Стихия

- Я не отдам ей Стихию, — с губ невольно сорвалось злое шипение, хотя я не собиралась ничего говорить. — Она её не получит. Ты её не получишь! — вырвался крик из груди, в которой сейчас все внутренности словно смешивались в адском блендере.

- Она осталась одна, — раздался рядом успокаивающий голос повелителя Огня. — Пока что. Мы должны справиться с ней сейчас.

Эдайла приближалась, мы знали, чувствовали это. Не высовываясь, чтобы не подставляться, она летела к нам в этом молочном тумане. Как и чем она его сотворила? Это не природное явление, что же тогда? Очередная хмарь с ментальным воздействием?

- Нет… — прошептала подруга, паническим взмахом руки закрыв рот, но тут же её отдернула. — Нет, нет, нет!

- Что это?! — чуть ли не в унисон крикнули мы, уставившись на Эрику, которая явно смогла почувствовать природу угрозы раньше нас.

- Это призраки… Души… Опять!

- Так вот где она пропадала — вытаскивала души из Лабиринтов!

До нас долетело морозное дыхание тысяч восставших душ. Эдайла до сих пор нигде не показалась, но наступление призрачной волны замедлилось. Мы напряженно ждали, в голове стремительно проносились мысли о том, что же мы можем противопоставить силе душ, потревоженных уже не в первый раз. Воспоминание о пробитых ребрах и раздавленном сердце яркой вспышкой пронеслось перед глазами. Чтобы не рухнуть на землю, я схватилась за Макса и Богдана, стоявших по обе стороны от меня. Как сражаться с тем, на кого не действуют силы природы, а у нас больше ничего нет?

Белая полоса сузилась, словно впитываясь в землю, и спустя несколько секунд я практически разуверилась в нашей победе. Мёртвые стали оживать. Поднимающиеся на ноги Воины с грацией марионеток взбирались на драконов, которые брыкались, хлопали израненными крыльями, размахивали хвостами и вроде как были напуганы происходящим. Или, если они не были умершими, а в них все равно вселились души, так они боролись с незваными паразитами внутри себя?

Пока мы, замерев, как истуканы, бессмысленно тратили свои последние минуты, восставшая армия начала медленно к нам приближаться. Заметно поредевший туман не исчез совсем — значит, сами призраки тоже будут нападать на нас. Пролетать насквозь, замораживая внутренние органы, впиваясь в них призрачными пальцами и оставаясь совершенно неуязвимыми. И пока мы будем тратить остатки сил на бесполезные попытки отбиться, ожившая армия тех, кому больше не страшна смерть, придет по наши души. А Эдайла лишь взмахнет рукой, чтобы без лишних усилий забрать наши стихии себе. Это конец.

— И что мы будем делать? — срывающимся голосом спросил Данила. Все молчали. Никто не осмелился произнести вслух слово «умирать». Ведь это так противоестественно — исчезнуть из жизни, когда ты еще толком появиться в ней не успел.

— Нам нужно узнать эти восемь проклятых слов, — убито прошептала Эрика. — Пусть это кажется бредовым, но у нас все равно больше ничего нет. Не помогут они — не поможет уже ничего. Нашей магии с призраками не справиться. Они разорвут нас. Я до сих пор помню это ощущение… — последние слова она произнесла едва слышно. Меня затошнило от осознания того, что я вспомнила про эти идиотские слова, подарила друзьям надежду, а потом сама же и отняла. Лучше бы вообще ничего не вспоминала! Кажется, я сейчас потеряю сознание.

— Нам не долететь до Греты! — Состояние Данилы стремительно возвращалось к стадии истерики.

— Но мы можем попробовать с ней связаться… — задумчиво проговорил Богдан, глядя себе под ноги. Да, становится на крошечную частичку спокойнее, если не видеть того, что скоро нас настигнет.

— Связь не работает.

— А наша телепатия работает! И Грета тоже телепат, она сильнейший Хранитель в Миртране. Если мы объединим наши силы и попробуем до нее дотянуться, может, она услышит и откликнется?

— А если нет…

— У нас выбора нет! Это единственное, что мы сейчас можем сделать, Эрика права. Не получится — значит, сдохнем! Но вдруг получится?

— Если получится, я станцую голышом напротив храма Хранителей, — Ян нашел в себе силы усмехнуться. Никогда, никогда не видела человека более позитивного и оптимистичного, чем повелитель Молний. Если я сейчас скажу, что обожаю его, Макс сильно обидится? — Вам придется отбиваться вчетвером, потому что во время ментальной магии мы стихиями управлять не можем.

— Мы выдержим, если вы пообещаете достучаться до Греты, — вздохнул Глеб и развернулся ко всем нам. — Нам нужно укрытие, чтобы до вас хотя бы не сразу добрались. Я бы предложил спрятать всех под землей, но Эдайла постоянно тянет мою силу на себя…

— Построим крепость из восьми слоев! — вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать. — Свои мы будем постоянно подпитывать, а вашей магии хватит на первое время, чтобы задержать Эдайлу.

— А что задержит души?

— К черту души, подумаем об этом потом! Сделаем купол, который, надеюсь, не раздавит нас раньше времени. Встаньте все поближе! Я начну, — распорядился Данила, и, оставив для нас круг метра четыре в диаметре, разлил по застывшей лаве новый слой, растекающийся на десяток метров со всех сторон. Как только он закончил, я, не согласовав порядок чередования стихий, создала высокий водяной купол почти на максимуме своих сил. Только почти — потому как нужно было оставить резерв для удержания и подпитки защиты.

— Ян, давай, как со стеной!

Холодная вода тут же зарядилась электричеством и начала едва слышно гудеть. Следом за ней очертания купола повторил толстый слой льда, отчего наше дыхание начало тут же сопровождаться облачками пара. За льдом последовал воздух, с гигантской скоростью превратившийся в прирученный торнадо. От него нас закрыло яркое пламя, затем поднялся песчаный вихрь, а под конец вырос купол из сырой земли, тут же скрывший нас во мраке. Несколько огненных шариков, постоянно намеревающихся погаснуть, осветили наше крошечное убежище. Контролировать свою стихию через несколько слоев другой магии оказалось неимоверно трудно — но когда нам в этом мире вообще было легко?

— То есть мои слова о том, что я могу не справиться с Эдайлой и завалить всех землей, ничему вас не научили, да? — раздосадованно спросил Глеб.

— Ну мы же все равно не под землей, а на ее поверхности. И твоя стихия к тебе ближе всего, контролируй ее на здоровье, — успокоила его сестра, прижав ладони к сырой стене и тяжело дыша. Снаружи раздался какой-то грохот, но нашу любительскую крепость пока никто не атаковал.

— Так, все, начинаем, — скомандовал Богдан, и парни уселись, скрестив ноги, на землю лицом друг к другу. Закрыли глаза, но за руки, как я ожидала, браться не стали. Потекли самые напряженные минуты в нашей жизни, кто знает, может быть, действительно последние. Я уже столько раз успела попрощаться с жизнью, смирившись с неизбежной кончиной, и столько же раз поверить в победу, что сейчас внутри не было ни мыслей о смерти, ни надежды на светлое будущее. Я вся превратилась в ощущения, чтобы узнать об опасном приближении врага как можно скорее. Эдайла снова затаилась — не отпускала наши стихии, но и не выдирала их с особой кровожадностью. Черт, черт, черт! Я думала, что за последние часы утратила способность что-либо чувствовать, но страх оказался живучим гадом. С каждой утекающей минутой он все сильнее стягивал свой узел в моем животе, сбивая дыхание и заставляя руки дрожать. Я тоже прижала их к стене, чтобы хоть как-то унять дрожь. Боже, хоть бы эта крепость не стала нашей могилой. О, ну вот я и подумала о смерти, ха. Недолго же я была бездушной и бесстрашной машиной для убийств. Если мы здесь не умрем, я, блин, вместе с Яном пробегу голышом по всему Дилариуму!

Ребята все еще молчали. Краем глаза я заметила темную струйку крови, вытекающую у Данилы из носа. У Богдана от напряжения на лбу пролегли глубокие морщины, а лиц Сени и Яна я не видела. Хоть бы получилось, хоть бы сработало… Лишь бы у ребят не закипели мозги! Грета, услышь их, прошу! Ты же где-то здесь, в этом мире, совсем недалеко, жива и невредима, я точно знаю. Просто прислушайся к нашему зову о помощи!