Звезда Востока

— Вот почему я — идеальный сосуд! Из-за кровной связи?!

— Возможно, — ответила Марго, переминаясь с ноги на ногу.

— Но ты не подошла Гвенде. Почему?

— Не знаю. Тени обычно не откровенничают. До последней ночи духа я и не подозревала, кто они. Эти двое отлично маскируются и хранят свои секреты.

— Как и ты, — припечатала я зло.

Марго тяжело вздохнула.

— Лилит, я предупреждала, что не стоит воскрешать воспоминание. Но ты так упряма.

— Подозреваю, это семейная черта, — огрызнулась я.

— Семейная, — согласилась Марго, потупив взгляд. Смутилась окончательно и отвернулась. Растворилась. Лишь тень прошла по стене.

Я хотела ее окликнуть, но в последний момент остановилась. Она сочтет, что я смягчилась. Но это не так. У меня есть мама. Лучшая на свете. Второй нет места в моей жизни. Я не могу общаться с ней, а потом смотреть в глаза женщине, которая меня вырастила, считая дочерью, и врать, врать, врать.

Я не понимала, что чувствую к Марго. Злость? Нет. Ульрих прав, она ни в чем не виновата. Жалость? Пожалуй. Лучше бы восточная звезда не помогала убитой девушке, не оставляла ее призраком в замке. Если б не вмешательство артефакта, Марго покинула бы Гвендарлин. Ушла бы дальше, куда испокон веков отправляются все души. К свету или покою, не важно. Главное, ее не обрекли бы на вечный плен, как теней. Она была бы свободна. А я… Вот, демоны! Я была бы мертва. Ведь это Марго сражалась за нас в декабре, выиграв время. Она защитила в ночь, когда меня заперли в холодном зале после выходки Свена.

Ох, ну почему все так сложно?..

Я легла, сжала куклу, выкупанную в крови женщины, подарившей мне жизнь. И расплакалась. Горько. Как ребенок, который столкнулся с первой в жизни потерей…

****

Отбывали после завтрака. Народ предвкушал отдых и летние забавы. Отовсюду звучали шутки и смех. Я одна ходила с утра мрачнее тучи. Проснулась разбитая, с припухшим лицом. Огорчал ночной разговор. Не удавалось избавиться от мысли, что раню Марго, но я ничего не могла с собой поделать. Еще сильнее удручала разлука с Ульрихом. Элиас пообещал пригласить его в гости в каникулы на пару недель. Но я не обрадовалась. Приезд полуведьмака лишь осложнит отношения с мамой.

Подходя к главному входу, я вспомнила еще один повод для расстройства. Милли — выпускница, а, значит, покидает Гвендарлин навсегда. Взволновало не будущее ордена (не страшно, появятся новые участники), а судьба самой девушки. Она — полуцвет, выросла в доме сломленных. Неужели, ей предстоит возвращение в это жуткое место? Или вообще придется ехать неизвестно куда — в так называемую взрослую жизнь?

— Милли! — я перехватила ее в коридоре возле временного пристанища полуцветов, не обратив внимания на хмурые взгляды остальных. — Куда ты отправишься?

— Никуда, — она широко улыбнулась. — Леди Барбара увольняется. Леди Флин предложила мне ее место. Останусь в секторе воспитателем. Летом прослежу за ходом ремонта.

Я просияла.

— Отличная новость! Поздравляю!

— Спасибо. С души свалился камень, если честно. Гвендарлин — мой единственный дом. А еще леди Виэра обещала и дальше снабжать меня маскирующей настойкой.

— Подожди, — я схватила Милли за руку, вспомнив кое-что важное. — А как же тени? Вдруг явятся по твою душу в каникулы?

— Пока идет ремонт, мне предложили пожить в секторе педагогов. Он нейтральный, доступ есть у всех, даже у полуцветов. Тени туда в обычные ночи не проберутся. А в новолуние можно уехать из замка. Снять комнату в какой-нибудь таверне. Не переживай, Лилит. Я справлюсь.

Но я не сдавалась.

— А как же… — я понизила голос, — Дюваль?

— Он просто Дюваль, — заверила Милли. — Думаешь, Дарлин Ван-се-Рмун стал бы использовать тело, если владелец сумел побороть его влияние и отпустил тебя?

Я пожала плечами. Я хорошо относилась к добродушному мэтру и, как никто, жаждала, чтобы он оставался самим собой. Но с подозрениями расставаться трудно. И опасно.

— Всё будет хорошо, Лилит, — пообещала Милли и обняла меня на прощание. — Поторопись. Второй курс перемещается рано.

И оказалась права. Я едва успела к отбытию, заслужив гневный взгляд Дитрих. И это лучшая подруга Маргариты? Могла бы обращаться со мной помягче. Хотя что с нее взять? Месяцами умудрялась не замечать нашего сходства.

Сегодняшний отъезд разительно отличался от прошлого. Не только погодой. Атмосферой. Все вокруг расслабленные, довольные, веселые. К порталу подходили неспешно, не то, что зимой, когда замерзали носы и уши. Многие бросали прощальные взгляды на замок. Я не стала исключением. Посмотрела на Гвендарлин, невольно ища в окнах черно-белого истинного духа. Но не нашла. Зато заметила Дюваля. Он стоял, отодвинув штору, и внимательно наблюдал за… нет, не за перемещением учеников. За мной.

Сердце ускакало в пятки. Милли ошибается. Дарлин Ван-се-Рмун не покинул тело мэтра. Он всё еще внутри и при первой возможности нанесет удар. Или это всё моя мнительность? Я в Гвендарлин личность известная. Нет ничего удивительного, что директор провожает взглядом.

Прежде чем нырнуть в портал, я обвела взглядом ряды учеников четвертого курса, ища одного единственного. Мы встретились взглядами, и я чуть не всхлипнула. Как же тяжко расставаться. Особенно теперь, когда мы, наконец, сблизились по-настоящему, и я не злюсь на Ульриха за реальные или выдуманные грехи. Но он подбадривающе улыбнулся, и на сердце потеплело.

«Еще встретимся», — пообещала я одновременно и полуведьмаку, и колледжу.

Шагнула в бело-голубой туман портала, и вдруг остро ощутила тревогу. Звериным чутьем. Меня поджидали новые горести. Не здесь. Дома.

****

Путь до герцогства Ван-се-Росса прошел гораздо веселее, чем зимой в Гвендарлин в компании Дэриана Уэлбрука. Рашель и Элиас, довольные обществом друг друга, строили планы на ближайшие дни. Я улыбалась на предложения присоединиться к конной прогулке или катанию на лодке. Но сердце скручивалось в трубочку. Что-то приближалось. Плохое.

Эх, надо было взять с собой Урсула. Зря заупрямилась назло герцогине. С ним веселее.

Когда из-за поворота показался родная хибара, тревога успела превратиться в страх, от которого, того гляди, зубы застучат. Я выскочила из кареты до того, как она остановилась, и, не дожидаясь, пока слуги Ван-се-Росса выгрузят дорожный сундук, рванула в дом. Даже попрощаться с младшим герцогом и его тайной невестой не потрудилась.

— Мааам!

Но внутри обнаружилась лишь тетка. Чистила картошку на кухне. Хмурая, как никогда.

— Не кричи. Нету Ренет.

— Где она?! — заорала я, наплевав на требование. Что-то в тоне тетки напугало до смерти.

— Уехала. Куда, не знаю. Ничего не сказала. Не объяснила. Собрала вещи и была такова.

Я села. Мимо стула. Больно ударилась, но едва ли заметила это. Вскочила и накинулась на Дот с расспросами.

— Что значит, уехала? Но почему? Ни с того, ни с сего?

— С того, — процедила она и отбросила нож в сторону. — Герцогиня заявилась. Да-да. В нашу развалюху. Собственной персоной. Говорила с матерью твоей за закрытыми дверями. Я пыталась подслушать, да меня вычислили. Поняла только, что о тебе речь. После этого Ренет сама не своя стала. Молчала сутки, а потом… потом… была такова. Сказала только, что не может теперь так. Как раньше. Что ты натворила Лилит?

У меня закружилась голова.

Не может, как раньше?! Ох, пропасть! Герцогиня Виктория всё рассказала! О Маргарите и подмене! О чем же еще?! Иная причина не заставила бы маму уехать в неизвестном направлении.

Дот повторила прежний вопрос, но я отмахнулась.

— Я ничего не натворила. Это всё герцогиня! Только и умеет, что ломать чужие жизни!

— Лилит! Погоди!

Но я бежала прочь. Из дома. И посёлка. В лес. Благо он начинался сразу за нашим домом. Сейчас мне ни к чему свидетели.

Я ничего не понимала. Как госпожа посмела перевернуть наши жизни?! Зачем? Я бы сохранила тайну! Оставила всё, как есть. А мама? Она уехала, не дождавшись моего возвращения. Чтобы не смотреть в глаза? Или просто не видеть меня? Не видеть чужого ребенка? Того, которого вынудили любить и защищать…