Дядя Лёша

— Ценю твое остроумие, но в этом разговоре остроумие тебя, боюсь, не спасет.

— Что-нибудь случилось, Лера? — с внезапной тревогой спросил Вадим.

— Дело в том… Ну, в общем, похоже, что в моей жизни грядут серьезные перемены.

Она опять замолчала. Потом рассеянно взглянула в сторону буфетной стойки.

— Милый, мы забыли про кофе. Будь добр, сходи возьми мне «каппучино».

Вадим машинально встал и направился к бару. Он заплатил за кофе и вернулся с двумя чашечками, которые поставил на столик. Валерия докурила и теперь вертела в руках свою зажигалку.

— Спасибо, милый, — протянула она и поднесла к губам чашку кофе.

Вадим на свою даже не взглянул.

— О каких переменах ты говорила? — спросил он, стараясь не выдать своей тревоги.

— А ты не догадываешься?

— У тебя… у тебя будет ребенок?

— Ну нет, — рассмеялась Валерия. — Совершенно не из той оперы. Надо же такое придумать! Я тебе что, пятнадцатилетняя дурочка? Нет, совсем не то.

— А что же тогда?

— Подумай.

В ее голосе ему послышалась издевка.

Вадим похолодел. Каждый раз, когда он ловил восхищенные взгляды окружающих мужчин, обращенные на Валерию, у него внутри все закипало. Хотелось взять ее в охапку и отвезти куда-нибудь на необитаемый остров, в башню из слоновой кости, ключ от которой был бы только у него. А она хранила сдержанный и неприступный вид, и при этом никому не дано было знать, что за мысли бродят у нее в голове.

В сущности, Вадим по-прежнему не так уж много знал о ней. Валерия не любила рассказывать о себе. Конечно, теперь Вадим часто заезжал за ней в казино, но не каждый день, когда она работала. То он был занят на тренировках, то уезжал на сборы. А такой женщине, как Валерия, не приходится страдать от отсутствия мужского внимания, в этом Вадим не сомневался.

Вадим напрягся, чтобы выслушать неизбежный приговор.

— Знаешь, это еще не решено, — медленно проговорила Валерия, как будто подбирая слова, — но вероятность очень большая. Дело в том, что я, возможно, уеду.

— Уедешь? — Вадим растерянно посмотрел на нее. — Куда?

— Если без подробностей, то в Европу.

— С кем? — выдохнул Вадим. Он презирал себя за этот вопрос, но не задать его не мог.

— Пока одна, — так же загадочно проговорила Валерия. — Тут есть разные варианты.

Вадим почувствовал, что на душе немного отлегло. И ему удалось проговорить почти спокойно:

— И это выяснилось только вчера? Какая-то деловая поездка?

— Нет, не деловая, — небрежно отозвалась Валерия. — Я и раньше знала о ней, но не хотела тебе говорить, пока все было так неопределенно. Дело в том, что появилась возможность уехать в Германию.

— Постой, какая Германия? Ничего не понимаю, — пробормотал Вадим растерянно.

— Вадик, ты как с луны свалился, честное слово, — добродушно и даже терпеливо начала Валерия. — Можно подумать, ты не знаешь, как в наше время уезжают. Просто у одного из наших крупье, у Алика, ты его должен помнить, сестра живет в Германии. И она мне помогла найти работу.

— Какую работу? — ошеломленно выдохнул Вадим.

— Работу по специальности, дурачок. Крупье в казино.

И, словно не замечая смятения, в котором находился Вадим, в ответ на его недоуменные вопросы Валерия пустилась в рассказ с подробностями о сестре Алика Тамаре, о ее роскошном доме в пригороде Гамбурга и преуспевающем муже, о полученном приглашении и о многом другом.

— Постой, но ты же не гражданка Германии, — попытался возразить Вадим. — Тебе никто там не разрешит работать.

— Вадим, — Валерия поглядела на него как бы с сожалением, — успокойся. Там все схвачено. Я буду работать в казино Гюнтера, который дружит с Тамаркиным мужем.

— Что еще за Гюнтер?

Валерия беззаботно рассмеялась.

— Гюнтер — это очень милый дядечка лет пятидесяти с лишним. У него казино и два ночных клуба в Гамбурге. Наш Эдуардыч давно с ним знаком, он Гюнтера приглашал еще в том году как бы для консультаций. Вроде обмена опытом.

Вадим почувствовал, что свирепеет.

— Так, значит, этот дядечка Гюнтер почему-то вдруг решил взять тебя на работу. Интересно, у них, значит, в Германии, своих крупье не хватает?

— Ну что ты кипятишься? Меня, между прочим, за это время уже в два других места пытались переманить, — отозвалась Валерия с торжествующей улыбкой. — Это общее мнение, что работаю я отлично.

— Все равно не поверю, что он это делает бескорыстно.

— И не верь, — хладнокровно ответила Валерия. — Конечно, душка Гюнтер ко мне неравнодушен. Ну и что ж из этого?

Вадим растерялся. Все, что он только что услышал, было настолько неожиданно, что он оказался к этому не готов. Вадим не задумывался о будущем, за исключением своей спортивной карьеры. Теннис — это да, тут надо было просчитать все на несколько месяцев, если не лет, вперед, если хочешь чего-нибудь добиться. Но женщины? Если есть рядом та, с которой тебе приятно, чего еще желать.

И вдруг он осознал, что эта волнующая черноокая красавица может исчезнуть, растаять без следа. И не просто исчезнуть, а принадлежать другому, какому-то толстому и противному немецкому бюргеру (Вадим почему-то не сомневался, что немец толстый и противный). Одного этого было достаточно, чтобы Вадим испытал желание немедленно очутиться лицом к лицу с Гюнтером и вызвать его на поединок.

Он мучительно соображал, что сказать Валерии.

— Лера, ну нельзя же так. Одно дело погостить поехать, но разве можно уезжать насовсем?

— А что меня здесь держит? — жестким голосом произнесла Валерия.

Вадим немного опешил.

— Ну как что? Все-таки родной дом, друзья, родители.

— Родители? — еще более жестко повторила Валерия. — Тоже, между прочим, иностранцы: Нэзалэжна Украйина… Много они для меня сделали! Да если бы я вовремя из дома не сбежала, мы бы тут с тобой не сидели. Я не знала бы и Киева, не то что Петербурга. Не говоря уж о Германии.

— Ну а друзья, работа?

— Знаешь, Вадик, — нетерпеливо отрезала Валерия. — Ты поработай на моем месте каждую вторую ночь, да все время на ногах, а потом говори. Иногда все до того осточертеет, что хочется этими фишками запустить в физиономию какого-нибудь клиента, а еще лучше — в самого Эдуардыча.

— А в Гамбурге, думаешь, легче?

Валерия презрительно рассмеялась:

— Да за такие деньги, как в Гамбурге платят, здесь знаешь сколько горбатиться надо? И потом, я же не на пустое место еду. Там Тамарка с мужем, Гюнтер…

Вадим почувствовал, как заныло сердце.

— Валерия, а как же я? Как же мы с тобой? Валерия посмотрела на него, как будто вдруг очнулась. Выражение лица ее смягчилось, она погладила тонкими пальцами руку Вадима.

— Вадик, — проникновенно начала она, — ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Но ты пойми, я уже не девочка и должна думать о своем будущем. А ты спортсмен, для тебя главное карьера.

Последние слова она произнесла совсем тихо и печально.

— При чем тут карьера?! — взорвался Вадим. И потом продолжил уже спокойнее: — И скажи, почему у нас не может быть общего будущего?

— Это в каком смысле? — настороженно спросила Валерия.

Вадим почувствовал, что отступать некуда.

— Мы всегда можем быть вместе. Я не хочу расставаться с тобой. Хочу, чтоб ты всегда была рядом.

— В каком же качестве? — В голосе Валерии вдруг послышалось волнение. — Любовницы?

— Нет, в качестве жены, — твердо ответил Вадим. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Валерия почувствовала, как у нее перехватило дыхание. К этому мгновению она продвигалась терпеливо и упорно уже несколько недель, с тех пор как про себя решила, что Вадим Воронов — лучшая на сегодняшний день кандидатура в мужья. Иногда ей казалось, что она знает, как этого добиться, но временами замечала, как легко и беспечно живет Вадим, как старается не принимать никаких обязательств, ограничивающих его свободу, и начинала отчаиваться.

За эти два месяца Валерия привыкла слушать околоспортивные сплетни и разбираться в рейтингах теннисистов. Конечно, Вадим Воронов звучит не совсем так, как Андре Агасси или, скажем, Кафельников, но спортивные специалисты предрекали Вадиму хорошее будущее, если не сорвется, как говорил его тренер Ник-Саныч, не забывая постучать по дереву, и в этом сезоне у Вадима был реальный шанс попасть на Кубок Кремля, а то и на Большой шлем. Он напряженно готовился и даже пару раз в последнее время отказывался от встреч с Валерией, чем ее очень задел. Она решила, что нельзя откладывать решительное наступление.