. Но стоило мне включить компьютер и подключить телефон к интернету, как на мониторах тут же возникло уже до боли знакомое сообщение белыми буквами на фоне красного квадрата, которое гласило: "Открой портал".

Такие сообщения приходили мне уже вот целую неделю, мешали сосредоточиться на учёбе и были основной причиной того, что рефераты до сих пор не готовы. Приказ открыть портал приходил мне во всех социальных сетях, на электронную почту, высвечивались на моих мониторах. Блокировки и чёрные списки не помогали, и я не мог отследить, кто мне их присылает, так как приходили они мне с разных адресов и номеров, от разных пользователей.

Все попытки сделать скриншот или фото такого сообщения не увенчались успехом, они просто не сохранялись. Сперва я думал, что это чей-то розыгрыш. Но кто мог так шутить и раде чего? Друзей у меня нет, я типичный одиночка. В школе со мной не стремились дружить. Девчонки обходили меня стороной. А внимание Димы к моей скромной персоне ничуть не прибавляло мне очков репутации.

- Ладно, разберусь с этим, как только закончу домашку. - В слух проговорил я, обращаясь к монитору компьютера. Я свернул сообщение и приступил к реферату. Больше в этот вечер сообщения мне не приходили, что я нашёл несколько странным, будто мой ответ кто-то услышал. Я благополучно закончил и лёг спать.

Утром, наскоро позавтракав, я оделся и отправился в школу. Перед занятиями меня встретил Дима, и я отдал ему распечатанный реферат. Дима оценил мои усердия.

- Он больше, чем обычно. - Дима явно доволен. - Ну, что ж, дрыщ. - Дима потрепал меня по голове своей огромной пятерней. - Если получу за него оценку выше, чем обычно, то дам тебе неделю отдыха. А может и две. - Он подмигнул мне и удалился.

Я не мог поверить своим ушам. Дима, конечно, тот ещё козлина, но репутация держать своё обещание за ним закрепилась прочно. Хотя, стоило ли ожидать, что он сдержит слово, данное мне?

Я отправился на уроки. День прошёл в относительном спокойствии. Несколько одноклассниц пытались меня задирать, но Дима пресёк их твёрдо и сразу, огласив басом: "Не трогать мою девочку!" Все смеялись. Но других попыток больше никто предпринять не рискнул. И я вновь был благодарен тирану за его защиту, хоть и действовал он более унизительно по отношению ко мне, чем когда-либо могли девочки, и от того на душе было противно и обидно.

После уроков, я направился к тёте Вите. Она позвонила и велела прийти, так как должны были наведаться социальные работники с очередной проверкой. Сытно пообедав всякими вкусностями, который тётя готовила каждый раз, когда я приходил, превращая обычную трапезу в праздник, я делал домашние задания с одним из братьев, который был моим ровесником. Программа в его школе была в разы сложнее нашей, и тётя Вита в очередной раз поинтересовалась, не хочу ли я к ним в лицей. Я ответил отрицательно. Впрочем, как и всегда. После мы с братьями играли в приставку, за этим занятием нас и застали представители социальной службы. Они все осмотрели, попили чаю на кухне и ретировались. А я засобирался домой. Зловещее сообщение приходило на мой телефон ещё несколько раз. Я удалял его, стараясь чтобы мои действия никто не заметил. Но тётя Вита была очень внимательна. После неудачных попыток выведать, кто мне пишет, она решила, что это какая-то девочка, раз я так упорно не хотел говорить. Я уже в выпускном классе, мне восемнадцать лет и у Бори, моего брата в таком же возрасте, уже есть девушка, с которой они неразлучные в школе, а по вечерам ходят гулять. Правда Боря выше меня на голову, весь из себя спортсмен, а я хоть и высокий, но щупленький, за это и получил от Димы прозвище "дрыщ". Я не стал отрицать умозаключений своей тёти, от неохоты рассказывать горькую правду о своём тяжёлом пребывании в школе и нежелании сверстников проводить со мной время.