Страница 1 из 12
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
Толстая латиноамериканка с подобранными в луковицу волосами смотрела то в монитор, то в мой паспорт, в конце концов, перевела взгляд на меня и сказала:
– На ваше имя ничего нет.
– Не может быть, – не согласился я, – номер забронирован компанией Хаттимил. Проверьте еще раз.
Она снова нырнула в экран, через минуту вынырнула и заявила окончательно:
– Ничего нет! Простите.
Холодный молоток постукивал за грудной клеткой.
– Хорошо, – сказал я, – я возьму другой номер, сколько это будет стоить?
– Мест нет, – ответила женщина, разглядывая меня с естествоиспытательским интересом.
«Спокойно, – убеждал я себя, – в крайнем случае, смогу переночевать на вокзале».
– Не сможете, – разубедила латиноамериканка, когда я поделился с ней своей идеей, – это вокзал, там нельзя ночевать.
И ее разбухшая рука протянула мой паспорт с первой полученной визой. Я забрал его, развернулся и, стараясь не терять достоинства, побрел на выход. Улица как бы оглушила меня: вереницы желтых кэбов в пробках, нависающие стены высоток, бесконечные идущие люди… А я один, в чужой стране… что теперь будет?
Я достал из кармана инструкцию агентства, развернул ее и все перепроверил. Дата заезда: двадцатое мая, имя и фамилия – совпадают. Так какого же черта?
Офис Хаттимил размещался в том же здании, что и гостиница, только вход с другой стороны. Инструкция предписывала обращаться туда, если будут проблемы. Я прошел вдоль длинной стены бесчувственного цвета пустыни и завернул за угол.
Поблекшая бумажка с оттопыренным уголком, приклеенная к деревянной двери одного из кабинетов, подтверждала, что я в правильном месте. Только дверь была заперта.
– Извините, – обратился я к чернокожему уборщику, который орудовал шваброй неподалеку, – не подскажете, как они работают?
– Ни разу не видел, чтобы туда вообще заходили люди, – угрюмо пробормотал он, продолжая надраивать лестничную площадку.
«Меня кинули, – это первое, что пришло на ум, – деньги забрали, отправили. А жилья нет и работы тоже – сколько таких историй?» Тревога, зародившаяся где-то внутри, мгновенно расползлась по всему телу и достигла кончиков пальцев. Зловещие мысли птицами забились в голове. Меня бросило в жар, я приложил ко лбу ладонь, она была ледяной и взмокшей. Все. Допрыгался. Приплыли.
Я выскочил обратно на улицу. Дорога шумела, люди шли, город кипел. Смеркалось. Местные гопники подозрительно косились. Здесь они поменяли стрижку, одежду, походку, – шагали вразвалочку нестройными рядами по пять-семь человек, отягощая карманы шаровар спрятанными кулаками, – даже цвет кожи, но взгляд все тот же, он-то их и выдавал: рыскающий, оценивающий, недобрый.
Я вернулся к парадному входу и прошмыгнул в холл.
– Что мне делать? – пристал к худощавому парню, одному из сотрудников негостеприимного отеля.
– Найдите другое место, – сказал он.
– Как?
Он посмотрел на меня рассеянно и обреченно. Отвернулся и зашагал прочь.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – я увязался следом. – Я первый раз в этой стране, мне очень нужна помощь!
Мы дошагали до стойки, к которой был прикреплен служебный компьютер, парень встал за него и через какое-то время из принтера вылез листок.
– Вот, – сказал он, – по любому из этих адресов вас могут разместить на ночь.
– Хорошо, – кивнул я, изучая распечатку (список нью-йоркских гостиниц был, слава богу, внушительным). – Но на улице уже вечер, я дойду до первого адреса, там тоже не будет свободных мест, потом до второго, и там не будет – так и ночь наступит! – иностранные предложения давались мне все легче.
– Вон там у нас телефон для постояльцев, позвоните и узнайте, примут ли вас.
Я бросил взгляд в сторону таксофона. Он был недалеко, висел на стене, свободный. Я сбегал до него, но через несколько минут вернулся.
– Тут, – трясущейся рукой я передал парню телефонную карточку, – пять минут, связаться с родителями и сообщить: у меня все в порядке. Я готов потратить это время, но ни черта не пойму, как им воспользоваться?
Парень пожал плечами.
– Пожалуйста, – умолял я, – позвоните, узнайте.
Он позвонил. Обвел ручкой название Ost Harlem Hostel на распечатке, сказал, что мне туда, что ночь будет стоить 30$ и добраться можно пешком (шариковая ручка провела на листке неровную торопливую схему).
– Спасибо, – сказал я ему, – спасибо.
И отправился на поиски.
За первым же поворотом со мной поравнялась полицейская машина. Она долгое время пристально ползла сбоку, и мне померещилось, будто они за мной. Я хотел прибавить шаг, но потом прикинул: «А что, переночевать в участке – тоже вариант!» Только копы, как будто прочитав мои мысли, поддали газу и вскоре сгинули.
Ost Harlem Hostel действительно располагался недалеко, и добрался я быстро. Улица, ведущая к нему, была узкой и тихой. Администратор – мужчина успокоительно интеллигентного вида (средних лет, в очках, с усами) – благополучно обменял мои тридцать баксов на ключ от номера в третьем этаже. Поднимаясь по лестнице, я старался отогнать неприятные мысли о том, как только что остался без половины имеющихся у меня денег. Вместо этого я воображал, как еще немного и приземлюсь в просторную мягкую кровать, включу ящик, попью пива из мини-бара, посплю, наконец. А уж потом все хорошенько обдумаю.
Я возился с ключом, который никак не хотел встать в замочную скважину. Вдруг послышались звуки приближающихся шагов… из моего номера. Ручка опустилась вниз, дверь распахнулась. Передо мной возник человек:
– Хай, – сказал щетинистый старичок, обдав меня волной перегара.
– Хай, – вывалилось из меня.
Мужчина отошел, я шагнул внутрь. В небольшой темной комнате вдоль голых стен были расставлены двухъярусные нары. Из маленького окошка под потолком еле сочился свет. На полу были разбросаны чьи-то вещи.
– Кажется, там свободно, – указал старик на одну из верхних коек.
– Спасибо.
Я закинул на матрас рюкзак, сумку, поднялся сам, подобрал под голову подушку и зажмурился, что было силы. Пролежал так минуты две. Ни разу не уснул, конечно. Старичок так и стоял внизу, смотрел на меня с немым любопытством. Я спустился, завязалась беседа:
– Откуда ты? Ого! Мой дед был из Беларуси! Кажется, это где-то у вас? Тут спят англичане, там – студент из Японии. Они сейчас на бейсбольном матче… – и все в таком духе. Бла-бла-бла.
Позже я разведал на этаже телефонный аппарат, позвонил домой и Лине – оказалось, сделать это не так уж и сложно. Сказал, что все у меня хорошо, сходил в душ, потом лег спать. Ночью я слышал, как возвращались соседи, как кашляла какая-то женщина за стеной, а когда увидел, что за окном светает, сдал ключи и покинул эту ночлежку.
***
На улице было свежо и на удивление пустынно, дружелюбно шелестели деревья. По красной кирпичной стене с белой оплеткой углов карабкалась вверх упитанная серая белка. Утренний Нью-Йорк навевал умиротворение. «Так, – сказал я себе, – с сегодняшнего дня все пойдет как надо!» – и твердой поступью двинулся по тротуару. Через некоторое время очутился на перекрестке, по которому рассекали многочисленные такси. Я поднял руку, и одна из машин молниеносно примкнула к обочине. Чернокожий шофер живо скидал мое добро в багажник (отрабатывает чаевые – понял я) и поинтересовался:
– Куда?
– Центральный автовокзал.
Мы сели и поехали. На водителе была большая клетчатая кепка поверх коротко остриженной головы, черная кожа блестела, высвечивая глубокие поры. Останавливаясь на светофоре, он неизменно барабанил пальцами по рулю, иногда пригибался вперед или смотрел по сторонам и протяжно бормотал оттопыренными губами:
– O’key… What’s wrong?.. Go on, buddy…
Из динамиков звучала песня, за окнами потягивался Нью-Йорк, а я все чаще перечитывал памятку Хаттимил, плотно прижатую к коленям.