Очарование Ремиты

Всего в воздух поднялось девять литов. Через несколько минут два из них приземлились на территории Центральной санитарно-эпидемиологической лаборатории, а остальные воздухоплавательные машины принялись кружить в вышине, включив передатчики помех. Такие мощные, что ни один радиосигнал, посланный откуда-нибудь со стороны, не достигал лаборатории.

Из первого приземлившегося лита вышли регент Цезийский и командир «птенцов», подошли к вытянувшемуся по стойке «смирно» часовому, завели с ним беседу. Потом к ним подошел второй охранник, потом еще один. Затем из лита вылезли «птенцы», прилетевшие с регентом, и, присоединившись к разговору, непринужденно смешались со своими товарищами, охранявшими бункер. Через некоторое время командир «птенцов» вместе с регентом спустились вниз, чтобы снять с постов других часовых. Когда все солдаты взвода, переподчиненного Кунтуэскому, собрались вместе, они были мгновенно обездвижены с помощью психопарализаторов. После этого осталось самое простое, но необычайно волнительное — вскрытие бункера.

Вот открываются первые массивные двери. Команда, прибывшая с Кокрошей, отключает сложную систему обеспечения технологической безопасности. Дело тонкое и кропотливое. В этом бункере допускалось проведение работ с любыми смертоносными микробами и веществами, а расположен он был фактически в городе, поэтому защитные преграды конструировались на совесть.

Потом открыли вторые двери, затем еще одни… Наконец последняя многотонная дверь медленно-медленно поползла в сторону — и Олмир увидел Джона… нет, Вана Мерсье. А за ним Зою, Варю, Аполлона с перебинтованными руками, далее… всех остальных.

— Ольк, — с легкой укоризной сказал Ван, — ну почему ты так долго до нас добирался? Ты просто не представляешь, как нам здесь все надоело!

Было много восторга, восклицаний и объятий. Еще бы: столько времени не виделись, столько всего успело произойти! Каждая девочка без перерыва говорила что-то свое, но их периодическое «ах» свидетельствовало, что они одновременно умудрялись внимательно слушать все, что говорят другие.

Георгия Цезийского, их бедного Юру, спящего в негэнтропийной капсуле, отправили в лучшую больницу, чтобы врачи возвратили его к жизни. Олмир поблагодарил «птенцов» за решительные и умелые действия и предложил им следовать за своим герцогом в качестве почетной охраны. Регент Цезийский остался в одиночестве, но мужественно делал вид, что рад этому обстоятельству. Лететь в больницу он отказался, сославшись на неотложные дела: якобы надо как следует подготовиться к сложению с себя обязанностей главы Дома Петуха.

Обратный полет к дворцу тоже занял несколько минут, но за это время девочки успели позвонить Селене и Юлианне. Селена, улыбаясь до ушей, воскликнула, что «счас же» прилетит, а Юлианна, сказавшись очень занятой, обещала «нанести визит» завтра.

На сей раз почетный караул не был выстроен: как-никак, Олмир не покидал столицу, и его отсутствие можно было считать маленькой прогулкой. Кортеж литов встречал один Леон, и по его всклокоченному виду Олмир понял, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Так оно и было: посол меритских магов ожидал аудиенции герцога.

Месенн

Войдя в кабинет, Олмир увидел совсем молодого человека — юношу, по виду почти одинакового с ним возраста. Разве что на два, ну максимум на три года старше. И одет он был не по-посольски: клетчатая рубаха, застегнутая всего на две пуговицы из дюжины, да мятые шорты. Босые ноги были грязны.

— Ты — посол от магов?

— Да, — непринужденно сказал юноша. — Меня зовут Месенн. А ты Олмир?

«Ты» вырвалось у Олмира непроизвольно. Окунувшись в бездонность глаз Месенна, он понял неуместность такого обращения. Но сказанного не воротишь. Олмир лишь кивнул в ответ на прозвучавший вопрос мага.

— Давай поговорим без всяких условностей. В конце концов, мы дальние родственники, — продолжил Месенн, почувствовав смущение Олмира. — Наши общие предки последовали за Ортовером для небывалого в истории эксперимента — получения людей, способных одной только силой мысли преобразовывать природу.

— Согласен, — с облегчением сказал Олмир. — Мне кое-что говорили о близости между нашими народами. Но, если честно, я еще не вжился в эти факты. А обратился к тебе на «ты» от удивления: я не ожидал, что у меритского мага может быть такой простой облик.

— Чем тебе не нравится мой вид? — Месенн, усевшись в кресло у боковой стены, поднял ноги и пошевелил грязными пальцами. — Это тело я сохраняю в неизменном виде, а сам прожил — можно так, наверное, сказать — не одну тысячу лет. Мы, маги, живем вне времени и пространства. Точнее, у нас несколько стрел времени.

— Как так?

— Очень просто. Освоив индивидуальную нуль-транспортировку, мы свободно перемещаемся в пространстве. А разумом, мыслями, всем естеством мы в основном живем в своем искусственно созданном мире. В некоем замкнутом и отделенном от всего прочего пространственно-временном коконе. У каждого мага есть такой мирок, доступный только ему. Дикий Маг придумал для них общее название — «Дуат». Так, по-моему, в древности называли обиталище творческого огня, место возрождения богов. А я называю свой кокон Мастерской. Скорость времени в нем в миллиарды раз больше, чем в том мире, в котором обитаешь ты.

— Зачем тебе это?

— Удобно: я ухожу из этого мира, попадаю к себе в Мастерскую, делаю в ней все, что мне хочется — думаю, творю, создаю новые вселенные, — потом возвращаюсь обратно, а здесь прошло буквально мгновение.

— Зачем тебе другие вселенные?

— Ну, это особый разговор. Мы научились управлять эволюцией возникающих в них разумных существ, заставлять их сосредотачивать все силы на совершении нужных нам открытий и изобретений. А потом мы перенимаем их достижения.

— Получается, что вы как бы рабовладельцы?

— Отчасти. Но правильнее, на мой взгляд, говорить, что мы Демиурги. Тем более что мы никого не принуждаем. Мы просто заботимся о том, чтобы наши создания были счастливы только двигаясь по намеченному нами пути.

— Как вы это делаете?

— В нескольких словах не расскажешь. В созданные миры мы запускаем некие устройства, условно называемые ангелами. А для управления случайностью посылаем в них Промысла. Кстати, знаешь ли ты, что маг Марк по просьбе твоего отца наделил тебя качеством, чрезвычайно редко встречающимся у обычного человека? Как некоторые умники говорят, наложил на тебя особую Метку. Именно благодаря ей тебе сказочно везет. Ты всегда сразу находишь срочно понадобившуюся тебе вещь. Когда тебе надо с кем-нибудь переговорить — твой будущий собеседник всегда оказывается на месте. Вся важная информация доходит до тебя в нужный момент, и так далее. Вспомни, например: в Конде, убежав из-под стражи, ты быстро наткнулся на единственного человека, который мог оказать действительную помощь.

— Ты хочешь сказать, что от моих усилий, от моего ума ничего не зависит? Причина всех моих успехов — какая-то ваша Метка?

— Не обижайся. Я говорю лишь то, что она помогает тебе добиваться поставленных тобой целей. Естественно, если бы ты не решился на побег, то и везение тебе бы не понадобилось.

— Понятно. А как вы создаете новые вселенные? С помощью чего?

— Мы используем силы неизвестного вам вида — те, которые ответственны за саморазвитие Сложности. Мы называем эти силы виерными.

— Можно более подробное объяснение?

— Все можно, но это займет слишком много времени. Мы, маги, предлагаем вам: учитесь, перенимайте все наши навыки. Мы готовы полностью раскрыться перед вами.

— Вы так сильно в нас нуждаетесь?

— Да. Вы нужны нам как помощники.

— Объясни.

— Те миры, которые мы умеем создавать, никому не доступны. Даже сам маг не может физически проникнуть в них и вынужден оставаться сторонним наблюдателем.

— Ну и что? Зачем вам туда проникать?

— Сам поразмысли. Оперируй не годами, не столетиями, а миллионолетиями. Согласно второму закону термодинамики, в ходе любого процесса происходит увеличение энтропии, то есть отходов образуется много больше, чем полезного продукта. Как следствие, в результате жизнедеятельности человека обязательно происходит деградация окружающей среды. Человечество почти вычерпало ресурсы своей родной планеты — Земли, прежде чем открыло способ преодолевать галактические расстояния. А дальше еще хуже: из многих сотен и тысяч планет только единицы доступны для колонизации, но и они требуют неисчислимо большего вложения сил, чем когда-то Земля. Вот, например, Ремита — мир, довольно удобный для проживания человека, но и он нуждается в коренной перестройке, переделке под потребности людей. Освоим мы все подобные планеты, затем примемся за другие, менее удобные и так далее. Все больше трудностей, больше всевозможных переделок и, как следствие, все больше и больше отходов и прочего мусора. Пройдет некоторое время — нам покажется малой Галактика. Потом — местное скопление галактик и так далее. И все-таки через конечный промежуток времени человечество прекратит свой рост и начнет деградировать.