Поместье призраков

Машину удалось припарковать довольно далеко от нужного дома. Под крупными хлопьями снега, летящими с низких сизых туч, Феликс с Алексом пересекли площадь перед памятником и направились к восьмиэтажке.

Квартира доктора оказалась на первом этаже. Прежде чем позвонить в дверь, Феликс посмотрел на своего спутника – парень выглядел спокойным и даже весело кивнул, мол, давайте, жмите кнопку.

Дверь открыл невысокий полноватый господин с круглым, младенчески розовым лицом и сверкающей лысиной. На крупном мясистом носу сидела дужка роговых очков с такими толстыми стеклами, что внимательные чёрные глаза казались огромными, как у совы. На господине красовались широкие велюровые штаны и короткий бархатный халат, малиновый, с воротником, расшитым золотом.

– Здра-а-вствуйте, здра-а-авствуйте, – приятным мягким баритоном произнес господин, ласково растягивая букву «а». – Прошу, пожалуйста, проходите.

В прихожей гостей уже встречали две пары тапочек, упакованных в целлофан. Когда они разделись и переобулись, хозяин проводил их в гостиную – довольно большую комнату, в которой с трудом можно было развернуться из-за обилия тяжеловесной мебели и шкафов с книгами.

– Ну-с, – часто-часто потирая руки, Андрей Данилович смотрел то на Феликса, то на его спутника, – может, чайку?

– Спасибо, мы только что из-за стола. Если можно, сразу к делу.

– Да-да, конечно. Тогда я провожу юношу в кабинет, и пока он там привыкнет к обстановке, настроится на сеанс, мы с вами немного побеседуем.

Феликс кивнул, и врач увел Алекса в соседнюю комнату. Когда он вернулся, гость стоял у одного из стеллажей и рассматривал книги.

– Амнезия, говорите, у юноши?

– Да, пока не ясно, чем вызвана, – утром только анализы сдали. Надеюсь, скоро что-то прояснится.

– А вы ему, простите, кем приходитесь? – Указательным пальцем Андрей Данилович подтолкнул дужку очков повыше на переносицу, и его непомерно увеличенные глаза уставились в упор на мужчину у книжного стеллажа: гибкая фигура с осанкой человека, знакомого с конным спортом, дорогой костюм, длинные черные волосы, забранные на затылке в хвост золотым зажимом, лицо с портретными, аристократическими чертами, и глаза такой яркой синевы, что казалось – они горят, светятся.

– Никем. Я частный детектив. Алекс мой клиент.

Озадаченный таким ответом, гипнолог заморгал короткими ресницами, продолжая сверлить гостя взглядом. Тогда Феликс сунул руку во внутренний карман пиджака, достал красную корочку удостоверения с выбитой на обложке золотой надписью: «Детективное агентство “ЭФ”» и протянул доктору.

Изучив удостоверение, тот покачал головой, вернул корочку владельцу и развел руками:

– Надо же, впервые с таким случаем сталкиваюсь.

– Всякое бывает, – неопределенно ответил Феликс.

– Обрисуйте коротко ситуацию: как давно это с мальчиком произошло?

Феликс рассказал всё, что ему было известно, добавив:

– Не знаю, насколько это может пригодиться, но на руке у него браслет. Ничего особенного, сплетенный из ниток, кажется, подростки называют такие браслетики «фенечками». Алекс ничего не помнит об этом браслете, но стоит снять его с руки, у него начинается самая настоящая паническая атака. И ещё он почему-то боится больниц, но об этом я вам уже говорил.

– Да-да-да, – Андрей Данилович снова принялся потирать руки. – Что ж, посмотрим, что можно сделать. Одним сеансом можем не обойтись, это я заранее предупреждаю. Но сделаю всё, что в моих силах. Может, всё-таки чаю? Чтобы не заскучать, пока идет сеанс.

– Благодарю, не стоит беспокоиться, – бледные губы Феликса растянулись в улыбке. – Я умею себя развлечь.

Глава 11

Сеанс продлился около часа. Всё это время Феликс стоял у окна и смотрел на монотонный поток машин и устремленную в тусклое небо скульптуру титанового космонавта.

Наконец, дверь кабинета соседней комнаты приоткрылась и из кабинета вышел доктор. Он был один и сразу ответил на вопросительный взгляд Феликса:

– Пусть отдохнет, проснётся постепенно.

– Есть успехи?

– Как вам сказать… – Заложив руки за спину, Андрей Данилович взялся прохаживаться по гостиной от шкафа с посудой до шкафа с книгами и обратно. – Подсознание, память человека напоминают соты со множеством ячеек, куда помещены все воспоминания, события, всё, что человек видел, пережил, всё, что с ним происходило. Часть этих ячеек открыта, и мы помним какие-то события в мельчайших подробностях, часть закупорена плотно, часть закрыта, но легко способна открыться под воздействием тех или иных факторов; и тогда возникают спонтанные воспоминания из разряда: «не знаю, почему вдруг вспомнил». Без этого механизма закрытых ячеек люди просто сходили бы с ума под грузом полученной информации, не достигая пубертатного периода, а так спокойно доживают до старости, полагая, что многое забыли. Но нет, ничего не забывается, не стирается, вся информация хранится в ячейках подсознания.

Что касается вашего мальчика, то случившееся с ним настолько плотно захлопнуло эти ячейки памяти, что кажется, их вовсе нет. Но этого не может быть: они есть и их не так-то просто уничтожить. Из открытых воспоминаний лишь короткий отрезок от момента осознания себя на улице до визита в ваше агентство и настоящего времени.

– Неужели ничего не смогли вытащить?

– Не так много, как хотелось бы, но кое что есть, – уклончиво ответил врач. – Я постарался акцентироваться на браслете. Что это и откуда – Алекс не помнит, но у него есть уверенность, что с ним случится что-то ужасное, если он расстанется с этим украшением.

– Вот как? – Феликс приподнял бровь, одними глазами следя за хождениями гипнолога.

– Да, и это похоже на какое-то внушение. Есть, знаете ли, в психотехнике нейролингвистического программирования такое понятие, как «якорь». Человека программируют на определенную реакцию, модель поведения, и реакцию эту включает определенный предмет, звук ли фраза – некий стимул.

– Секта?

– Напрашивается, да, к тому же негативное отношение к медицинским учреждениям – такое часто встречается в сектах и религиозных общинах, но тут не этот случай.

– Почему вы такой вывод сделали?

– Видите ли, в чём дело… Секта – организация, где сектант полностью подчинен атрибуту секты, будь то предмет, лидер, дух – да что угодно. У сектанта нет своей воли, все стремления – служить атрибуту и исполнять его приказы. И такое изменённое состояние сознания останется даже при амнезии. У Алекса этого нет, его воля свободна. Скорее всего, он просто впечатлительный молодой человек, но это лишь предположение. А боязнь больниц может быть вполне естественной – следствие перенесенной болезни, к примеру. Ещё его что-то связывает на глубинном уровне с образом пёстрой ящерицы.

– Пёстрой ящерицы?

– Да, но не именно с рептилией, а с символом. Возможно, это какая-то эмблема.

– А какие цвета у ящерицы?

– Не знаю, он обозначил как «многоцветная».

– Это всё?

– Пока да, но я же предупреждал: возможно, понадобится не один сеанс.

– Да, понимаю. Можно предположить, что послужило причиной амнезии?

Андрей Дмитриевич прекратил ходить от шкафа к шкафу, остановился посреди комнаты и развел руками:

– Что угодно. Стресс, лекарственные, наркотические препараты – тут я ничего не могу сказать определенного. Вы же вроде анализы сегодня сдавали, да?

Феликс кивнул.

– Так давайте подождем результаты, дальше посмотрим.

– М-да, ничего больше не остается. Не пора его будить?

– Буквально ещё пару минут. Простите за неуместный вопрос, но у меня брат стоматолог, и я, как говорит молодежь, «немного в теме». – Андрей Данилович рассыпался коротким смешком. – Поэтому рискну спросить, из чего ваши зубы сделаны?

– Ну, как вам сказать, – со вздохом ответил Феликс, – преимущественно из дентина, эмали, цемента…

– Остроумно, очень остроумно, – снова рассыпался смешком Андрей Данилович. – Я имел в виду, что это за материал? Керамика, металлокерамика, композитные материалы?