Страница 6 из 73
Боже, она такая маленькая зануда.
Сексуальная маленькая зануда просто ждёт, чтобы её осквернили.
Ной думает, что пребывание в этом районе заставит меня вести себя хорошо? Да, точно. Поведение переоценивают.
4
Грейс
— Я так понимаю, что поскольку я с тобой разговариваю, сосед не оказался абсолютным психом? — спрашивает Ви по телефону.
— Ну…
Это не обсуждается. На моих щеках появился румянец от мысли о сексуальном соседе и от того, как я лежала в постели прошлой ночью, фантазируя о том, чего именно я хотела бы, чтобы это мускулистое животное сделало со мной.
— Ты должна мне сотню баксов, не так ли? — интересуется Ви.
— Как ты узнала об этом?
— Потому что что-то есть в интонации твоего голоса.
— Что за интонация? — спрашиваю я. — Ничего нет. Я просто сказала: «Ну…» Это указывает на то, что он может быть абсолютным психом.
Ви игнорирует меня.
— Я кое-что разузнала о твоём соседе. Хочешь знать, как его зовут?
— Нет, — говорю я прямо. — Меня это совсем не интересует.
Я вру.
— Верно, — произносит она. — Он…
— Ла-ла-ла.
— Так по-взрослому.
— Ты хуже, чем мои родители, Ви. Я не хочу знать, что ты нашла, шпионя за моим соседом.
Ви фыркает.
— В следующий раз, когда я увижу тебя лично, то собираюсь врезать тебе за твою дерзость, что сравнила меня со своими родителями.
— Для большинства людей сравнение с Президентом и Первой Леди было бы комплиментом.
Мы с Ви знаем, что ни одна из нас не похожа на большинство людей, и мы слишком много знаем о Президенте и Первой Леди, чтобы рассматривать это сравнение как комплимент.
Ви фыркает в ответ.
— Где ты находишься?
— Уже десять утра, — говорю, глядя на часы. — Я работаю. А где ты?
— Лежу в гостинице, ожидая обслуживание номеров, — произносит Ви томным голосом. Я практически слышу через телефон, как она потягивается как кошка.
— Обслуживание номеров? — спрашиваю я рассеяно, косясь на прогнозы следующего квартала на моём рабочем столе. Эти цифры не могут быть правильными. — Где?
— Где? — Ви делает паузу. — На самом деле я не уверена. Где мы находимся, детка? — я слышу шорох и звук сонного мужского голоса. — Нью-Йорк.
— Это твой парень-лыжник?
— Нет, это старая история, — отвечает Ви пренебрежительно.
— Мне казалось, ты была в Л.А.?
— Была, но вчера мы вылетели в Нью-Йорк. Не отставай, куколка.
Я смеюсь.
— Я стараюсь изо всех сил. Но серьёзно, Ви, мне нужно работать.
— У тебя есть трастовый фонд. Бросай трепаться и поезжай со мной в Майами.
— Уверена, что дети, которым фонд помогает, оценят это, — отмечаю рассеяно, глядя на таблицу. Прогнозируемые пожертвования снизились по сравнению с прошлым кварталом.
— У Билла есть частный самолёт, — указывает она. Я не спрашиваю, кто такой Билл — знаменитость или спортсмен, несомненно, так как это предпочтительное окружение Ви. — Кроме того, когда у тебя последний раз был отпуск? И нет, твоя семейная поездка с родителя также не считается. Все знают, что находиться рядом с родителями достаточно напряжённо, чтобы потребовать ещё один отпуск.
— Я всё время хожу в отпуска, — протестую я. — На самом деле, у меня как раз приближается один из них.
Это почти правда. Утверждение может оказаться правдивым, если вы прищуритесь и посмотрите на него одним глазом издалека. Этот отпуск — просто отдых с участием детей, относящихся к группе риска и ранчо. Я работаю с фондом, которым управляю, хотя должна взять больше административной роли, что носит непосредственный характер. Я, не стыдясь, могу сказать, что замужем за своей работой — я люблю её, и это никогда не изменится.
Одна из благотворительных организаций, которую фонд поддерживает, берёт детей из Колорадо, учит их лидерству и жизненным навыкам, используя открытый опыт, такой как походы по дикой природе, канатные курсы и кемпинг. Пару лет назад я решила лично поучаствовать в первой двухнедельной поездке на летний сезон. С тех пор я делаю это ежегодно. Следующая поездка через две недели, хотя этим летом всё обстоит немного иначе. Профессиональный спортсмен пожертвовал своё ранчо на лето, поэтому команда разработала программу по работе на ранчо в Колорадо. Так что это мой отпуск — рабочий отпуск на ранчо. Это ведь считается, верно?
— Тебе нужен отпуск, который не предполагает никакой ответственности, — говорит Ви. — Может быть, твой сосед мог бы помочь тебе с этим.
Я закатываю глаза.
— Он определённо кричит «никакой ответственности». Кроме того, никаких манер и никаких социальных навыков.
— Но он горячий, не так ли? Признай это. Я могу сказать об этом по твоей интонации.
— Не было никакой интонации.
— Я также могу сказать об этом, потому что искала его в интернете.
Я вздыхаю.
— Он горячий только для студенческого братства. Он подошёл к двери голышом с бонго, висящим у него на шее.
— Оу, так значит, ты разглядела его посылку?
Я краснею при мысли о том, что прикрывали бонго-барабаны… а также вид точёного тела моего соседа в нескольких дюймах от меня. Я могла протянуть руку и провести пальцами по его мускулистой груди вниз по рельефному прессу, и ниже…
Я чувствую себя неудобно на своём месте, поскольку тепло, излучаемое моим телом от этой мысли, направляется прямиком к местечку между ног.
Я преувеличенно вздыхаю.
— Я этого не делала. И у меня встреча через три минуты.
— Не веди себя так, будто бы ты не взглянула. Горячий голый парень перед тобой? — она делает паузу, и я слышу мужской голос. — Конечно, детка. Да, передо мной голый горячий парень.
— Я не смотрела на его причиндалы, — фыркаю я. Мой помощник по административным вопросам, Дженис, выбирает идеальный момент, чтобы постучать в мою дверь. — Входи, Дженис! Мне очень жаль, но я не смогу продолжить этот разговор, Ви.
Подруга смеётся.
— Ты меня кидаешь ради фальшивой встречи? — она хихикает над пикантностью момента.
— Поздоровайся с Ви, Дженис, — приказываю я, протягивая телефон и произнося «спасибо» моему помощнику.
— Добрый день, Вайолет.
— Видишь? К сожалению, мне пора.
— Я позволю тебе приступить к работе, — молвит она, снова хихикает и визжит на своего кавалера.
— Не забудь о сборе средств на следующей неделе, — напоминаю я ей. — Принеси свой бумажник.
— Всегда, дорогая.
Это полугодовой сбор средств фонда и грандиозный официальный приём. Мой отец будет присутствовать, потому что находится в середине кампании по переизбранию (хотя он только что одержал первоначальную внушительную победу в Колорадо) и «дети всегда хорошо влияют на выборы. Кто не любит нуждающихся детей? И потому, что ты моя дочь, конечно».
Мой отец, всегда прагматик.
Однако он много финансирует, а финансирование это хорошо — особенно учитывая низкие прогнозируемые пожертвования на следующий квартал, которые я только что видела.
Я вешаю трубку и смотрю на Дженис.
— У вас встреча через пять минут, — говорит она.
5
Грейс
— Какого чёрта? — я переодеваю рабочую одежду, готовясь к пробежке, когда слышу музыку, ревущую снаружи, едва приглушенную стенами дома. Какое-то кантри, но не могу разобрать слов. Это сосед. Даже не глядя, я знаю, что это он. Никто в мире не может быть настолько несносным.
Или настолько сексуальным.
Я выкидываю эту мысль из головы, потому что его несносность определённо превосходит его сексуальность. После внутренних препирательств, я натягиваю майку на свой спортивный лифчик и хватаю кроссовки из шкафа, останавливаясь в своей спальне. Я даю громыханию музыки ещё тридцать секунд, прежде чем объявить себя официально раздраженной. Конечно, сейчас не два часа ночи, но в этом районе всегда было тихо. По крайней мере, до того, как Бонго-парень переехал в соседний дом.