Безоблачное небо 2

Зайдя в каморку, которую полковник оборудовал под личный кабинет, он закрыл дверь, молча поставил на стол стакан и до краев наполнил его коньяком. Я залпом выпил его и занюхал рукавом.

— Как тебе это вообще в голову пришло, горец?

Я пожал плечами.

— Да я же ничего нового не придумал. Мы же против вас именно так и воевали, когда все посыпалось к демонам в бездну. Приказы приходили один дурнее другого. Что делать — никто не знал. Фронт рассыпался, целые полки бежали, бросая оружие. Что еще нам оставалось? Только упереться рогом и воевать из бараньего упрямства.

— Это хорошо. Осталось только придумать, как объяснить командованию, почему вместо выполнения приказа вы свалили вообще в другое место.

— Ну, это уже ваша работа, командир, — я усмехнулся. — Только толку от того приказа было? Чтобы мы там сделать смогли?

— На тебя рапорт написали за рукоприкладство.

— Надо же как страшно!

— Ага, смотри не обделайся от страха, горец. Свободен.

Кивнув, я вышел из его кабинета.

Вечером проявленные фотографии пошли по рукам, все разглядывали уничтоженные баржи, считали примерно количество противника и военной техники. Мы с Кайрой были в центре внимания, но нас обоих слава мало интересовала. Главное было то, что мы вернули людям боевой дух.

Игни Хэшар. У меня было такое чувство, что после того как его сбили он решил что уже мертв и больше можно вообще ничего не боятся. Мне постоянно приходилось одергивать его, чтобы он не зарывался.

Ральф Кархов. Рыжий балагур. Казалось, что он знает не меньше сотни анекдотов на каждый случай в жизни. Постоянно веселился, рассказывал одну забавную байку за другой, подшучивал над товарищами, разыгрывал механиков и приставал к девушкам. Другому и за меньшее давно бы надавали по роже, но обижаться на Ральфа не мог никто. В воздухе чувствовал себя уверенно, а в бою сражался как опытный летчик. Всего через пару дней он завалил два бомбардировщика темных, за что я представил его к награде. А еще он обожал трепаться в воздухе, за что постоянно получал от меня или от Ивара Кардеша.

Игнис Лесная, Перепёлка. Я не знал, везучая она или наоборот, за неделю её сбили три раза, но каждый раз на ней не было ни царапины, ни синяка и она сразу же возвращалась в строй.

Игнис Мора. Получила серьезную рану плеча, но смогла вернуться на аэродром и посадить самолет, после чего надолго выбыла из строя.

Тем временем в Северной республике, да и вообще на всем континенте произошли серьезные события. Власти Северной республики на время войны серьезно ограничили полномочия Сената, а Дарет Гэлловер получил практически неограниченные полномочия чрезвычайного консула. На всей территории страны было введено военное положение и объявлена всеобщая мобилизация. Гражданские предприятия обязали в кратчайшие сроки перейти на выпуск военной продукции. В городах ввели продовольственные карточки, а практически весь грузовой транспорт передали под руководство частей снабжения и тыла.

Темная империя проигнорировала нейтралитет нескольких небольших прибрежных стран и оккупировала их. Вряд ли демоны всерьез задумывались о последствиях такого шага, они просто хотели контролировать все побережье. Но после этого все независимые от Северной республики государства объявили о своем присоединении к войне против Темной империи. После этого было создано объединенное командование, сформированы фронта, а части ополчения приравняли к кадровым войскам и наконец-то включили в общую структуру.

Наш третий полк, вместе со всей Добровольческой авиадивизией оказался в составе Первого Гэльского фронта. Правый фланг фронта все еще упирался в море, а левый граничил со Вторым Гэльским фронтом у реки Лисея.

Принятые меры помогли. Конечно, наши войска по-прежнему отступали, но и демоны стали нести значительные потери. Кроме того, неожиданно выяснилась необычная особенность Темной империи. Их флот и армия совершенно не взаимодействовали друг с другом. В боях на побережье воздушные корабли темных довольно сильно нам мешали, но стоило нам отступить вглубь страны — как армия врага оказалась практически без поддержки воздушных сил. На наши позиции прекратились авианалеты, исчезли вражеские истребители, а ПВО противника прикрывало лишь наиболее важные стратегические объекты, вроде узловых железнодорожных станций и мостов.

На штурмовую авиацию легла двойная нагрузка. Бомбы нам давали редко, зато часто под крыльями подвешивали ракеты и отправляли на штурмовку переднего края противника. Мы делали до пяти — шести боевых вылетов за день, каждый раз расстреливая все до последнего патрона и снаряда. Орки и демоны. Демоны и орки. Как правило, все они были крупными и очень хорошими мишенями для атаки с низких высот.

По нам лупили неплохо, к концу дня многие машины напоминали решето, из них текло масло, а то и топливо. Механики всю ночь латали их при свете тусклых фонариков, а утром мы опять шли в бой. Немногие самолеты могли выдержать подобное, но «касатки» всегда отличались своей высокой надежностью и выносливостью.

Жизнь в полевых условиях и ежедневная нагрузка накладывала свой отпечаток. Мужчины все поголовно ходили небритыми, форма трепалась и пачкалась, а новую не давали, мыться приходилось холодной водой и нередко без мыла. Командование старалось рассредоточивать авиацию на разных аэродромах, поэтому часто нам доставалась просто полоса с двумя-тремя сараями. Тогда приходилось копать землянки, чтобы было где переночевать и укрыться от дождя.

Тяжелей всего приходилось, конечно, девушкам. Они страдали из-за того, что сложно было помыть длинные волосы, жаловались на холодную воду и на то, что некогда и да негде было лишний раз постирать одежду. На их руках появились мозоли, губы обветривались, а запахи пороха, масла и керосина намертво въедались в них.

И тем чудесней казалась Рэла Карова. Она спала в общей землянке, также как и все страдала от условий быта, но при этом всегда выглядела какой-то свежей, и от неё приятно пахло чем-то неуловимо девичьим. Конечно, она тоже менялась. Похудела, стала стройнее и жестче, перестала бояться вылетов, но при этом, как ни странно, становилась все более женственной. Если раньше она рьяно доказывала всем, что ничем не хуже мужчин и огрызалась на любой комплимент, то теперь стала спокойней, улыбалась при встрече, а по вечерам с удовольствием пела для всех.

Она погибла прямо у меня на глазах. Снаряд из зенитного орудия пробил обшивку самолета и разорвался прямо в кабине. Хорошая смерть, быстрая и легкая…

Нашему весельчаку Ральфу Кархову повезло гораздо меньше. Он сгорел заживо, не сумев выбраться из горящего самолета.

Потери были, как бы я не старался их избежать. Самолеты загорались и взрывались, падали за линией фронта. Летчики погибали от пуль и магии демонов. На смену погибших приходили новобранцы, которых приходилось учить всему с самого начала. Но постепенно бой за боем полк становился все крепче и жестче. Люди привыкали к войне, к ежедневной тяжелой нагрузке, смертельному риску и гибели товарищей. К смерти начинали относиться как к чему-то… обыденному. И это было, пожалуй, хуже всего.

Под конец лета установилась невыносимо жаркая погода. Мне и Алисии было в общем-то терпимо, мы привыкли к тропикам, а вот остальные справлялись с трудом. Постоянно хотелось пить, механики работали раздетыми по пояс и все равно получали тепловые и солнечные удары. Летчики дурели в кабинах и летали с открытыми фонарями. Часто налетали сильные грозы.

К этому времени наше отступление замедлилось. Войска Темной империи выдохлись, их линии снабжения растянулись, некоторые части отстали от других, а на линии фронта появились разрывы. Воспользовавшись этой передышкой, наше командование поспешило укрепить наши позиции и подвести резервы. Доходили слухи что за каналом спешно собранные чуть ли не со всего континента строители строят линии укреплений.