Скиталец. Книга 2

Покончив с бумагами, Борис направился в марину, где имелся целый причал с продающимися маломерными судами от морских яхт, до обычных шлюпок. Вот тянуло его туда, хоть тресни. И это при том, что в кармане оставалось порядка двух сотен фунтов. Чего никак не хватит на более или менее подходящее суденышко. Если только окончательно не заболеть и не ввязаться в особенно отчаянное предприятие.

— Господин желает доехать?

Остановив пролетку рядом с Борисом поинтересовался знакомый извозчик. В смысле, знает-то он немого Грэга. В образе же обычного горожанина Борис ожидаемо оказался неузнанным. Хм. Впрочем, не обычного, а с достатком. Иначе он не заинтересовал бы местного таксиста.

— Езжай, дружище, я прогуляюсь.

— Ну как знаешь, — ту же растеряв уважительный тн произнес тот и подстегнул лошадь.

Буквально вслед за ним прогрохотал грузовик, обдав Бориса копотью, запахом горячего металла, пара и машинного масла. Эдакий мини паровоз, из трубы которого валил густой черный дым. Однозначно водитель дрянным углем топит. Впрочем, по своему опыту кочегара Борис знал что особых потерь для мощности машины не случится. Вот на частоте обслуживания и затрачиваемых при этом усилиях оно конечно же скажется. Но когда стремишься сэкономить каждый реал, разве будешь задумываться над такими мелочами.

Хм. Или все же фартинг. Португальцы не особо приветствуют продукцию технического прогресса. В смысле, господа очень даже покупают и катаются на паромобилях. Но это легковые, так сказать роскошь. А вот что касается рабочих лошадок, типа грузовиков, тут уж больше отличаются британцы, которых тут хватает.

В России, кстати тоже все больше за лошадок держатся. Редко на каком острове боярин озаботится о техническом перевооружении своих подданных. О князьях и говорить нечего. Даже на верфях не спешат вводить новшества. И это при том, что корабли в дружинах как раз стремятся иметь новейшие.

Правда, для этого все больше поглядывают на заграницу. На тамошних верфях нередко и заказывают корабли. Н-да. Вместо того, чтобы развивать свое кораблестроение, помогают соперничающим державам уйти в еще больший отрыв. А ведь каждое судно это опыт, как положительный, так и отрицательный…

В марине он провел целых два часа. Покинув ее в расстройстве чувств. Он наверное все же мазохист. Вот оно ему надо было. Завернул в знакомую таверну, где пообедал. Кстати, достаточно поздно. Уже перевалило за час дня и уже давно настало время сиесты. Улицы практически пустые. Попадаются лишь редкие прохожие. Транспорта и вовсе нет. Лавки по большей части закрыты.

Оказавшись в съемном домике, прислушался к своим ощущениям. Н-да. Сна как не бывало. Однозначно, если сейчас завалится, то тупо проворочается, пока не надоест и он не бросит это безнадежное занятие. Поэтому раскрыл этюдник, и смочив лист бумаги закрепил его на поднятой крышке. Чего зря время терять, если можно пока суд да дело нарисовать одну акварель. А может и не одну. Как пойдет. Это не масло, спокойно хранится в папке на дне чемодана.

Картина была еще в процессе, когда он услышал, что возле дома остановилась пролетка. Эт-то еще что такое? Выглянул в окно Ч-черт! Только этого не хватало! Поспешно сложил этюдник, не обращая внимания на то, что безвозвратно испортил почти законченную акварель. По дорожке к дому шла госпожа Москаленко. Так что, нужно было в срочном порядке прибрать все, указывающее на его дар.

Управиться до того, как она постучала в дверь он не успел. Поэтому девушке пришлось немного обождать. А нечего заявляться в гости нежданно-негаданно. Может его и дома-то нет вовсе. Прибравшись присел на койку задумавшись над этой мыслью. А что такого. Сразу снимется множество вопросов и неловкостей. Хотя-а-а… Прятаться, даже от взрослой женщины однозначно с большим жизненным багажом, оно как-то не комильфо.

Решительно поднялся и направился к двери. Провернул ключ и толкнул ее наружу.

— Боренька, ты настолько не рад меня видеть? — одарив его иронично-осуждающей улыбкой произнесла Москаленко.

— Прятал в шкаф любовницу.

— Фи, Боренька. Ну есть, что скрывать от остальных и бог с тобой. Но к чему грубить женщине, — решительно отстранив его в строну, и проходя вовнутрь, произнесла она.

Остановилась посреди комнаты. Осмотрелась. Состроив рожицу неодобрительно покачала головкой. Заглянула в соседнюю комнату. Перевела взгляд на Измайлова.

— Боренька, а ведь нет у тебя любовницы. Ни одна уважающая себя женщина не разведет такой беспорядок.

— Вообще-то я регулярно убираюсь, — задело Бориса подобное замечание.

— А разве я сказала, что тут грязно? — пожала она плечиками. — Я сказала, что тут беспорядок. Ну чего стоишь истуканом. Прикрой дверку, и иди сюда, шалунишка.

Она вытянула к нему руки и потрясла кистями. Совсем как в первую их ночь. Н-да. От воспоминания по телу пробежала волна возбуждения. Впрочем, скорее приятного вспоминания. Потому что дружок на этот раз остался нем.

— Елизавета Петровна.

— Лиза. Забыл?

— Отчего же помню. Так вот, Елизавета Петровна, я понимаю зачем вам нужна вся эта игра. Боитесь, что Екатерина Георгиевна слишком уж увлечется мною. Ну, а то, что она мне не безразлична, вы и так поняли. Потому и стараетесь вбить между нами клин. Ну какая женщина простит то, что ей предпочли другую. При этом сами рискуете впасть в немилость. Возможно делаете ставку не на боярышню, а на ее родителей. Или же уверены, что в результате сумеете убедить ее в том, что это я негодяй и перенаправите ее неприязнь на меня. В прошлый раз у вас почти получилось. Потому что по прошествии времени она все же перестала на меня сердиться. Теперь потребовалась следующая доза.

— О чем ты мальчик мой? Я просто соскучилась. Забыл? Ведь это именно ты сорвал цветок невинности, — изобразила она искреннее удивление и обиду.

— Ну да. Как же. Той невинности то и было, разве только физиология. Кстати, достижения современной медицины вполне позволяют восстановить эту потерю. Но это так. Только ради констатации факта, — жестом останавливая волну возмущения, продолжил он. — Я хотел сказать о другом. Мне понятно зачем это нужно вам. И мало того, я где-то даже одобряю ваши действия. Признаться, мне бы тоже не хотелось бы дурить голову Екатерине Георгиевне. Мало того. У меня уже лежит в кармане билет на завтрашний пароход.

— И к чему тогда было предлагать пикник и охоту? Мальчишка, которого отправил за тобой Антон, сообщил, что ты для начала посетил администрацию губернатора. А значит, однозначно приобрел лицензию.

— Каюсь. Выпалил под влиянием момента. Не стоило. Но, что сделано, то сделано.

— Значит будем выправлять ситуацию, — приблизившись к нему на пару шагов, многозначительно произнесла она.

— Елизавета Петровна, мне неприятно сознавать, что Екатерина Георгиевна будет обо мне плохо думать, — отступая, с виноватой улыбкой произнес он. — Но я понимаю и принимаю необходимость этого. Не хотелось бы усложнять жизнь девушки. К тому же, это всего лишь увлечение молодости, которой пройдет, оставив лишь приятные воспоминания будораживших в молодости чувств. Но ведь для этого совсем не обязательно доводить дело до конца. Достаточно сделать вид, что было. Вот и все.

— И в чем разница, Боренька? Она ведь все оно будет на тебя сердита.

— Просто я буду знать, что это не так.

— Ох Боренька. Ну а мне-то это зачем. Ладно еще выдержать волну неприязни, зная за что. А так-то, — она шаловливо улыбнулась, вновь подступаясь к нему.

— Не я это затеял, — обходя ее, произнес он. — Чаю?

— Боря, нельзя обижать женщину.

— Мне ли этого не знать, Елизавета Петровна.

— Боря, а тебе точно девятнадцать? Вот так смотрю на тебя, смотрю, больше и быть не может, потому как мальчишка во всем. Но порой из-за этого облика выглядывает взрослый и умудренный годами мужчина.

— Считаете, что во мне есть двойное дно.

— Есть такое сомнение. И коль скоро тобой увлеклась девица, за которую я несу ответственность, то-о-о…