Игра. Я поймаю тебя

— Господин Игнашевский, — с трудом сглатываю ком, что подступил к горлу, — отпустите меня и дайте уйти. Я не считаю, что это, — сжимаю ноги, отчего его рука будто слабеет, зато глаза вспыхивают, и ноздри начинают раздуваться, словно оттуда вот-вот пар пойдет, — стоит дороже тех денег, которые вы согласны заплатить. Просто я переосмыслила свою жизнь, и уж лучше буду работать на десяти работах, чем раздвигать ноги под нужным вам углом.

— Думаешь, самая умная? — второй рукой хватает за волосы, тянет вниз, отчего стискиваю зубы, зажмуриваюсь. — Любая другая была бы счастлива оказаться на твоем месте.

— Не сом… — но договорить мне не дают. Игнашевский буквально впивается в губы, дерзко и нагло раскрывает мой рот, вторгается в него языком, хозяйничает там как у себя дома. А параллельно подтаскивает меня к столу и усаживает на край.

Ничего не остается, как вцепиться ногтями ему в плечи, но этот гад будто не чувствует боли, хотя я уверена, следы останутся, кровавые следы.

— Вот гадина, — отрывается-таки от губ, и я вижу точно звериный оскал, — но мне нравится, — после чего стаскивает с меня водолазку, — а я ведь так не хотел, — рвет бюстгальтер по центру, — хотел по нормальному, — но тут останавливается и принимается разглядывать грудь. — Шестьсот тысяч, — поднимает взгляд, — Краснова. Шестьсот и полный соцпакет.

— Вы зверь, — и только хочу прикрыться, как он перехватывает руки.

— Зверь, который вытащит тебя из задницы, — накрывает грудь ладонями, мнет ее, сжимает, но не так сильно, как в первый раз. — Если ты будешь послушной, то скоро войдешь во вкус.

А во мне опять распаляется борьба. Он ведь хочет меня, вижу, что хочет. Да он и не прячет. Прими я правила игры, возможно, удастся притупить его внимание, не сразу, конечно. А когда эта сволочь сама войдет во вкус, тогда-то и претворить в жизнь задуманное. Игнашевский волкодав, но даже у волкодавов есть слабое место, просто надо его найти.

— Первый раз, — бормочу сквозь прерывистое дыхание, — каким он будет?

— А каким ты хочешь, чтобы он был?

— Нормальным.

— Я даже пропишу это в договоре. Нормальный первый половой акт, — и самодовольно улыбается. Думает, что купил. Выторговал. Но понимает, что переплатил. Хренов бизнесмен.

— И все же, мне нужно время подумать.

— Нечего тут думать. На собеседование ты пришла уверенная и готовая на все. Если бы я тебя не спугнул, с радостью согласилась бы и на меньшее. Так что, не ломайся, Краснова. Эти игры мне как раз не нравятся.

— Договор. Когда я его увижу?

— Завтра. Подадут к завтраку, — убирает руки с груди, отчего на коже остаются красные следы его лап.

— То есть, к завтраку? — наконец-то прикрываюсь, на что выродок снисходительно хмыкает.

— Ты заночуешь здесь. В своей будущей комнате.

— Нет, сегодня я хочу поехать домой.

— Да или нет, Ева? — упирается кулаками в стол, а лицом оказывается в паре сантиметров от моего. — Отвечай. Не волнуйся, мир не рухнет от твоего ответа, да и пока твоей подписи в договоре не стоит, на тебе никаких обязательств, кроме данного честного слова.

— Хорошо.

— Так не пойдет, — мотает головой и явно нарочно задевает мой нос своим, — куколка. Ответить надо «да, я согласна принять твое предложение».

— Д-да, — облизываю опухшие губы, — я согласна… — что же я творю! — на твоё, — сама себе подписываю приговор, пополняю ряды тех несчастных, которым не посчастливилось пройти через его руки, — пред-дложение.

— Молодец, девочка, — произносит на выдохе, — теперь садись.

— Мне нужно домой.

— Сегодня не нужно. Поскольку завтра ты не идешь на работу. Завтра ты читаешь договор, спрашиваешь то, что тебя интересует или вызывает сомнения, мы это обсуждаем, а после ставишь на двух экземплярах свой драгоценный автограф. Затем водитель отвезет тебя в клинику, где ты пройдешь полное обследование, сдашь анализы. А вот потом уже поедешь домой, чтобы собраться. И на следующий день ранним утром прибудешь сюда с вещами.

— У меня завтра занятия. Вечером.

— Думаю, недельку ты «поболеешь», за это время и освоишься, и восстановишься после нормального первого раза. А сейчас садись за стол и поешь.

Дрожащей рукой поднимаю с пола водолазку, быстро натягиваю на себя, после чего возвращаюсь за стол. Игнашевский тоже занимает свое место. Приходится есть, но вкуса еды не ощущаю, сейчас я вообще ничего не ощущаю и, кажется, не понимаю. В голове царит хаос, тело, словно не моё, все движения как механические. Зато подонок доволен и расслаблен. Получил, что хотел.

После ужина, мы отправляемся в мою комнату. И когда заходим в просторную спальню, которая и не совсем спальня, скорее отельные апартаменты, где есть спальная зона, зона отдыха, несколько дверей, что ведут куда-то еще, ну и главная особенность, левее зоны отдыха на возвышении в полу белеет просторное джакузи. Очень светлый теплый интерьер, что даже удивительно.

— Надеюсь, нравится, — встает у двери. — Если будут какие-то вопросы или пожелания, вон телефон, — указывает на прикроватную тумбу, на которой стоит база с трубкой. — Прислуга все объяснит, покажет, сделает. До завтра, куколка, — выдает ехидный смешок, затем удаляется.

Н-да, угодила я в лапы монстра. Но раз уж угодила, то надо постараться сделать все, чтобы испоганить жизнь этому выродку.

Глава 12. Ян

Я сделал это, я её купил! И снова подтвердилась моя теория. Свой ценник есть у каждой, другое дело, готов ли мужик раскошелиться на озвученную сумму. Я готов, потому что эта кукла мне нужна позарез. Она выделяется среди прочих. Пока не могу понять, чем именно, но ничего, скоро пойму, разберусь. А еще Краснова меня ненавидит, с ненавистью смотрит, с ненавистью дышит, с ненавистью будет стонать подо мной. Впилась коготками так, что до сих пор кожу дерёт. И в тот момент, когда ее ногти вошли в тело, а мой язык схлестнулся с её, я был на пике возбуждения. Это потрясающе.

На самом деле, завалил бы девку уже сегодня, но нельзя. Раз сказал, что честных правил, значит, все должно будет соблюдено. Мне в постели нужна дикая кошка, а не надкушенная мышь, а для этого Ева не должна бояться за свою жизнь, свое здоровье. У нее будет только один страх — страх не угодить мне, ведь за непослушание я наказываю. И сейчас же перед глазами возникает картина, как поганка сидит на стуле, как у нее между ног работает вибромассажёр, как скоро мышцы ее тела начинают сокращаться, кожа покрывается испариной, а стул под ней становится влажным. Под конец Краснову уже трясет, но прекратить эту пытку она не может, потому что связана. Правда, прежде чем с ней играть, предстоит еще её откупорить. Единственная и последняя девственница у меня была лет семнадцать назад. Честно говоря, многовато времени прошло, многое успело забыться, тем более, я как раз очень постарался забыть этот опыт.

В кровать ложусь с мыслями о том, как буду трахать свою Барби первый раз. Она хочет по нормальному. Прямо целый ритуал, честное слово. Хотя по сути, ничего особенного, легла, потерпела пару минут и всё, живи, радуйся. И затягивать с этой процедурой я не хочу.

Тут понимаю, что достиг точки невозврата. Тогда забираюсь рукой под одеяло, обхватываю член. Хватает ровно пяти движений и наступает долгожданная разрядка. Меня странным образом заводят мысли о первом сексе с Красновой. Интересно, как это будет, вернее, как она себя будет вести? Стиснет зубы и перетерпит? Начнет царапаться и кричать, что передумала? Или вообще полежит бревнышком? А главное, когда все случится? Думаю, дам ей пару-тройку дней на привыкание к новому дому, как раз эти дни у меня забиты под завязку — переговоры, встречи, собрания.

Наутро первым делом спешу в столовую, надо успеть подписать договор. Надеюсь, за ночь в голове Евы ничего кардинально не изменилось, и она по-прежнему готова заключить сделку. Еще ни одна моя кукла не стоила таких денег, какие я предложил ей. И если быть честным, предложил бы и больше, случись девке заартачиться. Благо, Краснова повела себя все же адекватно.