Красная книга

— Ладно, а быстро ты то же самое сделать сможешь?

— Да.

Великан немного подождал. Но девочка стояла не шевелясь.

— Сделай!

Единым плавным движением Грязнулька выхватила оружие, успев отжать петельку большим пальцем. Нинсон увидел только размытое пятно света — никер успел отразить небо — и нож появился в маленькой ладони.

— Ух ты. Вы там что, тренировались? Занимались как-то?

— Да.

Ингвар прикусил язык. Ясно, что они там много чем занимались. Не надо об этом.

— Хорошо. Убери нож. И если будет надо, доставай. Но лучше не надо. Поняла?

— Нет.

Вот она разница разговора с куклой. Ведь обычному человеку всё будет сразу ясно.

«И если будет надо, доставай. Но лучше не надо».

«Каши будешь? Да нет, наверно».

«Да, ладно».

Что отобразится в голове куклы, при этом «да нет, наверное»?

Ингвар показал девочке, что фляжка снимается отдельно от рюкзака.

— Ты понимаешь?

— Понимаю.

— Ты понимаешь, что ты можешь пить, когда захочешь, не надо меня спрашивать?

На этот раз девочка задумалась прямо посреди ответа:

— Пони... понимаю.

— Не похоже. Ты понимаешь, что можешь остановиться, если... и вообще... Что там ещё. Поправить обувь или спросить что-то. Или пописать, например, нужно... Ты понимаешь?

— Можно сейчас? — переспросила девочка.

— Да, конечно, давай прямо сейчас.

Кукла сорвалась с места. Отбежала с дороги, в лес. Провалилась в канаву. Выбралась на той стороне. Захрустела ветками. Зажурчала.

Ингвар остался ждать. Он поглядывал в сторону Навьего озера и размышлял о том, что будет чрезвычайно утомительно каждый раз вот так вот думать за Грязнульку каждую мысль. Угадывать, что ей нужно позволить, из того на что она не спрашивает разрешения.

А что делать? Договариваться.

Просто сказать, чтобы говорила, если что? Можно.

А она скажет? Нет.

Ингвар с ужасом понял, что он не отдавал распоряжений о походе в туалет с момента их знакомства. Уже едва ли не сутки.

Наверное, была какая-то сформулированная команда, чёткое указание.

Наверное, существовала инструкция со списком этих формулировок.

Наверное, можно эти команды как-то обойти.

Сплошные «наверное».

И ведь ни у кого не спросишь. Только если в городе. А как?

Здравствуйте. Я человек без документов. Это моя дочурка, видите, как мы похожи? Где у вас тут книги по запрещённому кукловодству? Как туда пройти, не встретив тиунов? Как взять книгу без квенты? Нет-нет, что вы. Спрашиваю из чистого любопытства.

Уголёк появился из зарослей и принялся намываться, щуря янтарный глаз.

Выбираясь на дорогу, кукла застряла в ветвях, не понимая, что объёмный рюкзак пролезет не везде, где протиснется щуплое тельце. Ингвар молча взялся за ручку в кожаной оплётке, которая оказалась как раз на затылке у Грязнульки, и вытянул девочку из кустов.

Никакого спасибо. Просто выжидающий взгляд. Что дальше?

— Идём.

Никаким «спасибо» или «пожалуйста» она не обучена, напомнил себе Ингвар.

Не словам. Словам-то он её быстро научит. А самим понятиям.

Таро Тайрэн цокнул языком:

«Нет, хуже, сказочник. Кукла не обучена этим чувствам.

Чувства можно перевести в понятия. Понятия в слова. А у неё нечего переводить.

Она застряла. Её подтолкнули.

Не потому что это ей нужно или приятно. Не потому что хотели помочь.

Потому что так быстрее и удобнее хозяину.

Чашка, подхваченная в полёте, не поблагодарит, а разбившись, не расстроится».

Таро Тайрэн часто выдавал глубокомысленные изречения или коротко комментировал происходящее, а ещё чаще просто цокал, хмыкал, вздыхал. Но обращаться к нему было бесполезно. На вопросы он не отвечал. Так что Нинсон всё реже пытался разговорить его, и просто начал воспринимать голос легендарного колдуна Таро Тайрэна, как свой собственный внутренний голос.

←  70 Первая Дверь — Руна Соул 72 Нарекаю Тебя →

 72 Нарекаю Тебя 72

Нарекаю Тебя

Ингвар часто оглядывался, опасаясь то погони, то выстрела в спину.

Нинсон выкинул обувь Красных Волков в озеро. Чтобы им ещё меньше хотелось пускаться за ним в путь. Но это было несерьёзно. А выстрелить в ногу каждому наёмнику — не хватило совести. Им и так ещё тащить едва живого парня через лес к лагерю. Или они его не потащат, а просто бросят Дога. Нинсон не знал заведённых у Красных Волков порядков. Тем более что все они оказались никакими не Красными Волками, а рутгерами.

Это был уж не его карпэм. Пусть пишут в свой, что захотят.

Ингвар заставлял себя шагать по тропинке. Боролся со сном, но сползал в дремотный морок. Ему мерещилась погоня.

То женщина с большой грудью, которую он видел у озера. Отчаянно нуждаясь в деньгах, она была готова пойти на любой риск. Иначе просто не оказалась бы в этой шайке. Она шла по его следу...

То черноглазая красавица, собиравшаяся мстить за сломанные руки Грани. Она достала из тайника тетиву. И её раскосые карие глаза смотрели на Ингвара поверх оперения нацеленной стрелы...

То Фэйлан с ножом в каждой руке, решившая, что нарушенное слово лучше проваленного задания. Она выследит, она подкрадётся ночью, она уже недалеко...

Надо было выбрать одно из двух.

Либо пресечь саму возможность преследования.

Либо надеяться, что Красные Волки махнут на колдуна рукой.

Сделай всё, что зависит от тебя — а в остальном положись на судьбу.

«Всё. Хватит. Не думай больше об этом. Выбор сделан. Хватит. Всё».

Чтобы отвлечься, он стал думать о кукле. О том, сколько ей лет.

Двенадцать? Тринадцать? А на момент похищения?

Сколько бы ни было, она уже знала бы своё имя.

Не говорит потому, что запрещено это делать.

«Мы узнаем имя, когда девочка поймёт, что с тобой можно разговаривать. Это не будет быстрым процессом. Впрочем, времени у нас полно», — сказал Таро Тайрэн.

— Нет. К моменту, когда мы придём в город-на-карте, она уже должно откликаться на нормальное имя. Не только на Грязнульку.

— Да? — Поскольку Нинсон говорил почти про себя, лишь едва шевеля губами, девочка расслышала только обращение.

Усилием воли Великан пробудил в себе остатки зачатков благодушия и спросил:

— А давай выберем тебе человеческое имя? Как ты на это смотришь?

Это предложение повергло куклу в ступор. Она сбилась с шага, но потом сделала вид, что ничего не слышала. Было отчётливо видно — ей хочется ответить.

— Ну, начнём сначала. С первых сто сорока четырёх имён. Или лучше с начала алфавита? Как насчёт... Алаис? Битра? Вентия? М? Битра лучше? Герда? Дейдра? Нравится? А я вижу, что нравится. Это из-за дэ? Или из-за эр? Далла? Дана? Девона? Диса? Что-нибудь такое р-р-рычащее? Дарра? Дарья? Дора?

— Р-р-р мне нр-р-равится, — неожиданно сказала девочка, но сразу же осеклась и захлопнула рот, пытаясь поймать последнее вылетевшее слово.

— Вот! — обрадовался Ингвар. — Умница, поучаствуй в выборе!

Это он зря.

Кажется, удары она воспринимала спокойнее, чем похвалу. Уши заалели, и она уже не знала, куда девать глаза. В дальнейших переборах имени девочка не участвовала.

Пока не встрепенулась на Кьяре.

— Нравится? Кир-р-ра? Кей-р-ра? Кьяр-р-ра?

— Нет! — резко заявила кукла, со страхом, который резанул Нинсону уши.

Понятно. Вероятно, это слишком похоже на настоящее имя. Нечто запрещённое. За что наказывают. Такими темпами, они не скоро доберутся до выяснения её фамилии.

Ингвар осадил себя.

«Слишком разогнался. Темы и так заоблачные, если подумать. Она ещё писает по разрешению, а уже участвует в диалоге. В большей степени конечно, про себя, не вслух. Но ты же видишь, что она совершенно пунцовая. Значит, как-то взаимодействует. Это же продвижение».

«Не торопи её, — подсказал Таро Тайрэн. — Сутки назад у неё ещё был зашит рот. А радужная перспектива выглядела, как не слишком сильное избиение, после того как её изнасилует Бентэйн. А сейчас вон — имя».