Страница 9 из 20
В: «Можно ты и завтра на задней побудешь? Только Шурику не говори, что это я тебя попросила, давай вместе предлог какой-то придумаем? Мне, правда, оооочень нужно! Мы сегодня уже почти нормально разговаривали. Я его даже грохнуть не хотела. Очень надо, Катюнь… Нам вальс скоро репетировать…».
Катя прыснула со смеху. Нельзя сказать, что развитие сегодняшней истории было для нее неожиданным, но она почему-то думала, что инициатором очередного потепления в рамках холодной Веро-Сашиной войны на сей раз будет парень.
К: «Йогурт мне черничный купишь, а то я из-за тебя зрение портить должна…»
В: «Спасибо»
Вера сбросила множество поцелуйчиков, а потом пропала куда-то из сети. Правда, ненадолго. Появилась снова через полчаса, когда Катя успела уже частично расправиться с алгеброй, услышать от Снежи, что «рыба готова», и от прибежавшей Поли, что «вкуснее, цем у мамы абицна палуцаеца»…
В: «Как твой сосед, кстати? Не успела спросить толком…»
Катя задумалась. Образ этого парня периодически всплывал у нее в голове, и она никак не могла разобраться, какие чувства вызывает — с одной стороны, интерес, с другой, жалость, с третьей, слегка раздражает, даже толком непонятно, почему…
К: «Нормально, молчит все время, меня устраивает)»
В: «)))»
В: «Он симпотный вообще. Мне понравился. Интересно, а если он вальс согласится танцевать, кому достанется?»
Вот ведь дальновидные мысли… Катя закатила глаза, возвращаясь к алгебре. Что тут отвечать-то? Какая разница? Может вообще не будет танцевать. Может и на выпускной не придет. Она, наверное, не шла бы. Ведь что это за праздник? С людьми знаком три месяца, школа чужая… да и история та скорей всего еще будет воспоминаниями отзываться…
В: «Чего молчишь?»
К: «Алгебру делаю»
В: «Зануда»
Вера ответила, и снова из онлайна вышла, а Катя поколупалась еще минут с десять в задаче, а потом отложила ручку, глядя задумчиво на монитор ноутбуку.
Отчего-то стало очень любопытно найти страничку нового одноклассника, а еще, может, той его девушки, из-за которой он чуть ли не прыгнул откуда-то…
— Коть, иди к нам, мы скуцаем…
Но ее плану не суждено было сбыться. В дверном проеме снова появилась Поля, глядя на сестру своими большими зелеными глазами. Ей отказать Катя не могла, поэтому оставив мысли о новичке, подхватила ребенка на руки, понесла в столовую, где Снежа все пыталась накормить вредного белобрысого Леонида Марковича детским питанием, а рыба источала поистине божественный аромат…
— Екатерина Марковна, — папа показался в двери ее спальни около восьми, подошел, поцеловал в макушку, бесцеремонно заглядывая через плечо дочери на экран ноутбука. Там ничего интересного обнаружено не было. Всего лишь видеоблог о «наших заграницей».
— Марк Леонидович, — Катя улыбнулась отцу, целуя в подставленную щеку.
— Ты поужинала?
— Да.
— Сорок минут прошло?
— Папа!
— Что папа? И пошутить уже нельзя?
— Иди Снеже так пошути, я на тебя посмотрю…
— Так я ж не идиот клинический, Коть, чтобы ей так шутить, я тихонечко, тебе…
— Всегда знала, что мой отец — воплощение смелости!
Марк попытался взъерошить дочери волосы, но она увернулась…
— Ну пап, потом не расчешу!
Он вздохнул, но смирился. Дети растут. Уже ни волосы не взъерошишь, ни на спине не потаскаешь, хотя попробовать можно, но грыжа вряд ли будет в радость…
— Мне Марина звонила, говорила, ты на сон жаловалась…
Катя закатила глаза, жалея, что ляпнула об этом Марине. Позволила себе забыть, что у этой лучшей в мире женщины в режиме нон-стоп работает функция «гиперопека»…
— Все хорошо, просто заснуть не могла долго, с кем не бывает?
— О чем думала?
— О всяком…
— А конкретней?
— Пап…
— Я не давлю, просто… если тебя что-то волнует, ты знаешь…
— Да, я знаю, все хорошо, иди к мелким…
Марк не стал настаивать, вышел из спальни старшей дочери, отправился на кухню «рисковать жизнью», а Катя…
Поставила на паузу видео, на котором больше не могла сосредоточиться…
Она ведь в детстве могла доверить Марку все. Да и то, что волновало ее, понять может он один, и помочь тоже, но почему-то обратиться к нему с этим было выше ее сил.
Вот только и бессонница ее подчас доводила до белого каления. Сейчас даже страшно было, что ляжешь в постель, а потом мучаешься, мучаешься, думаешь, думаешь… И о чем? О человеке, который вряд ли думал о тебе за всю жизнь столько, сколько ты о нем за ночь. Который вряд ли слезинку пролил из-за того, что по тебе тоскует, который… Матери ведь должны безоговорочно любить своих детей, правда? Но Катя которую ночь не могла понять — почему ей попалась бракованная? Или бракованная она сама?
— Читаешь, да?
— Читаю…
Марина с Леонидом полулежали в кровати. Мужчина читал книгу, а женщина распределяла по рукам до самых плеч крем.
— Интересно?
— Да… Иначе не читал бы…
Леонид усмехнулся, скосив взгляд на жену. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать — ее вопросы не случайны, и книгу совсем скоро придется отложить — у дамы есть разговор…
— Хорошо… Читай…
— Спасибо…
Тишину Марина сохраняла не больше минуты.
— Я тут подумала, Лень…
— О чем?
Понимая, что пришло время говорить, мужчина отложил книгу, снял очки для чтения, повернулся к жене…
Она у него была красавицей. Еще тогда, в двадцать пять, когда только пришла работать в фирму, была невероятно красивой, и до сих пор, когда скоро сорокапятилетний юбилей, остается лучшей во всем. Самой красивой, самой умной, самой любящей…
Леонид за все эти долгие годы так и не смог толком разобраться, за что ему на голову свалилось такое счастье, но раз уж так произошло — готов был наслаждаться этим счастьем столько, сколько отведено.
— Мы с тобой обсуждали возможность младенца взять… из дома малютки… помнишь?
Леонид кивнул. Вот только… возможность эту они обсуждали давно, с тех пор они моложе не стали, он так точно. Шестьдесят на носу…
— Думаю, мы для этого уже староваты, а вот если ребенка постарше…
Леонид слушал жену, не выражая ни протестов, ни явных одобрений. Первым делом хотел понять, чего хочет она, а уж потом согласиться, если идея окажется не слишком травматичной, как для нее, так и для возможного ребенка. За себя он не боялся. Был опыт Марка, был опыт Кати, был опыт внуков, был опыт Марины. Леонид вообще почти ничего в жизни не боялся, только за них… И готов был пополнить этот список еще как минимум одним человечком.
— Но ты понимаешь, что в этом тоже есть свои сложности, тут ты уже получишь человека с характером, с повадками, со взглядами…
Теперь кивнула Марина. Она понимала, вот только… Недавно ехала мимо детского дома, в который они с Леней уже когда-то приходили, не сдержалась, зашла… Заведующая ее помнила. Еще бы… Они ведь тогда уже почти обо всем договорились, почти все оформили, а потом получили отказ…
На сей раз они просто остались с заведующей в кабинете, Марина о чем-то спрашивала, слушала советы, честное мнение о перспективах…
— Вы понимаете, в приоритете молодые родители… А вам, насколько я помню, уже сорок есть, да и мужу…
— А еще у нас есть деньги, силы и возможности для того, чтобы обеспечить, воспитать и дать образование, это в расчет не берется?
Заведующая понимала, почему Марина реагирует так эмоционально, даже тон, пожалуй, слишком резкий, стерпела… Будь ее воля, она еще тогда отдала бы ребеночка этой семье. Чувствовала в них те самые силы, и любовь нерастраченную видела в глазах женщины, а в глазах мужчины — готовность создать условия, чтобы тратить эту любовь она могла в уюте и спокойствии. Вот только есть ее опыт и интуиция, а есть государственная политика и представления о том, что хорошо, что плохо, переданные сверху.