Вопреки всему

— Вы не виноваты, так случилось, что поделать. — Рима всхлипнула, приложив платок к мокрым от слез глазам.

— Я даже не смог с ней поговорить! Моя мать! Это просто злобная сука! Не открой она рот в тот вечер! Что с ней не так?

— Такая уж она есть, простите ее.

— Простить! Нет! Я уеду с этого поместья, буду жить в своей квартире в городе, а она пусть гниет, в этом доме! Сестра все равно в школе, так что с ней я не останусь, больше ни на один день!

— Когда вы уезжаете? Я прикажу собрать ваши вещи.

— Завтра, я уеду завтра.

Давид с трудом поднялся, его шатало от выпитого, ударяясь о стены, он пошел в холл. Выйдя в сад, он посмотрел на мать, та сидела на скамейке, вытирая слезы платком.

— У тебя, оказывается, есть душа! Я удивлен!

— Давид, ты не справедлив ко-мне, ты должен понять меня.

— Понять! Ты свела в могилу моего отца! Разрушила мою жизнь! И я должен тебя понять!?

— Эта девка…

— Закрой рот! Ее зовут Полина! Я люблю ее! Ты что совсем не понимаешь!?

— Только вот, почему то она вышла за другого.

— Да! И это только твоя вина! Я больше не хочу тебя слушать, и видеть.

Резко развернувшись, Давид вернулся в дом, поднимаясь по лестнице, он сел на мраморные ступеньки, ему было тяжело находиться в своей комнате. Вспоминая тот вечер, он сжал голову руками, мать закатила страшный скандал, доведя отца до сердечного приступа, он слег, пролежав месяц, в один из вечеров зайдя к нему, чтобы проведать, он застал его уже мертвым. Мать не давила на его совесть, не позволяя даже поговорить с ней, шантажируя больным отцом.

— Полина! Черт возьми! Ну почему? Почему ты ушла? — Рванув себя за волосы, Давид встал и, поднявшись к себе в комнату, рухнул на кровать.

На следующий день, он уехал в город, забрав с собой Риму, в качестве помощницы по дому. Купив в киоске, свежую газету, он посмотрел на фотографию Полины, в обнимку с Робертом, она прижималась к нему, сияя от счастья, в заметке говорилось, что они собираются улетать в свадебное путешествие.

— Сволочь! Я вырву тебе кадык! — Давид, смял газету, швырнув ее в урну.

Поймав такси, он назвал ее адрес, подъехав к особняку, расплатившись с водителем, пошел прямо к парадной двери, грохнув по ней ногой, он оттолкнул лакея, открывшему ему дверь.

— Позови хозяйку! Немедленно!

— Она в гостиной, прошу, проходите.

— Отлично!

Влетев в гостиную, он застал ее читающей свежую газету.

— Что любуешься на свое фото?

— Давид! — она подскочила, побелев как снег.

— Твою мать! Полина! Что ты наделала?!

— Что я наделала?! Где ты был?! Я ждала тебя три месяца!

— В тот вечер, ты должна была ждать меня в комнате! А что ты сделала?

— Давид! Ты должен уйти! Скоро приедет мой… — она осеклась, видя его потемневший взгляд.

— Муж! Так? Им должен был быть я! А не этот сноб! — последнее слово, он выплюнул.

— Ты опоздал! Так что сейчас уходи.

— В тот вечер, у моего отца случился приступ, он слег, и вскоре умер, это мое оправдание, а твое?

— Я уже сказала, так что просто уходи.

— Как скажешь, но знай, ты не будешь с ним счастлива, скоро ты ему наскучишь, он найдет себе развлечение, а потом просто вышвырнет тебя! Я не приму тебя, ты мне больше не нужна!

— Пусть так, но вот в чем загвоздка, я беременна, так что это все не важно.

— Что ты сказала? — он не верил своим ушам.

— Что слышал!

— Ты лжешь! Чтобы причинить мне боль.

— Нет, не лгу! Поэтому он и увозит меня.

Давид закрыл глаза, такого он не ожидал, она беременна! Это проносилось в его мозгу, вновь и вновь, внезапная догадка осенила его, посмотрев на нее, он сузил глаза, наблюдая как она, занервничав, попятилась к стене.

— Сколько?

— О чем ты? — Полина стала растерянно озираться по сторонам, ища пути для отступления.

— Та ночь, ты забеременела той ночью? Это мой ребенок?

— Нет! Что ты придумываешь? Это его ребенок! Уходи!

— Ты думаешь, я теперь уйду? Зная что носишь под сердцем, мое дитя? И хочешь сделать отцом этого сноба!

— Ты сошел с ума! Я наврала, просто придумала, только что…

Давид рванул к ней, взяв одной рукой ее за талию, притянул к себе, положив другую на живот.

— Правда? А что это? — он почувствовал маленький упругий животик.

— Давид, не разрушай мою жизнь, я прошу тебя….

— Ты что дура!? Это мой ребенок? Отвечай!!!

— Как бы ты не хотел, но это его ребенок, прости.

— Почему? Скажи, ты продолжаешь мне врать? Я имею право знать, ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю, если это окажется мой ребенок? И ты собираешься украсть его у меня!

Давид смотрел, на ее побелевшее лицо, она закрыла глаза.

— Прошу… не нужно…

Он подхватил ее обмякшее тело, позвав лакея, он приказал вызвать доктора, уложив ее осторожно на диван, сам стал нервно мерить комнату шагами, она лежала бледная, с посеревшими губами, в его душу закрался страх, что она может потерять ребенка, что еще хуже, погибнет сама.

Дождавшись врача, он нервно метался возле них, ожидая вердикта.

— Что с ней? Доктор!

— Срочно везите ее в больницу, она в глубоком обмороке, что стряслось? — доктор посмотрел на него ни чего не понимающим взглядом. — А вы простите кто? Где ее муж?

Давид схватил Полину на руки, и понес к выходу, положив на носилки, запрыгнул в скорую держа ее за руку. Приехав в больницу, он смотрел, как ее увозят, сердце сжималось от страха, за нее. Но нужно было уходить, видя ее состояние, он боялся что если он встретит Роберта, и расскажет ему, тот точно ее убьёт, а сейчас он просто даст ей время, выносить этого ребенка. Покину больницу, он не собирался исчезать на время ее беременности, напротив, в его планах было контролировать ее до самого конца.

Приехав домой, он позвал Риму, и рассказал ей все.

— Что делать? Ума не приложу!

— Ну, теперь то они точно ни куда не поедут, так что ты можешь быть спокоен.

— Мне нельзя появляться, на ее глаза, она опять станет волноваться, так что же мне делать?

— Наблюдать со стороны, просто наберись терпения, почему ты так уверен, что это твой ребенок?

— Не говори глупости! Я знаю, да и она когда поняла, что я догадался, запаниковала.

— И что потом? Когда она родит? Ты что просто придешь и заберешь ее?

— Так и собирался, а что?

— Давид! Ты хоть понимаешь, какой это будет скандал? А что станет с ней?

— Что я, по-твоему, должен делать? позволить ему растить своего ребенка? И смотреть на все со стороны? Я смогу защитить ее! И своего ребенка!

— Нет, не сможешь, все слишком запуталось, ты просто погубишь ее.

— Тогда, я просто скажу ему все сейчас!

— Нет, ты не скажешь ему не сейчас, ни потом, ты потерял ее, как свое дитя. Пусть она живет, она станет хорошей матерью, можешь не беспокоиться.

— Ни когда! Она сделала ошибку, выйдя за него, и сказав, что это его ребенок.

— Ты любишь ее?

— Не понял? Конечно, да! И хочу быть с ней.

— Не губи ее.

Давид обхватил голову руками, он не знал, что ему делать, как он мог позволить растить его ребенка, другому?

— Может она сама ему скажет? — он с надеждой посмотрел на Риму.

— Не думаю, он просто убьет ее, такое невозможно простить.

— Господи! Ну и влип!

— Что есть, то есть.

Рима многозначительно помахала головой.

Полина.

Полина лежала на больничной кровати, держа за руку Роберта, ее душа разрывалась на части, она хотела сказать ему все, но видя его испуганное выражения лица, сжала его руку, слегка улыбнувшись.

— Роберт, милый, не мучай себя, все хорошо.

— Да, сейчас все хорошо, но я хочу знать, что произошло? Пока я не стану тебя беспокоить, но когда вернемся домой, ты мне все расскажешь.

Через неделю, ее выписали, приехав домой, она с раздражением, смотрела на суетящегося вокруг нее Роберта, сгорая от стыда за свою ложь, она в страхе ждала Давида, молясь в душе чтобы он не появился. Но ее надежды не оправдались, уже через пару дней, она наткнулась на него, гуляя с Марией в парке, Мария недолго дулась, узнав о ее беременности, так ка подруга не поставила ее в известность.