Страница 14 из 51
— И, наконец, последняя кварта, — ректор поднял голову от листочка на трибуне. — И̍ргид, Тих̍ан, О̍лан, Э̍рбель и Маириа̍та, — перечислил студентов мужчина.
Я посмотрела на эту пятерку студентов взглядом силы. От Иргида исходил мощный ровный синий свет. Синее с фиолетовым и нестабильное сияние — от Тихана. От двоих с равномерной яркостью, Олана и Эрбель — синее с красным, но к сиянию девушки примешивался и фиолетовый оттенок, а от Маириты — синее и зеленое. Но вот в чем еще была странность: эти студенты были разного возраста, да к тому же их объявили без фамилий. Так весь этот цирк для них? В мой разум уже закралась безумная мысль: а что если это были дети тех самых магов, которые меня провели? За ней последовала и другая идея: они станут моими учениками. Только вот зачем забирать у детей их фамилии? Что они могут сделать? Разве что если власть имеющим захотелось с помощью ребят шантажировать их сильных родителей…
— Теперь переходим к воспитателям кварт, — прозвучал голос главы академии.
Теперь будут вызывать тех, кто будет учить кварт, или как принято говорить в их отношении, воспитывать. Ведь кварта представляла собой боевую единицу, беспрекословно выполнявшая все приказы командира. Их воспитывали в строгой иерархии между собой, да к тому же их система тренировок направлялась на то, чтобы сделать из них послушных и на многое способных солдат. Этакая группа марионеток, за которую принимали решения. Как однажды заметил Волопас, они не способны самостоятельно функционировать и всегда будут проигрывать, потому что их воспитывали в одном направлении, только одна схема действий на одну ситуацию, и ни какой импровизации. Кроме того, можно всегда по их формации определить тип силы каждого члена кварты, что существенно снижало эффективность боевой единицы, потому что сразу становятся явными недостатки формации.
Пока я размышляла, очередь дошла до того клеймовщика. Мужчина, заметив меня, гадко улыбнулся мне. Он встал в одну шеренгу с другими воспитателями.
— А теперь последний наш воспитатель, — наконец-то произнес ректор.
Оттолкнулась от стены и быстрым шагом направилась к шеренге воспитателей. Со всех сторон пошел тихий шепоток. Я была единственной из воспитателей, кто не носил мантии, и на моей одежде не было никаких нашивок. Знак смертника с куртки пришлось снять, а отметку на щеке мне залепили зачарованной тканью. Заняла свое место рядом с клеймовщиком. Он скосил взгляд.
— Представься, дура, — сквозь зубы процедил мой «коллега».
Внезапно меня сковала судорога, и я согнулась, согнув ноги в коленях. Откуда-то справа донеслось тихое восклицание «Длак!?». Точно! Это прекрасная идея! Ведь длаков не все любили, потому что в основном они являлись наемниками, вследствие чего у них нет правителя и не важно, в какой стране они жили. Служить длаки тем, кто больше им платил.
Судорога прошла, и я выпрямилась, сделала несколько широких шагов вперед. Вспоминая, как меня учил Ратибор выть, оскалилась и открыла рот, набирая как можно больше воздуха в легкие. На мгновение задержала дыхание, а после завыла, постепенно ссужая губы в дудочку…
***
— У тебя получилось! — воскликнул Ратибор и закружил меня, крепко обняв за талию. — После полугода практики у тебя получилось завыть!
Я громко засмеялась, положив руки на плечи парня, и снова завыла, в подтверждение его слов. Внезапно мы услышали треск веток и ответный вой, а через несколько минут появились Волопас и Велимудр. Следом выбежал Булат. Они явно были напуганы и взглядом искали кого-то.
— Что-то стряслось? — спросил смеющийся Ратибор.
— А ты разве не слышал только что вой? — спросил Булат незамедлительно. — Словно здесь не далеко волчица выгуливает своих детенышей. И этот вой — она звала их к себе.
Волопас посмотрел на меня пронзительным и суровым взглядом. Ратибор, думая, что старший будет ругать меня, заслонил меня своей широкой спиной, но мне было так интересно посмотреть, что произойдет дальше, поэтому высунула голову из-за его плеча.
— Это была она? — спросил Велимудр у Волопаса, который кивнул ему, подтверждая его слова.
— Что? — удивился Булат. — Я думал, это волчица разгуливает здесь…
— Теперь мы точно знаем, как тебя нам называть, — Волопас улыбнулся, и его взгляд смягчился. — Или ты хочешь нам назвать свое имя? — спросил напоследок он меня, давая последнюю возможность назвать свое имя, но я лишь покачала головой. — Тогда решено. Отныне тебя будут звать Волкика, что на древнем означает «волчица».
***
— Волкика, — представилась я, после того, как закончила выть. Резко развернулась и встала рядом с клеймовщиком.
В зале повисла тишина, но постепенно ее стали нарушать то тут, то там тихие восклицания: «Она длак!», «А так можно?», «Разве длаки могут нас чему-нибудь научить?», «Куда смотрит руководство школы?», и все такое прочее. Раздалось легкое покашливание за спиной. Так-так, ректор нервничает: в его компетенции только что усомнились. Я улыбнулась мысленно — что же он теперь скажет?
— Лаконично, — прокомментировал ректор мое выступление. Какую на этот раз он лапшу повесит на уши окружающим? Нужно послушать, заодно и посмеюсь. — Наш последний воспитатель был непосредственным участником Веллеровской кампании.
Все возмущения мгновенно стихли, и в зале повисла звенящая тишина. Все были очень удивлены, но больше всех была удивлена я. Мои внутренности скрутило, и с силой сжала челюсти, на которых тут же заходили желваки, а руки сами потянулись к вещь-сумке, чтобы достать мечи. Меня обуял гнев, готовый вырваться наружу. Лишь когда я почувствовала холодную рукоять меча в руке, до моего сознания дошел смысл всего происходящего — с помощью этой информации можно успокоить всех недовольных, плюс какой-никакой авторитет среди учащихся. И пока никто не заметил моего движения — хорошо, что еще не успела вынуть меч из вещь-сумки, я отпустила оружие и позволила ему упасть в бездну зачарованной ткани.
Н-да, но Збышек ударил по самому больному. Для меня. На самом деле мало кто знал правду о Веллеровской кампании, в которой помимо сотни сильнейших магов приняла участие сотня специально отобранных для этой операции смертников. Выживших было всего четверо: три мага и … я. Никаких записей о моем участии никогда не сохранилось. Согласно официальной версии выжило только трое, а четвертый скончался от ранений. Так откуда же он тогда узнал о моем участии? А ректор еще тот проныра получается. Я бы ухмыльнулась, да вот только воспоминание о том, чем мне пришлось пожертвовать в ходе этой операции, на несколько ударов сердца погрузило мои мысли во мрак. Тогда погибли мои друзья: длаки пожертвовали своими жизнями, чтобы спасти меня.
Оглушительный крик ликования вернул меня из моих размышлений и заставил обратить внимание на происходящее — началась жеребьевка. И первый воспитатель слева направился к своей кварте, а второй уже запустил руку в мешочек со жребиями. Я вновь осмотрела всех выбранных для кварт, но та пятерка словно отсутствовала — им явно было скучно. Не задумываясь для чего, но я посмотрела на них Взглядом Силы. Мне было все равно, что рядом стоящий клеймовщик заметит это — при использовании Взгляда Силы зрачки расширяются до такой степени, что полностью поглощают радужку. Но на этот раз один из пятерки заметил мой интерес к ним и стал постепенно скрывать сияние своей Силы, а затем и своих товарищей. Да вот поздно ты спохватился, я уже при первом Взгляде оценила ваши возможности.
Это был парень, Иргид, кажется. Он был высоким шатеном с зелеными глазами. Нет, он не родственник Далиона, иначе был бы долгожителем. Долгожителя определить легко тому, кто сам долгожитель. Это нечто вроде чутья, инстинкта. Долгожители всегда узнавали друг друга в толпе. А вот скорожители, их еще тоже называют свободниками, хотя это прозвище больше пристало тем, кто не обладает никакой Силой — не могли определить, кто долгожитель. Однако этот Иргид сообразил, что нужно скрыть не только свою Силу, но и Силу своих друзей, которые оказались более беспечны, чем он. Я вернулась к нормальному зрению и снова посмотрела на этих ребят, стараясь припомнить их имена. Иргид угрожающе посмотрел в ответ.