Страница 18 из 20
— Иди, а то холодно…
Они разошлись в разные стороны, Катя обняла себя руками, почувствовав, как порыв ветра проникает под тонкую ткань водолазки, направилась в школьный двор, Андрей же, не оглядываясь, пошел в сторону магазина неподалеку…
— Это что было, Катюнь? — Вера поймала подругу еще во дворе, отделилась от хихикающей компашки, попыталась придержать Самойлову за локоть, чтобы та не неслась с такой скоростью…
— Ничего…
— Что значит «ничего»? У вас что, с новеньким есть что-то? Полшколы вон за вашими обнимашками из окон следило. Ты поэтому утром так нервничала? Ты что, думаешь, он к этой своей вернется?
— Вер… — Катя глянула на подругу уставшим взглядом, локоть высвободила, — я замерзла, в класс хочу, не выдумывай, не было никаких обнимашек, — взбежала по лестнице до двери, скрылась в здании.
— Как же… как же… Эх, Котя… Бедный Питер…
У Сплетницы сегодня выдался очень удачный день. Уже через десять минут после начала второго урока вышел новый пост.
«Дорогие наши крольчата, вы не поверите, но новенький из одиннадцатого «А» продолжает с гордостью носить титул ньюзмейкера этого прекрасного весеннего денечка. Но теперь история его несчастной любви становится еще более интригующей. Кто бы мог подумать, что наш инсайд станет причиной бурной ссоры и нежного примирения Андрея с его новой девушкой… Да-да… Недолго играла скорбная музыка. Не прошел и месяц в новой школе, как парню уже доверила сердце его одноклассница. Думаем, держать интригу уже неуместно, ведь Андрей Веселов и Катя Самойлова, кажется, даже не пытаются скрывать свои отношения. Не знаем, стоит ли кого-то поздравлять с таким развитием событий, но однозначно хотим передать привет Никите Разумовскому, который, похоже, может проконсультироваться с новеньким, более удачным пикапером, в вопросах обольщения недотрог по типу Самойловой…».
Прочтя его, Катя не испытала ничего. Чего еще ждать от туалетных сплетников? Девушка не знала, кто таким образом развлекается, но, если быть честной, даже в какой-то мере была благодарна этим шутникам за то, что новая выдумка скорей всего все же перебьет вышедшую часом ранее.
Выходит, план Веры почти сработал, но немного не так, как планировала подруга.
Наталья Веселова чувствовала себя… школьницей. Иначе и не скажешь, ведь только в школе так ладошки мокнут и сердце из груди вырывается, когда ты идешь по парку навстречу мальчику, с которым согласилась пойти на свидание.
Женщина сама же себя отдернула. Свидание… Нет уж. Они с Валентином ведь договорились, что никаких свиданий, никаких влюбленностей, никаких страстей. Не в их возрасте, не в их положении. Так, дружественные встречи, разговоры по душам с человеком, который поймет как никто другой…
Валентин ее понимал. Бывало даже, у нее не хватало слов, чтобы свои мысли выразить, а он перехватывал инициативу и формулировал так, будто снял с языка.
У Веселовой такого не было никогда. Ни с подругами, ни с родней, и даже с Володей, с которым они когда-то душами намертво срослись. Все равно случалось, что по-разному на что-то смотрят, спорить могли до крика, не разговаривать даже, а тут… То ли они с Валентином лишь на те темы попадают, в которых действительно на мир одинаково смотрят, то ли… на все смотрят одинаково…
Это и пугало, и радовало. Поэтому-то от этих встреч Наталья отказаться не могла. Сегодня была уже третья. Она выскочила на обеденный перерыв в парк около работы, а Валентин уже ждал ее тут… С цветами…
Каждый раз цветы приносил, хотя женщина просила этого не делать. Неловко было, стыдно… Их же потом надо было на работу нести или домой даже, а как объяснить, откуда? При мысли, что надо бы детям рассказать, что у нее появился друг, Наталью в жар бросало… Сотрудницы вон уже и так подтрунивают над ней… По-доброму, но все равно неловко это. Пятьдесят скоро, пенсия вон перед носом маячит, а у нее кавалер завелся…
— Наталья, доброго дня вам, — Валентин был необыкновенно галантен и элегантен. В темно-сером кашемировом пальто, начищенных до блеска туфлях, с деликатной улыбкой на устах и букетом ярко-желтых гербер в руках он выглядел… Аж сердце ускорилось от того, как же он выглядел… Но Наталья попыталась себя отдернуть — не девочка уже, надо себя в руках держать.
— Добрый день, простите, что опоздала.
Она приняла букет, одним взглядом будто сделав замечание: «мы же договаривались»… И он своим, извиняющимся, так же ответил: «не сдержался»…
— Задержались, Наташ, да и то на пять минут всего, я успел подобающий вид принять за это время, а то ведь бежал, практически, запыхался, раскраснелся… стыдно было на глаза вам показаться…
Наталья улыбнулась, чувствуя, как и сама краснеет. Снова девочка в ней проснулась. Эх… Наташка-Наташка, что с тобой происходит-то? Куда ты несешься? У тебя сейчас на первом месте сын должен быть, вечно в мыслях, постоянно под присмотром, а ты…
— Я кафе неподалеку присмотрел, кондитерскую, позволите вас кофе с пирожным угостить?
Пожалуй, стоило бы отказаться. Провести вместе полчаса в парке из вежливости, несколькими тропками прогулявшись, но…
— С удовольствием.
— Почему герберы? — уже через пять минут пара сидела за столиком в той самой кондитерской, ожидая заказ. Валентин не только сам источал элегантность, та самая элегантность будто сама к нему тянулась. Из сотни кафешек в этом районе он каким-то образом выбрал именно ту, в который скатерть на столе поражала замысловатостью своего кружева, цветы поставили в самую утонченную вазу, а кофе принесли в легчайшем фарфоре.
— Вам не понравились? — слышно было, что Валентина слегка расстроил вопрос. И показательно, что первой в голову пришла не самая приятная мысль. В этом они тоже похожи.
— Наоборот. Это мои любимые, но я вам об этом не говорила.
— Значит, интуиция не подвела, хотя продавец и отговаривал… Предлагал розы… — мужчина улыбнулся, глядя сначала на цветы, а потом на женщину, которой они так шли.
Валентин не знал, что думает о нем Наталья, но сам он получал настоящее удовольствие как от разговоров с ней, так и от возможности просто любоваться… Красивая осень приходит не ко всем женщинам, но вот к Наталье она пришла поистине золотой. И это несмотря на все, что пришлось пережить в период жизненного лета…
История этой женщины, рассказанная ею же, поразила Валентина. Хотя во многом их жизненные пути были схожи, но он помнил, как сложно подчас было ему, а она ведь женщина, ведомая, но все пережила. Горе, сложности, обиды…
— Как дела у Андрея? — и продолжала переживать. Достойно, как считал Валентин.
Стоило мужчине вспомнить о ее сыне, Наталья прерывисто вздохнула. К психологу они больше не ходили, вел он себя в последнее время почти как раньше, но… Теперь Веселовой казалось, что она уже никогда не сможет быть просто спокойной за него, ведь и до этой чертовой вышки ничего особенного в его поведение не замечала…
— Он адаптируется. В новой школе…
— Новая обстановка, новые друзья?
— Вряд ли… Мне сказали, что не стоит ждать от него слишком многого так быстро… Все же эта… дурочка… сильную травму нанесла. Доверие, способность подпускать посторонних близко — для этого требуется какое-то время…
— Понимаю…
Наталья улыбнулась. Она знала, что он понимает. Поэтому и соглашалась каждый раз на встречи. Больше не с кем было обсудить. Больше никто искренне не сказал бы, что понимает. Разве что свекровь, но с ней разговоры были телефонными, довольно редкими, да и взгляды на многие вещи у них расходились.
— А как дела у ваших детей? Вы не передумали? Все же не поедете в гости?
Валентин глянул на женщину, потом в окно, мотнул головой. Он чувствовал в ее компании то же, что и она. Можно было искренне признаваться в своих мыслях и чувствах, говорить о страхах и обидах, ждать поддержки и получать ее.