Модель по вызову

Мужчина набрал телефон охраны на входе.

– Виктор, что за девушка сейчас была в офисе, блондинка, в розово-красном платье?

– Владимир Константинович, она к вашему сыну приходила.

– А, ну, тогда понятно.

Понятны слова девушки про обилие козлов. Надо признать, Кирилл в отношении слабого пола – редкостный засранец. Хотя однажды после очередной попойки признавался ему в своих чувствах к какой-то девушке. Владимир Константинович даже подумывал дать распоряжение проверить, что за краля влюбила в себя его единственного сына, но что-то у них не заладилось, и необходимость в подобной информации отпала. Мальчик молодой, пускай еще погуляет, а вот потом нужно будет подобрать ему хорошую девушку. Чистую, не избалованную, желательно с приличным капиталом в качестве приданого. Хотя не избалованных и при деньгах сейчас очень мало. Ему когда-то очень повезло с избранницей, и пусть жена его не красавица, зато ее отец был с большими связями, что, конечно, поспособствовало процветанию компании «Молочный двор». Из Валентины получилась верная, заботливая жена, достаточно мудрая, чтобы игнорировать пропахшие чужими духами рубашки мужа и не устраивать скандалы, если он задержался на работе до утра.

– Виктор, ты записал данные девушки?

– Э-э-э, – заблеял охранник.

– В должностных инструкциях черным по белому указано – фиксировать данные всех, кто посещает офис компании.

– Кирилл Владимирович предупредил, что к нему придет блондинка, сказал немедленно ее пропустить. Ясно же, что девушка приходила совсем не по делам комбината. Если честно, я не посчитал нужным… – Охранник пристыженно замолчал.

Мужчина, все еще смотрящий в окно, раздраженно повел плечами.

– Значит, ты проигнорировал должностные инструкции.

– Получается, так…

– Вот что, Виктор, завтра утром иди в отдел кадров и пиши заявление по собственному желанию.

– В-владимир Константинович, п-пожалуйста, – охранник даже начал заикаться, – простите, не подумал, что девушка такая важная птица.

– Важна не столько девушка, сколько твое наплевательское отношение к служебным обязанностям, на подобное нельзя закрывать глаза.

– П-простите, Владимир Константинович, но я в-ведь верой и правдой служил на протяжении пяти лет.

– Так уж верой и правдой?!

– Ни одного замечания не было…

Руководитель комбината «Молочный двор» задумался.

– Вот что, даю тебе двухнедельный срок, чтобы найти координаты этой девушки. Не справишься – пиши заявление.

– Так у Кирилла Владимировича можно спросить, наверняка он в курсе.

– Вот иди и спрашивай!.. – повысил голос генеральный директор компании «Молочный двор». – Но регламент должен быть соблюден.

Глава 4

– Темка, вот ты и дома, – мы с мамой суетились, пытаясь вкатить инвалидную коляску по пандусу к лифту. Это довольно тяжелое занятие, брат хоть и худой, как червь, но мальчик высокий и плечистый.

– Дома… – тихо отозвался Темка.

О заключении врачей мы, конечно, брату не сказали, только он парень сообразительный, сам догадался, что ничего хорошего там не написали, и потух, словно у него выключили внутри лампочку, полностью лишив его интереса к реабилитации, занятиям поддерживающей гимнастикой, да и вообще ко всей жизни. В восемнадцать лет тяжело осознавать, что ты больше никогда не встанешь на ноги, а ведь Артем даже полюбить толком никого еще не успел, полтора года назад случилась та страшная авария, и все это время мы безуспешно бьемся сначала за его жизнь, потом за его здоровье. Но повреждены сразу несколько отделов позвоночника, две операции не дали никакого результата, ниже пояса он по-прежнему ничего не чувствует, и вот теперь такой неутешительный прогноз…

– Тебя комп уже заждался.

– Сестренка, у меня теперь есть ноутбук, подключенный к интернету, – так же тихо отозвался брат.

– На ноутбуке не такая крутая видюха…

– Ну да, – в голосе Артема по-прежнему было равнодушное уныние.

– Ты, наверное, в своей игре уже супер-пупер-мегапродвинутый?

– Нет, не совсем, для того чтобы быть супер-пупер, в игру надо вкладывать деньги. Знаю, некоторые игроки по 20-30 тысяч каждый месяц тратят, но я тоже в двадцатке сильнейших. У меня ведь много свободного времени, и там, в виртуальном мире, я могу прыгать, бегать, да такие трюки выполнять, которые мне даже до аварии были не под силу, – Темка замолчал.

Мама надрывно всхлипнула, а потом закрыла рот руками, пытаясь сдержать рвущийся на свободу плач.

А я затараторила, быстро-быстро, излишне воодушевленно, обо всем и ни о чем конкретно, о том, что мне обещали повысить зарплату, о недавно просмотренном фильме, босоножках, что я купила в погоне за красотой и которые ужасно натирают ноги, о том, что мы переоборудовали ванную комнату, и теперь там душевая кабина с душем Шарко.

На эту кабину мы потратили последние наши деньги, даже залезли в долги, но, говорят, водный массаж очень полезен, а, главное, Темка сможет самостоятельно мыться. Болтала, нажимая кнопку лифта, трещала сорокой, вкатывая коляску брата сначала в квартиру, а потом в его комнату, словно настоящая блондинка из анекдотов. Я ведь правда настоящая, не крашеная, но по уму воображаю себя самой черной брюнеткой, а иногда вообще мужчиной.

Мама ушла готовить ужин и, подозреваю, дать, наконец-то, волю горьким слезам, которые, словно кислотой, прожигали наши глаза.

Артем рассеянно осматривал свою комнату.

– Здорово вы тут все придумали, порожки убрали и шкафы расположили так, чтобы я мог дотянуться, – на миг его губы осветила прежняя мальчишеская улыбка, ненадолго, она быстро потухла, и лицо брата снова стало мрачным и отрешенным.

– Мы старались, чтобы тебе было максимально комфортно.

– Спасибо, – так же безлико отозвался брат, а я обняла его худые плечи.

– Тем, я так рада, что ты вернулся.

– Свет, ты не видела, случайно, Машу? Я ей писал, а она ничего не ответила.

Пожалуй, влюбиться брат все-таки успел.

Вот только избранница его сердца оказалось довольно черствой особой, навестила его раз в больнице, узнала неутешительный диагноз, а потом… пропала.

– Конечно, зачем ей нужен калека, Бельчонок такая красивая.

На мой взгляд, симпатична и только, впрочем, все влюбленные смотрят на предмет своих амурных воздыханий через розовые очки.

– Пусть катится колбаской по малой Спасской… Не думай ты о ней, Темка. Ничего в ней нет хорошего, вертлявая девица, у которой на уме лишь тусовки, ухажеры да брендовые шмотки.

– Свет, я ее не осуждаю, еще неизвестно, как бы мы повели себя в такой ситуации.

Мой маленький философ… В груди нестерпимо защемило.

– Знаешь, сестренка, иногда я думаю, что лучше бы насмерть…

Вздрогнула, кислотные слезы заполонили глаза.

– Н-нет, Темочка, не смей так говорить… Все у нас будет хорошо, ты обязательно выздоровеешь, встанешь на ноги… закончишь университет и потом найдешь действительно достойную девушку. И дети у тебя будут, род Устюговых должен продолжаться, ты же знаешь – на тебя вся надежда.

Какие пафосные слова… Нашла, чем утешить. О детях брат сейчас меньше всего думает.

– Темочка, прошу тебя, милый, не надо сдаваться! – снова обняла юношеские тощие плечи. – Ты нам нужен, особенно маме, ей и так очень тяжело после смерти папы, пожалуйста, не кисни, будь мужиком… – тихим шепотом убеждала я брата, хотя мужик-то весь переломанный, и ему только месяц назад как восемнадцать лет исполнилось, а сколько пришлось пережить физической и душевной боли. – Не кисни, Тема, борись, а я что-нибудь придумаю, ты же знаешь, я всегда головастая была… В мире столько всего интересного, ради чего стоит жить, книги, фильмы, игры твои дурацкие, институт можно закончить заочно и попробовать заняться спортом. Вон наши инвалиды все паралимпиады выигрывают.

Слезы потекли по щекам, заползая едкой солью в рот.

– Да, да, Светик, я постараюсь быть мужиком и не сильно вас напрягать.