Страница 16 из 20
“Господи! Ну, за что им это? Умереть дважды… В реальности, а потом и в криокамере. Сколько же ужаса они испытали…” Слёзы капнули на фото, и
Даниил понял, что опять утратил контроль. Он сделал несколько шумных вдохов, затем приклеил фотографию прямо над рабочим столом. “Им уже не поможешь. Их больше нет. Но остальным я не дам сгинуть!”
– Не дам! – проорал на весь кабинет, – Так. Работаем дальше! Теперь следующая пара. Стас говорил про них. Михаил и Злата.
Их файл нашёлся не сразу. Даниилу пришлось переворошить всю папку. “Чёртовы секретчики! Не могли сделать доступ к закрытой базе данных. Нет! Надо на бумаге! Ищи теперь, сколько хочешь.” Молодой человек уже не перелистывал, а остервенело швырял документы. В душе с каждой минутой нарастала клокочущая ненависть ко всему на свете. Даниил готов был бежать к директору, к безопасникам или к кому угодно и орать, чтобы наконец прекратили вставлять палки в колёса, когда при повторном просмотре материалов обнаружил искомое. Этот лист шёл в папке самым первым.
Светло-русый крепыш Михаил сразу располагал к себе. Было в нём что-то Гагаринское. “Хм… Недаром он в космическое путешествие подался. Видать, на роду написано…” А вот Злата оказалась совсем не во вкусе Даниила. Она была, что называется “кровь с молоком”. Пышущая здоровьем славянская красота. Слегка полноватая, но в меру. Под стать была и пшеничная коса – до пояса и толщиной в руку. Зелёные глаза смотрели с какой-то затаённой настороженностью.
Даниил смотрел на Злату и поражался дикому несоответствию. В его представлении самоубийцы могли выглядеть как угодно, только не так. С девы можно было рисовать образ классической русской красавицы, которой всё нипочём: и горящие избы, и скачущие жеребцы. “Чуть-чуть годков наберёт и готова для натурщицы Матери-родины! Да… А ведь эти годки у неё уже и пролетели…” Фото Златы было отложено в сторону с мыслью, обязательно навестить её в самое ближайшее время.
Даниил обвёл ряды детских лиц. Внезапно взгляд зацепился за странно знакомые черты. Молодой человек готов был дать голову на отсечение, что видел этого черноволосого пацана с внешностью самурая. На голограмме парень стоял и насупленно смотрел в объектив. Левая рука была за спиной, Даниилу почудилось, что в ней должен быть именно меч. Он повернул голограмму, решив посмотреть на паренька сбоку, при этом случайно задел линейку прокрутки масштаба. И едва не закричал от удивления: у ребёнка были необычайно светлые глаза. Эти непривычные для азиатского лица серые радужки тут же всколыхнули воспоминания. Ошибки быть не могло! Это тот самый мальчишка, который подбежал к нему на набережной!
Даниил моментально провалился в воспоминания того странного дня. Сон, ставший явью. Кошмар стеклянного мира сна, неведомым образом перетекший в реальность. Охватившая паника резанула по нервам столь болезненно, что молодой человек выронил фото и едва сдержался, чтобы не забиться в страхе под стол. Но ещё раз глянув в странные глаза мальчишки с серыми радужками и восточным разрезом, тут же услышал сбивчивый голосок: “Что у вас болит? Вызвать скорую?”
“Какого чёрта здесь делает это фото ?” Даниил дрожащими от волнения руками листал папку. “Не мог же он поступить в криоцентр в последние дни? А если и поступил, то каким образом угодил в эту папку?”
Сероглазого азиата звали Вадим. Даниил несколько раз перечитал всю информацию о пареньке. И чем дольше читал, тем всё больше проникался осознанием утраты реальности. Досье мальчишки просто не могло быть правдой. Ибо согласно написанному, тот умер в криокамере через неделю после Роговской диверсии…
***
В столовой Стас подсел к Даниилу. Выглядел он совершенно непривычно. На технике был галстук, и в кои-то веки он предпринял попытку причесать вечно торчащие космы. Даниил удивлённо воззрился на друга и уже хотел пошутить на эту тему, но увидев каменно-брезгливую мину на лице, лишь сообщил:
– Если надумал привести голову в порядок, то советую посетить парикмахера.
Стас ничего не ответил, затем что-то вспомнил, полез в карман и демонстративно протянул Даниилу чек.
– Вот прямо так?
– А как? И так все в курсе, что я твой приспешник. Ты разве не этого добивался? Значит терпи. Или ваше величество позабыло, что собиралось кормить своего холопа? А может вам угодно, чтобы я надел шутовской колпак с бубенцами? Простите, к великому моему сожалению, это уже будет нарушением дресс-кода
– Стас! Да что на тебя опять нашло?
Но тот уже сам понял, что перегнул палку. Он уткнулся в тарелку, еле слышно прогундосил “прости” и продолжил сосредоточенно поглощать овощное рагу.
Даниил мгновенно понял, в какое положение поставил друга. Он готов был от стыда провалиться сквозь землю, хотя был железно убеждён, что иного выхода просто не существовало. Это противоборство настолько раздавило все прочие мыслительные процессы, что он едва не пропустил окончание обеденного перерыва. Стас уже поднялся, чтобы отнести поднос с тарелками, когда рекламный агент спохватился:
– Погоди! Стас, пожалуйста прости меня! Прости ещё раз.
Техник же ответил лишь тем, что бросил взгляд, полный усталого безразличия. Даниила это распалило ещё сильнее. Не обращая внимания на удивлённые взгляды, он схватил друга за руку, выволок в коридор и потащил в свой кабинет. Как только захлопнулась дверь, Даниил заорал во всё горло:
– Так! Я кажется тебе уже всё объяснил! Какого лешего ты тут закатываешь мне истерики, а?
Не ожидавший такого напора Стас даже присел от страха. Поникшим голосом он сообщил:
– Со мной в отделе никто не разговаривает. Даже начальник стал распоряжения давать в письменном виде.
– Ясно, – Даниил зло плюнул, – Но это надо пережить. Перетерпеть! К тому же, я уже написал представление на перевод тебя в мой отдел.
– Смеешься?
– Нет.
– И что я там буду делать?
– Это дело десятое. Сейчас спасение ребятишек – задача номер один. Её надо решать немедленно. А вашим козлам скажи, что они сами виноваты в том, что ни черта не делают, когда у них на глазах умирают люди. И не тебе должно быть стыдно, а им! Ясно?
– Да, – Стас заметно приободрился, – Понял, босс!
– Отлично! Но у меня для тебя есть ещё задание, – Даниил передал вырванный из папки лист с досье Вадима, – Пожалуйста, выясни про этого пацана.
Стас удивлённо глянул на фото и уже хотел задать вопрос, но рекламщик его опередил:
– Понимаю, что по уму, надо с этим идти к безопасникам. Но у меня серьёзные подозрения, что у них в службе бардак. Потому, пожалуйста сам проверь информацию. Сделай поскорее, хорошо?
Техник даже и не думал уходить из кабинета. Он в глубокой задумчивости уселся в кресло и поведал:
– Я и так про этого пацана знаю всё.
– Знаешь всё?
– Ну, по крайней мере больше всех в центре. Ты прав, эти трусы дали тебе не полное досье. Там всё куда запутаннее. Видишь ли, на самом деле проблемы начались именно с этого пацана. А Рогов – это уже второй этап.
– Э… Погоди! Тут сказано, что пацан умер через неделю после диверсии.
– Это так. Повторяю, проблемы с ним начались задолго до разморозки Антона Рогова.
Дальше Даниил только молча слушал.
– Это случилось полтора года назад. Отлично помню тот день. Нашего начальника чуть удар не хватил. Плановая диагностика психограммы показала восстановление процесса развития сознания Вадима. Парень начал взрослеть в криокамере! До этого не было ни одного такого случая. Да что там случая! Это считалось даже теоретически невозможным. Наш директор тут же доложил наверх. Все стояли на ушах! Я сдуру подумал, что мы ого-го как прославимся. Но не тут-то было! Приехали какие-то хмыри несколько дней копались везде, где только можно. Тут же на всю информацию по инциденту был наложен строжайший запрет. Мда… Но пацан-то рос. А потому наш психолог и забеспокоился. Пришлось программерам напрячься и написать для него подружку.
– Э… Кого?
– Подружку. Виртуальную девчушку. Но пацану не сказали, что она электронная, а сочинили сказку о несчастной девушке, которой не успели подготовить пси-домен.