Влечение

— Теперь, когда мы остались одни, хотела бы поговорить с тобой серьёзно. Мы можем перейти на ты?

— Конечно, — с ухмылочкой ответила Лена, — ведь мы почти родные.

— На самом деле я не собираюсь устраивать никакой культурной программы. Ты здесь, потому что этого хотел Монти, и потому что этого хочу я.

Лена внутри напряглась, но виду не подала:

— Что хотел этот жирный ублюдок, я знаю. А что хочешь от меня ты?

Юдит развернула ноутбук. Лена ожидала увидеть все что угодно, только не этого. На экране было видео с её чатом.

— Откуда это у тебя? — тихо спросила она, потупив взгляд.

— Скажи спасибо Монти. Это он нашёл и идентифицировал тебя. И беда в том, что ему под тебя дали хорошие деньги. И теперь нет никакой возможности, чтобы спрыгнуть с этого поезда. У меня нет выбора. Значит нет выбора и у тебя… Я должна сделать всё, чтобы ты…, — Юдит запнулась, подбирая нужные слова, — …чтобы ты легла под камеру.

Лена посмотрела на неё, сделав вид, что ничего не поняла, что возмущена и обескуражена этими словами.

— Я не знаю, как ты к этому отнесёшься, — продолжила свой монолог Юдит, — может сбежишь, может вцепишься мне в морду, но в любом случае, если ты сейчас скажешь «нет», это видео будет передано Андрею, а копию я отправлю твоей маме. Уверена, оно им не понравится. Не подумай, что я тебя шантажирую… Хотя нет, я на самом деле тебя шантажирую. Могу, конечно дать несколько часов на размышление, но какой в этом смысл. Поэтому задаю прямой вопрос — ты согласна сняться в порно? И чтобы тебе было спокойнее и проще, если согласишься, я буду сниматься вместе с тобой. Все покажу, обо всем расскажу, помогу. Что скажешь?

Лена уже давно сказала себе «да», ещё тогда, во время своего первого посещения съёмочной площадки вместе с Монти. Одна только мысль об этом возбуждала до такой степени, что сдерживаться не было никаких сил, но как выставить потаённые чувства на всеобщее обозрение, как переступить черту общественной морали, и что, в конце концов, скажет Андрей и ещё того хуже, что скажет мама. Да какая разница! Лена отогнала в сторону все эти пионерские мысли. Я ведь хочу этого. Нестерпимо хочу. Мне лестно, что из миллионов заметили и выбрали именно меня.

— Где я должна расписаться, — бодро сказала Лена, отбросив назад непослушную прядь волос.

— Я полагаю, что это «да»?

— Ну я же не сбежала и не разодрала тебе морду, хотя имела на это полное право.

— Я обожаю тебя, — нежно и одновременно с этим восторженно произнесла Юдит, присев рядом, — ты прости меня, я так устала от всего этого, что Андрей показался мне тогда каким-то ангелом чистоты.

— Теперь твоим ангелом буду я. С чего начнём?

— Мне нравится твой подход к делу. А начнём мы с рутины.

— И что является рутиной в этом нелёгком деле?

— Формальность, без которой не попасть на съёмочную площадку. Нужно сдать анализы и пройти медицинское обследование.

— Если ты имеешь ввиду триппер, сифилис, СПИД, — улыбнулась Лена, — то думаю, что в моем случае никаких проблем не будет.

— Ну и хорошо. Тогда я звоню в клинику.

— А как быть с Андреем? — Вдруг встревожилась Лена. — Что мы скажем ему?

— Это будет нашей тайной. Я специально отправила его на другие съёмки, чтобы он нам не мешал. Мы просто развлекаемся.

— Представляю нашу первую ночь после работы. У него бесполезный стояк, а у меня передозировка. Смешно получится. Придётся притворяться. Кстати, вы ведь всегда во время съёмок притворяетесь?

— Кто как. Но в большинстве случаев да. Лично я вообще не считала это сексом… — Юдит сделал паузу, обдумывая, сказать или не сказать фразу, которая крутилась у неё на языке, и все-таки решилась. — Признаюсь тебе честно, только ты не обижайся. Ладно?… Я впервые в жизни кончила с твоим Андреем.

Какое-то странное чувство вдруг охватило Лену, то ли смятение, то ли гордость, то ли презрение. Вырисовывалась какая-то нечеловеческая по своему абсурду картина, в которой краски так перемешались, что стало невозможным определить исходные цвета. И кто она на этой палитре — жертва или счастливая обладательница выигрышного билета.

Ночь, действительно, была странной. Лена и Андрей лежали на огромной гостиничной кровати, и если бы не окружающая темнота, их выдали бы отрешённые, устремлённые куда-то в пустоту взгляды. Каждый думал о своём, при этом всеми силами стараясь показать, что думают только лишь о том, что происходит с ними здесь и в данную секунду. Лена не ощущала ничего, её тело жило своей жизнью, неподвластной сознанию, которое было далеко, и всё там было на столько возбуждающе реалистично, что тело воспринимало это возбуждение как должное и механически реагировало на прикосновение холодных рук Андрея.

Устав от этого изнуряющего секса, она сделала вид, что приближается к пику, энергично выгнулась, издала стон изображающий неудержимое наслаждения, и расслабленно обмякла. Это вывело Андрея из мира его фантазий, он сконцентрировался, напрягся и после нескольких конвульсивных движений, кончил в уже почти бесчувственное тело.

— Это божественно, — прошептал он, перекатившись на свою половину кровати, — ты была просто великолепна.

— Это был мой лучший оргазм, — так же томно и так же лживо произнесла Лена, и улеглась Андрею на плечо, — может повторим?

— Давай прибережём силы на завтра, — уклончиво ответил он.

— Давай, — согласилась Лена, чмокнула мужа в щеку и выскользнув из-под одеяла, побежала в ванну.

Она включила воду и повертевшись перед огромным, упирающемся в самый пол, зеркалом, стала под тёплую струю душа, чтобы побыстрее смыть с себя всю эту ложь.

ЭПИЛОГ

В холле клиники доктора Дереша было, как всегда тихо и немноголюдно, туда-сюда шныряли медсестры в коротеньких белых халатиках, сильно напоминающие девиц из фильмов про фетишистов. Их каблучки мелодично перестукивались, то удаляясь, то приближаясь. И когда они проходили совсем близко, обдавая Лену ароматом духов, смешавшихся с запахам лекарств, можно было заметить, что под белыми полупрозрачными халатиками не было ничего.

Устроившись в удобных креслах, Юдит и Лена ждали, когда одна из этих девиц вынесет их карточки с результатами анализов. Одного беглого взгляды было достаточно, чтобы заметить, как изменилась за эти дни Лена. Сказать «похорошела» — это не сказать ничего. Что-то неуловимо-прекрасное появилось в ней. И это не новая одежда и не броский макияж, не изменившаяся причёска и не сверкающая своей чистотой кожа. Её выдавали глаза. В них больше не было грусти, они светились ожиданием чуда.

Эти три дня, проведённые с Юдит, вселили в Лену ещё больше уверенности. Она уже не просто ощущала свою сексуальность, спрятанную где-то глубоко, теперь она чувствовала её каждым миллиметром своего тела. А как мало для этого понадобилось — немного душевных разговоров и несколько уроков мастерства, как же без них, и всё внутри у неё зазвенело хрустальным перезвоном обнажившейся чувственности. Лена всё это время испытывала непрекращающееся возбуждение, граничащее с обмороком, и пару раз даже была на грани, готовая кончить прямо во время своего обучения. Чтобы не расплескать накопившуюся сексуальную энергию, она даже отказала Андрею, претворившись, что начались месячные. А он так сильно был увлечён собственными мыслями, что ничего не заподозрил и ничего не заметил. Она так и осталась для него той Ленкой, которая стеснялась даже говорить про секс, предпочитая любовным утехам скромный поцелуй в щёчку.

Когда открылась дверь кабинета, и на пороге появился доктор Дереш, Юдит взволнованно встала, ведь такого раньше не было, он никогда не выходил к своим пациентам, это было выше его достоинства.

— Дамы, зайдите, пожалуйста, ко мне, — громко сказал он, и указал рукой внутрь кабинета.

— Вдвоём? — настороженно спросила Юдит и бросила взгляд на Лену, которая ничего не понимала, поскольку говорили они на венгерском, и продолжала сидеть.

— Да, вдвоём, — сказал доктор, уступая девушкам место.