Интендант третьего ранга

– Что это? – спросил Крайнев Семена.

– Балка – старая, заросшая, – ответил тот, сориентировавшись.

– А в балке что?

– Ничего! – пожал плечами Семен. – Наши там не ходят – ни грибов, ни ягод… Сплошной бурелом.

– А военные через деревню не ездили? В ту сторону?

– Неделю назад были какие-то… Приказали по хатам сидеть. Даже в огород было нельзя. Туда они ездили или не туда – кто знает?..

Крайнев сложил карту, сунул ее в сумку.

– Седла далеко?

– Я с тобой? – предложил Семен. – Вдруг опять патруль…

Крайнев помедлил и кивнул.

Скоро Крайнев убедился, что поступил правильно. Деревенский житель Семен знал дорогу лучше, чем составитель попавшейся ему карты. В одиночку Крайнев заблудился бы сразу. Семен уверенно ехал впереди, одной рукой управляя поводом, второй придерживая лежавший поперек седла «маузер». Крайнев видел, как перед поездкой Семен умело приоткрыл затвор, проверяя, есть ли патрон в стволе, а потом перекинул флажок предохранителя вправо. Винтовку Семену явно приходилось держать в руках.

– Долго еще? – внезапно спросил Крайнев по-немецки.

– Скоро! – на том же языке отозвался Семен, улыбнулся и перешел на русский: – Немецкий я знаю. Три года в плену был – в двадцатом вернулся. У бауэра работал… Сволочь! Но кормил…

– Пехота?

– Артиллерист, дивизион трехдюймовок. Разбил нас немец под Сморгонью… Как дал из «берты», очухаться не успели – немецкие гренадеры!.. – Семен горько усмехнулся.

Крайнев не заметил, как с лесной тропы они выехали на широкую лесную дорогу. По всему было видно, что ее недавно приводили в порядок: вырубали кусты, подсыпали ямы… Колеи, продавленные колесами грузовиков, были глубокие – по дороге прошла не одна колонна тяжелогруженых машин. По лицу Семена было видать, что ему это в диковинку: он с удивлением рассматривал дорогу и крутил головой по сторонам. Не сговариваясь, они подогнали коней, перейдя с неспешного шага на рысь. Но за ближайшим поворотом натянули поводья – путь преграждал шлагбаум. Рядом виднелся большой шалаш.

Некоторое время Крайнев и Семен стояли, ожидая окрика, но вокруг было тихо. Крайнев слез с коня и подошел ближе. Шалаш был пуст. Внутри валялись пустые консервные банки, противогазные сумки, обрывки бумаг и другой мусор – по всему было видать: люди покинули это место спешно. Крайнев подошел к шлагбауму, отвязал веревку и поднял еловую жердь, преграждавшую путь. Семен спешился и, держа на поводу обоих коней, подошел.

– Удрали, защитнички! – сплюнул зло.

«Что, интересно, защищали?..» – подумал Крайнев, но Семен прервал его мысль, указав вперед.

– Вот она, балка. Рулинка, по-местному…

Крайнев зашагал в указанном направлении, с недоумением поглядывая перед собой. Балки не было. Чуть холмистое, сплошное пространство, покрытое высокой травой и редким кустарником. От шлагбаума сюда тянулась глубокая колея, присыпанная скошенной травой; трава уже подсохла и пожелтела. «Зачем понадобилось маскировать колею?» – недоумевал Крайнев, как вдруг ахнул, едва успев остановиться. Он стоял на обрывистом берегу. Но глубокого провала перед ним не было. Балку по самые края заполняло нечто большое, укрытое маскировочной сетью. Неловко оскальзываясь по влажной траве, Крайнев сполз ниже и приподнял сеть. Это были ящики. Деревянные, большие и поменьше, сложенные высокими штабелями. «Калибр 7,62 мм…» – прочел Крайнев, уже понимая, что обнаружил. Он стащил ящик, поддел крышку штыком от немецкой винтовки, оторвал. Внутри оказались две металлические коробки с такими же надписями. Тем же штыком он вскрыл жестянку. В картонных коробках, заполнявших ее, масляно поблескивали винтовочные патроны.

«Будет чем заряжать карабин!» – обрадовался Крайнев и, приподнимая сеть над головой, пошел вдоль штабеля. Ящики с винтовочными патронами сменили другие – длинные, с надписями на незнакомом языке. Крайнев недоуменно остановился.

– Патроны для трехдюймовки, – услыхал он за спиной голос Семена. – Французские. Шрапнель. Порт отправки Марсель… – Семен незаметно появился рядом и читал надпись. – Стреляли мы такими. Гильза у них дрянная – в казеннике застревает. Но рвутся хорошо…

– Почему французские? – удивился Крайнев.

– По заказу русского правительства выделывали во Франции. Своих-то не хватало. Пароходами везли…

– Остались с Первой Мировой? Они же не годные!

– Снаряд хранится 25 лет. Может, и больше, но проверять надо. Эти делали в шестнадцатом. Как раз…

– Здесь одна шрапнель?

– Похоже на то, – сказал Семен, проходя вдоль штабеля. – Навезли много – дивизиону в неделю не расстрелять. А еще винтовочные… Полковой склад…

– Неподалеку шли бои?

– Гремело за лесом два дня, – подтвердил Семен. – Вчера затихло.

– Едем! – решительно сказал Крайнев.

К местам боев вела та самая подновленная дорога, но Семен при первой же возможности свернул в лес. Крайнев спорить не стал – встреча с немецким патрулем была еще свежа в памяти. Продираясь сквозь ельник, они проехали версты три, прежде чем лес отступил.

Они стояли на краю вырубки. Лес здесь свалили давно, вырубку успели раскорчевать и даже вспахать для будущих саженцев. Голое пространство плавно сбегало вниз к проходящей в метрах трехстах дороге. Далее простирался широкий луг. «Идеальное место оседлать дорогу!» – понял Крайнев. Другие тоже поняли. Вдоль опушки тянулась густая цепь окопчиков, кое-где виднелись и блиндажи. «Полк не полк, но батальон оборонялся!» – решил Крайнев, трогая бока лошади каблуками.

Они медленно ехали вдоль линии обороны, разглядывая окопы. Первого убитого красноармейца они увидели разом: он сидел, скорчившись на дне окопчика, откинув голову на стенку. Нижняя челюсть отвисла, виднелись белые зубы. Затем убитые стали попадаться чаще и чаще. В окопах и просто на земле – застреленные, посеченные осколками, раздавленные гусеницами танков. Некоторые лежали у самого леса – встретили смерть, убегая. Никогда ранее Крайнев не видел столько покойников и во всем безобразии смерти: почерневшие на солнце лица, торчащие из разорванных тел белые кости, сизые внутренности, облепленные клубками жирных мух… Его замутило, и он перевел взгляд на дорогу. Вдоль нее чернело не менее десятка разбитых машин, некоторые сгорели до остовов. Убитых не было видно: ни у дороги, ни на вырубке. Немцы или увезли своих мертвых, или похоронили. Внезапно Крайнев услыхал бормотание. Он скосил взгляд – Семен крестился.

«Как они держались два дня? – подумал Крайнев. – Против танков?»

Он проехал до конца позиции. Левый фланг линии обороны упирался в топкий берег тихой реки. Через реку был переброшен мост. Оборонявшиеся либо не успели его взорвать, либо же не сумели. Деревянный мост вряд ли выдержал бы танк. Присмотревшись, Крайнев увидел черные следы гусениц, выползавшие из реки чуть пониже моста. Брод… Мост взрывать было бесполезно. Командир, организовавший эту оборону, знал дело. Колонну грузовиков пропустил через реку, а затем накрыл огнем. Укрыться на ровном лугу негде, немцев ждал полный разгром… Но потом подошли танки…

Крайнев повернул коня. Он увидел, как Семен неподалеку спешивается, и поскакал к нему. Это была позиция артиллеристов – вернее, то, что осталось от нее. Батарею вначале разбили из танковых пушек, а потом проутюжили гусеницами. Семен пнул ногой пустой ящик из-под снарядов.

– Шрапнель! Та самая, французская! Трубку снаряда на «гранату» поставишь, а танк не возьмет…

«Зато грузовики на дороге горели!» – хотел сказать Крайнев, но промолчал. На Семена тяжко было смотреть. Он бродил меж раздавленных пушек и погибших артиллеристов, трогал орудия руками и что-то бормотал себе под нос. Крайнев не решился заговорить и спустился в блиндаж.

Это была скорее землянка: наспех отрытая яма, перекрытая жиденьким накатом из одного ряда бревен. На лучшее укрытие артиллеристам, видать, не хватило времени. Вход в землянку-блиндаж прикрывала плащ-палатка. Внутри стоял сумрак; приглядевшись, Крайнев понял, что блиндаж пуст. Валялись брошенные противогазы, пустые консервные банки, примитивный стол из жердей был перевернут. Скорее всего, это сделали немцы, разыскивая живых. Крайнев повернулся, чтоб уйти, и внезапно увидел на стене деревянную кобуру. Немцы ее не заметили. Он снял ремешок с сучка, открыл кобуру и извлек «маузер». Магазин пистолета был пуст. Крайнев понюхал ствольную коробку – из оружия не стреляли. «Не было патронов! – догадался он. – Поэтому и бросили…»