Страница 18 из 51
Захватив корзинку для пикника, они отправились в горы. Валери с замиранием сердца летела, держа под руку Семиона. Вокруг высились вершины Кровавых гор на фоне голубого неба, от яркого солнца слепило глаза, но принцессе ничто не могло помешать любоваться этим завораживающим пейзажем.
Они прилетели на небольшое плато. Оно было сплошь покрыто букашником. Валери осторожно ступила на этот ароматный ковер и замерла в восторге. С одной стороны была горная гряда, а с другой – небольшая долина, по которой неспешно текла очень извилистая и практически высохшая река. Примерно в центре долины на берегу этой речки раскинулась деревенька, вокруг живописно паслись козы, с высоты плато больше похожие на жуков, а люди напоминали муравьев, те тоже вечно деловито спешат куда-то по своим делам.
Пока Валери восторгалась окружающей красотой, подставляя лицо лучам солнца и теплому ветерку, Семион расстелил прямо на букашник толстый фиолетовый плед и расставил тарелки с сыром, колбасками, фруктами, сдобными булочками и кувшин с чаем. Удобно устроившись на краю пледа, он пригласил жестом и Валери.
– И это все для меня одной? – с легкой иронией спросила девушка. Прекрасный пейзаж порадовал ее, но, посмотрев на вампира, она тут же вспомнила, где и почему находится, а еще она не могла не думать о Миле и Алексе.
– Что испортило тебе настроение? Мне показалось, что тебе здесь понравилось, – спросил Семион, протягивая девушке чашку с чаем. Она присела рядом и взяла уже полюбившуюся ей круглую булочку. Разговаривать с вампиром ей не хотелось, но он терпеливо ждал ответа, не сводя с нее глаз.
– Здесь очень красиво. Спасибо за приглашение, – попробовала проявить вежливость Валери. Но внимательный взгляд вампира продолжал буравить в ней дырку.
– Я расстроилась из-за Алекса и Милы. Не ожидала от нее такой решительности…
– Жестокости, ты хочешь сказать? – горько усмехнувшись, сказал Семион.
– Нет, она хотела домой с самого начала, ее там ждет любящая семья – так что это меня совершенно не удивило. Вы, вампиры, вызывали в ней только ужас. Но то, что она ничуточки не посочувствовала Алексу… Она казалась такой нежной, хрупкой, любящей своих родителей, но ее сердце осталось совершенно равнодушным к страданиям живого существа, а его страдания очевидны даже мне, хоть я и знаю его меньше суток.
– Это свойственно женщинам, – сердито проговорил Семион, – вы слабые, видимо, поэтому ваше оружие нежность и мягкость. Но когда вы понимаете, что от вас зависит чья-та жизнь, что вампир рядом с вами способен на все ради одного ласкового слова, вы превращаетесь в деспотов. Короли и генералы отдыхают рядом с вашей жестокостью и тиранией.
– Откуда у тебя такие глубокие познания в женских характерах? – уязвленная его словами, принцесса даже перестала жевать нежное слоеное тесто.
– Мне больше тысячи лет, и я насмотрелся на своих собратьев. Даже те, кто, казалось, создал прочные союзы со своими веритами, были несчастными, и их продолжительность жизни была от силы лет сто. Глядя на них, ни у кого из холостых вампиров не возникало горячего желания найти свою вериту, хотя тоска по истинной спутнице у нас с двадцати лет, она гложет наши сердца, заставляя искать ее. Но мы научились справляться с этой тоской. Возможно, только благодаря этому мы еще существуем.
– Вас осталось всего двенадцать!
– Но мы есть! – упрямо повторил Семион.
– Так, значит, этот странный механизм с веритами все-таки не помогает найти настоящую любовь? – скорее для себя отметила Валери, ей стало грустно. Ведь вопреки здравому смыслу принцесса верила в силу любви, которая может сгладить любые углы и даже перевернуть горы. Сидя на горном плато на ковре из живого букашника рядом с красивым вампиром, любуясь игрой света в его небесно-голубых глазах, девушка чувствовала себя на удивление спокойно и хорошо, даже несмотря на раздражение вампира, на его обидные слова о женщинах.
– Мне кажется, что женщины просто не способны на настоящую любовь, – сердито заметил Семион. – По-настоящему крепких союзов за мою долгую жизнь было только два, и оба были образованы давно. Вериты в этих союзах были как ангелы, они ничего не требовали, хотя могли получить и получали все, но им больше нравилось отдавать: свое внимание, нежность, заботы. Это были исключительные женщины. Боюсь, таких больше не осталось…
– Если ты не веришь в счастье со мной, может, отнесешь меня обратно? – с надеждой предложила Валери. Она не была согласна с Семионом и верила, что может искренне полюбить мужчину, если он действительно достойный, умный, добрый, щедрый, но за что любить вампира, она не представляла. Он казался ей бесчувственным и злобным.
– Вот еще! Я не собираюсь страдать в одиночестве! – усмехнулся неожиданно весело Семион. Он подвинул снедь ближе к Валери и растянулся на пледе. Закинув руки за голову, он расслабился и стал наблюдать за высоким полетом орла.
– Значит, ты как собака на сене?! – возмутилась принцесса, с трудом отведя взгляд от его идеального профиля на фоне лазурной синевы. Ответом ей было молчание.
Она сложила все тарелки обратно в корзину и легла рядом с вампиром. Теплый плед и толстый цветочный ковер будто специально создали для этой странной молчаливой пары мягкую постель. Орел продолжал кружить над ними, солнце пригревало, ветерок играл с их волосами, сплетая и разводя в разные стороны их контрастные локоны. Валери было на удивление спокойно лежать рядом с мужчиной. Если кто-нибудь рассказал бы ей о подобном еще пару дней назад, она бы не поверила, ведь это неприлично. «Может быть, и неприлично, зато как хорошо, – размышляла Валери. – К тому же он мой муж». От этой мысли она улыбнулась. Король будет в гневе, когда узнает, что она теперь верита повелителя вампиров, а оборотни будут просто в бешенстве. «Хотела бы я посмотреть в надменную морду Леона или наглую – Тома, когда они узнают, что человеческая невеста уплыла из загребущих лап», – торжествовала про себя Валери.