Эссе для потомков

Школу я закончил в шестнадцать лет. К выпускному мама повела меня в магазин и мне выбрали костюм серого цвета – тройку. В то время я подстригался на «лысо» или «под ноль», наверное, во мне играли гены деда Федора, потому что, по словам матери, он всегда так подстригался. Хотя в то время, в девяностые годы, молодежь мужского пола нашего региона в особенности, из-за своего криминального характера, арестантского прошлого предыдущих поколений и культа бандитской среды того времени почти вся подстригалась коротко и лысые были в моде. В общем, к костюму еще взяли галстук, рубашку и туфли. Получилось стильно и красиво, мне с моей спортивной и подкаченной в то время фигурой очень шло. Было не привычно, потому что тогда ходили в спортивных вещах по улице, в моде были спортивные костюмы фирмы «Адидас» и кроссовки. Даже в школу надевали куртку от спортивного костюма (олимпийку), джинсы и кроссовки. Данное преображение мне тогда очень понравилось, что даже вскоре после выпускного на день города мы с одноклассником пошли гулять в этих выпускных нарядах. Сам выпускной проходил в школе в спортивном зале, перед этим на главной площади всех поздравили, кому то подарили медали люди из администрации, а потом всех повели гулять в школу. Тогда я не выпивал спиртного, потому что болел желтухой, которую посчастливилось подхватить как раз за две недели до праздника. Сначала я заболел гепатитом «А» и лег с ним в больницу, где подхватил уже гепатит «Б» с которым, потом, не вылечившись, был выписан на дневной стационар. Медицина тогда тоже не радовала, вообще была в стране какая-то общая картина «пофигизма». Находясь в трезвом состоянии, я наблюдал, как мои ровесники в большинстве своем напивались и отплясывали от всей души часто, не попадая в такт музыки и покрикивая, стараясь подпевать под традиционные песни выпускников того времени. Потом все поехали на автобусах на озеро смотреть рассвет, тоже традиция выпускных. Я вел себя так, как будто смотрю какой-нибудь фильм, не знаю почему, вместо активного участия, сейчас не понимаю почему, наверное, просто стеснялся.

Спустя неделю после выпускного, мама принялась серьезно меня обрабатывать, чтобы я куда-нибудь поступал, на что я отвечал, что лежу на стационаре и лучше попробовать на следующий год. Мама победила меня в этом прессинге, дополнительно найдя вариант поступления в новосибирский вуз. Я изначально хотел ехать и поступать в Москву в горный университет, когда еще не болел, читал в библиотеке про него, про специальности, выбирая себе нужную. Из-за того, что я проболел, я не успевал по дням, да и по подготовке, уехать в Москву и поступить. Я с детства хотел уехать именно в Москву, потому что это столица нашей Родины и самый большой город в России. Мне, как и многим, наверное, молодым людям, хотелось попасть в этот большой город и добиться успеха. В вуз я хотел поступить больше из-за статуса и из-за полученных знаний в гимназии в классе с физико-математическим уклоном. Так как я проболел, то считал, что уже поздно ехать не подготовленным в столицу. В общем, мне аргументировали, что Новосибирск – это столица Сибири и оттуда можно начать свое обучение, а там, если что, перевестись. За неделю до 11 июля, а именно тогда заканчивается прием документов для поступления, я собрал небольшую сумку, сел поезд и поехал один в незнакомый до этого мне город для поступления. Надо сказать, что предварительно мамины знакомые меня проинструктировали, и я без труда приехал с утра в Новосибирск, добрался до университета, подал документы на поступление, взял направление на заселение в общежитие и пришел в общежитие. Мама меня подробно сказала, что нужно делать и как разговаривать с комендантом общежития, дав предварительно коробку хороших конфет в коробке в красивом пакете, а тогда это ценилось, на взятку. Я конечно сразу не верил, что это работает, но это действительно сработало. Сначала я не дал по инструкции мамы пакет коменданту, а точнее комендантше, решил просто, что так пройдет. Мне она выдала ключ и назвала номер комнаты. Я поднялся на пятый этаж. Общежитие находилось в пятиэтажном доме сталинской постройки, с высокими потолками и было проходным, точнее оно и сейчас есть, просто не знаю какое сейчас оно внутри, там сделали сейчас хороший ремонт и могли перепланировать. Проходным – это когда один коридор и по периметру, одна за другой, буквой «п» идут комнаты. Я поднялся вверх повернул с лестницу сразу на право, увидел первую дверь всю разрисованную, подумал, что это туалет и пошел дальше, смотря внимательно на номера на комнатах. Не сразу поняв последовательность, я пошел по периметру, наблюдая на номера комнат. Так я прошел по кругу и вернулся к тому туалету, что повстречал сразу, потому что на нем не было номера, а после аналитики, я уже стал подозревать, что это она и есть, именно та комната, куда меня заселяют. Я, выбрав место почище, аккуратно стал стучать, но дверь поддалась вперед, она была открыта. Я открыл до конца дверь и вошел внутрь. Моему взору сразу представилась очень интересная картина. В комнате не было обоев, она была частично заштукатурена и побелена, похоже, как раз в сталинские годы. Пол был паркетный, но состояние паркета требовало восстановления. В двух-трех шагах от входа стояла металлическая конструкция из двух весящих друг над другом кроватей из металлической сетки, потом я узнал, что данная конструкция называется на студенческом языке – «вертолет». Прямо у кроватей была куча бутылок и мусора, который уже меньшим слоем расползался по всей комнате, и было понятно, что разуваться, тут просто не стоит. На нижней кровати сидел непонятно во что одетый, грязный и побитый парень, держащийся за голову. Я подошел к нему, и все еще сомневаясь, что это нужный мне номер комнаты, обратился к нему и спросил какая это комната. Он повернулся в мою сторону, ища меня своим мутным взглядом, и ответил, что я не ошибся и это именно та комната, которая мне нужна, а потом поинтересовался, что мне нужно. Я ничего не ответил и поспешил ретироваться в обратном направлении к коменданту. Точнее я побежал к ней, сразу вспомнив мамин наказ с взяткой и уже не сомневаясь, что именно так и сделаю. Я ворвался, запыхавшись в кабинет коменданта, держа на вытянутой руке пакет и не отдышавшись, невпопад стал, что то говорить. Я говорил коменданту, с большими округленными от удивления увиденного мною глазами, про то, что данный, предоставленный мне номер для заселения, мне показался не совсем удобный. В это время пакет уже был в руках комендантши. Она, намного спокойнее, чем я ожидал, ответила мне, что ну ничего страшного, успокойся, сделаешь ремонт и заживешь. Потом спросила: «что это и кто научил?» показывая на пакет и делая, как мне показалось строже выражение лица при этом. Я, опять как то невпопад стал объяснять, что мол «мама посоветовала, она тоже в общежитии работает, коллега ваша и это Вам подарок». Комендантша заулыбалась, изменилась как-то сразу, вероятно ее моя моложавость и неопытность подкупила и она дала мне ключи уже от другой комнаты, где условия уже были намного лучше, без бардака, мусора и с обоями. Вот что значит слушаться маму, мама ничего плохого не посоветует. Теперь понимаю, что она тогда продумывала мои действия и заранее подсказала, что нужно делать. Да и не только тогда, а практически всегда по жизни она мне подсказывала, как и где себя лучше вести. Покупала мне книги по этическому и эстетическому воспитанию, которые я нехотя и частично прочитал, для того, чтобы я умел правильно себя вести в обществе. Мама всегда старалась возбудить во мне желание учиться, чтобы стать человеком.

В общежитии, в которое меня поселили, были очень плохие условия для проживания, все было на грани разрухи, все было в духе того времени. Для того, чтобы почистить зубы и умыться с утра, нужно было пройти по коридору до умывальника порядка пятидесяти метров по коридору. Туалет был напротив умывальника. Уборка происходила не часто. Самое главное и интересное во всем общежитии не было душа. В то лето стояла особенно жаркая, почти всегда ясная, июльская погода. Проживая у себя дома в Междуреченске, я привык мыться в душе по два раза в день, утром после сна и вечером перед сном. Мама приехала меня проконтролировать через неделю. До ее приезда я мылся один раз в соседнем общежитии и пару раз ходил купаться на Обь. Просто сначала, когда я приехал, я просто не знал где пойти помыться. Во время поступления абитуриентов, студенты обычно уезжают из общежития по домам, а в комнате, куда меня заселили жил какой-то ремонтник-строитель, который мылся у себя на работе и тоже не знал, где и что находится в студгородке. Я познакомился еще с одним абитуриентом из моей комнаты на второй или третий день после заселения. Он учился на подготовительном отделении перед поступлением и хоть как-то ориентировался. Сначала его как раз не было в комнате, он где-то ночевал у знакомых или родственников. Когда приехала мама, она сначала остановилась у знакомых в первый день, куда меня сразу взяла, чтобы я привел себя в порядок и поел нормальной пищи. На следующий день своего пребывания в городе, мама договорилась с вахтершей из моего общежития и сняла у нее комнату недалеко от общежития. Нашла общий язык с вахтершей и договорилась, чтобы я к ней всегда мог прийти и помыться нормально в ванной комнате. В общем, благоустроила за три-четыре дня по – лучше мое пребывание, дала мне еще немного денег, проверила, что я сдаю экзамены, я при ней сдал первый, и уехала обратно в Междуреченск. Мыться к вахтерше домой я и правда ходил во время поступления, и после первые месяцы, потом из-за стеснения перестал и ходил уже со всеми по соседним общежитиям и рядом стоящий спорткомплекс. Не помню уже, как звали эту женщину за бальзаковского возраста – вахтершу, но большое ей спасибо, за то, что безвозмездно пускала к себе, и иногда даже пыталась меня чем-нибудь угостить.