Волчица.Часть 1

— Зачем ты его убила? — спросила меня вместо ответа.

— Этот же самый вопрос я хотела бы задать вам, — медленно с расстановкой произнесла я, увиливая от ответа.

Легкое хмыканье послужило мне знаком того, что меня услышали.

— Кроме того, я безоружна, — снова подала я голос.

В темноте равесты также хорошо видят, как и длаки, к коим я не отношусь. Значит, мне нужно слышать голос своего противника, чтобы определить его местонахождение.

— А ты умна, девчонка, — раздался слева от меня насмешливый голос равеста.

Меня похвалили, ведь своим ответом я показала причину того, что не я убийца — у меня нет оружия, да и вряд ли бы убийца задержался на месте преступления. Но в то же время меня и оскорбили — мне больше сотни лет, поэтому я никак не могу быть «девчонкой». Но таковы все равесты.

— Раз все недоразумения разрешены, я, пожалуй, откланяюсь, — тихо произнесла я, намереваясь уйти, но тут же была сбита с ног.

Я предчувствовала, что мне не дадут уйти без боя. Велимудр рассказывал, что эти убийцы не оставляют свидетелей, даже просто мельком видевших их. Поэтому превозмогая боль, перекатилась на другой бок и быстро поднялась, бросившись к двери.

Со мной играли, потому что я сумела выскочить в дверь и взбежать по лестнице слуг на крышу, сбив одного из прислуги. Послышался противный звук скользящего лезвия по человеческой плоти. Равест убил слугу.

Следующий удар убийцы настиг меня в момент попытки разбежаться и перепрыгнуть на соседскую крышу, от чего я перевернулась в воздухе и врезалась в каменное ограждение. Потемнело в глазах — неслабо приложилась головой. Но нельзя разлеживаться, черные точки все еще плясали перед моим взором, но я сделала непредсказуемый шаг для равеста — перевалилась через ограждение, перекинув своё тело вертикально и заскользив по стене.

Падение лишь еще больше причинило мне боли — я упала со второго этажа (спасибо длакам, которые научили падать с подобной высоты, не расшибившись), но безопасный спуск замедлит равеста, а я в это время смогу уйти.

Мой взгляд еще не прояснился, но я уже бежала из всех своих сил, крепко сжав зубы, чтобы не кричать от боли — ушибы долго будут напоминать мне об этой ночи. Если, конечно, выживу.

Едва черные точки исчезли, как я заметила, что по параллельным улицам бегут по двое равестов. Я подняла глаза на крыши домов — там следовала еще пара. Оборачиваться назад я не решилась — зачем расстраиваться? И так понятно, что меня не отпустят. Поэтому бежать к Академии не имело смысла — подставлю своих детей, а они не справятся с равестами. Пока не справятся. Опыта у детишек маловато.

Я пробежала пересечение Первой и Широкой, и тут мне в голову пришла отличная идея. Откуда-то у меня возникло чувство, что равесты не знают город так, как знаю его я. Мне удастся их обмануть.

По идеи, их построение идеально: попытайся я нырнуть в любую из улочек, группа, бегущая параллельно мне, тут же перекроет мне выход. Тогда равесты сзади преградят отступление. Наемники с крыш и с другой параллельной улицы придут на подмогу первым. Хотя тем она не пригодится — они с легкостью устранят меня.

Но я знаю город. Как раз здесь после пересечения Первой и Широкой, находится небольшой проулок влево. Однако его не видно со Второй, шедшей параллельно Первой улице. Этот самый проулок выходит на Широкую, однако выход замаскирован. Заметить его невозможно даже с крыши, потому что сверху он накрыт, и, кажется, словно крыша здания еще продолжается. Кроме того, он очень узкий и низкий. Я протиснусь, а вот равесты — нет. Для этого им придется нагнуться, но проход-то узкий.

Я быстро юркнула в этот самый проулок. Через мгновение послышались проклятия. Один застрял. Но я не сбавляла темпа. Не стоит недооценивать равестов. Чем больше времени у них, тем больше вероятность обнаружения выхода из проулка. Втянув живот и повернув голову влево, я продолжила быстро продвигаться по проходу — бежать здесь было довольно затруднительно даже мне. Когда показался выход из прохода, я ускорилась и буквально вылетела из него, как пробка из бутылки с шампанским… И столкнулась с равестом.

— Чтоб тебя агры задрали! — вырвалось у меня. Иногда оказывается, что и спешка делу вредит.

Тут же стали подтягиваться и остальные. Я оказалась в окружении. Вспомнив длаков, я улыбнулась — они всегда спокойно шли на врага. Может, именно сегодня я наконец-то увижусь с ними? Жаль, что с волчатами не попрощалась.

Все равесты вооружились ташами в обе руки. Незадолго до своей смерти Велимудр научил меня немного обращаться с такими клинками. И первое правило, которое он заставил меня выучить, было то, что против таша может выступить только таш. Второе гласило: повторяй за равестом. Спасти жизнь — это, конечно, не спасет, но можно выиграть время. А когда появится время, можно обдумать пути отхода или же, как снова оттянуть время. И отсюда вытекало третье правило: тяни время. Но главное, чтобы ты сам не выдохся раньше равестов, которые были очень выносливыми.

Успокоив дыхание, я достала таши из вещь-сумки. Их мне подарил Велимудр. Таши были длинными, больше метра в длину, но узкими, не шире двух пальцев. Поставив левую ногу вперед, а вторую — назад, я левой рукой перехватила клинок так, чтобы его лезвие плашмя касалось тыльной стороны моей руки. Это своеобразный щит, как объяснил мне Велимудр. Второй таш я прокрутила в руке, разогревая свое запястье перед боем.

— Значит, ты та, кто нам нужен, — раздался тот же голос, что и в доме барона.

И начался бой.

Я едва успевала за движениями равестов. Их было восемь или девять, я всё никак не могла их посчитать, так быстро они двигались. Убийцы не давали мне времени на передышку. Их таши были заговоренными, поэтому форму, которую мне подарила Жанит, клинки разрезали без каких-либо проблем, нанося мне царапины. Царапины, не оттого, что я хорошо управлялась с мечами, а потому что так хотели равесты. Они проверяли меня. Им нужно было узнать, что я умею.

Можно, конечно, сдаться, но они сразу же убьют меня, даже не вникая в суть дела. Это их закон. Никто кроме них не может знать, как владеть ташем. Но свою жизнь я постараюсь продать подороже.

Бой затягивался. Но его исход известен всем — меня убьют. За все это время мне так и не удалось ранить никого из них. Правая нога то и дело подгибалась. Точный удар равеста и падение с крыши не прошли бесследно. Через пару минут колено свело судорогой, и я упала на колени. Таши равестов замерли вокруг моей шеи, касаясь кожи. Конец. Я смело подняла взгляд на впереди стоявшего равеста. Мне не страшно умирать теперь.

— Мальчики, я тоже хочу повеселиться, — раздался с крыши справа голос Эрбель.

Все посмотрели на нее. Эта нахальная спрыгнула с крыши и изящно приземлилась на землю, используя какое-то заклинание. Она надела кожаный корсет, поверх белой прозрачной сорочки, расстегнутой на груди, а ее бедра обтягивали черные кожаный штаны, заправленные в высокие чёрные сапоги. Довершали ее образ развевающиеся длинные огненно-рыжие кудри.

— Пожалуй, мы тоже присоединимся, — показались из-за угла Олан, перекидывающий из руки в руку бордовую сферу с огненными всполохами, и Тихан, распускающий из рук фиолетовые нити, которые опутывали близлежащие здания, чтобы при необходимости проникнуть в наш разум и заставить нас воспринимать реальность так, как того пожелает мальчишка.

— Как нехорошо нападать вдесятером на одного, — раздался с противоположной стороны голос Иргида. Вокруг него летало десять сфер различного цвета. — Прошу отпустить женщину. По-хорошему прошу, — ехидно улыбнувшись, добавил он и выпустил из рук еще одну сферу.

Но ни один таш не дрогнул в руках равестов. Неплохая выдержка. Хотя, я бы тоже так отреагировала на браваду детей. Но должна признать, что было приятно увидеть их. Они пришли. Пришли, чтобы помочь мне. Я мягко улыбнулась, признавая свою ошибку, когда попыталась отвлечь равестов на себя: дети точно смогут выиграть в битве с равестами. Оглядев равестов Взглядом Силы, я смогла определить, что никто из них не обладает Силой. Максимум, что у них может быть, так это магические амулеты, которые ничто не стоят против моих волчат. Да, сейчас их план выглядит наспех сколоченным, но уже через пару тройку прогулок, кварта будет действовать более слаженно и без пафоса, который так присущ неопытной юности.